Радужные листики - Леонид Николаевич Черепанов

— Ой, а мне нравится, — защебетала Оля.

— Слушай, Василий, — подал голос Саша, — помогать стареньким нужно, с этим никто не спорит, но зачем для этого общество учреждать. Давайте просто раз в неделю по средам, например, будем у кого–нибудь пару часов работать, и без всяких обществ. А общество учредим для чего–нибудь нужного именно нам самим. Вот тебе именно что нужно?

— Ну лично мне, — задумался Василий, — рыбалка нравится. Я бы тогда учредил Общество пескарей, окуней и подлещиков.

— А мне шить нравится, — заявила Катя, — я за Общество пошива одеял и покрывал.

— А разве это не одно и то же? — удивился Саша.

— Конечно же нет, — стала объяснять Катя, — одеялом одевают, а покрывалом покрывают. На кровати, например, вначале лежит одеяло в пододеяльнике, а сверху покрывало для красоты и чистоты.

— А я, — вклинилась в разговор Оля, — я за Общество почитателей и обожателей пони, я их очень люблю.

— А я за Общество пышек, оладий и пончиков, — высказался Саша, — это и вкусно и хорошо продаваться будет.

— Тебе бы всё плюшками баловаться, — произнёс Глеб. — А спортом кто заниматься будет? Нам нужно спортивное общество. Вам по вашим силам как раз подойдёт Общество ползущих к олимпийским победам.

— Ну а ты, Маша, что думаешь? — спросил Василий.

— Мне, лично, на велосипеде нравится путешествовать. Я бы вступила в Общество покорителей открытых пространств, — сказала Маша. — Но думаю, что мы так никакого общества не создадим, потому, что здесь у каждого свои интересы, а в обществе интересы должны быть у всех одинаковые. Может лучше подождать немного, вдруг у нас появится что–то общее? Тогда и вернёмся к этому вопросу.

— Это вряд ли, — протянул Василий, — мы же знаем друг друга давно, это ты здесь всего месяц, и то неполный. Чего ждать–то? Если уж за столько лет ничего интересненького не получилось, то и дальше не получится.

— А тогда можно так поступить, — предложил Саша, — в каждом приличном обществе всегда есть много различных отделений, и пусть наше общество тоже будет состоять из отделений, и у каждого будет своё: Отделение парусников, открытий и приключений, Отделение пескарей, окуней и подлещиков, Отделение пошива одеял и покрывал, Отделение почитателей и обожателей пони, Отделение пышек, оладий и пончиков, Отделение ползущих к олимпийским победам и Отделение покорителей открытых пространств. И каждый будет руководителем своего отделения, а кто хочет — может состоять и в других отделениях тоже. Тогда интересы у нас будут пересекаться, можно будет позаниматься то одним, то другим, и при этом все всё равно будут состоять в одном большом обществе. То, что нас разъединяет, нас и объединит. Так что предлагаю голосовать за Общество представителей отдельных подобществ.

— Ух ты, здорово, — вымолвил Глеб. — Ничего не понятно, но по смыслу. Приглашаю всех завтра на заседание моего подобщества на речку — будем заниматься плаванием.

— Нет, это я приглашаю завтра всех на речку, — произнёс Василий, — лучше будем рыбу ловить. И не забудьте про удочки.

— Да вы что! — воскликнул Гоша. — Это я приглашаю завтра всех на речку, будем парусник строить. Это же так здорово!

— А мне куда приглашать? — растерялась Оля. — У нас в деревне ни у кого пони нет.

— Тогда приглашай на речку, — посоветовал Василий, — пони, как и кони, любят ходить на водопой и купаться. Будешь осваивать пока это в теории.

— А можно я буду осваивать купание на практике? — спросила Оля. — Сейчас как раз и вода прогрелась.

— Это только в моём отделении, — строго сказал Глеб, — это у меня завтра по плану.

— Кстати, Катя, ты тоже приходи завтра на речку, — предложил Глеб, — будешь в своём обществе тренироваться речные узоры вышивать. А ты, Сашка, тоже приходи на речку, твоё отделение с плюшками будет всем весьма кстати. Утром напеки и приноси часам к двенадцати. Уже все члены общества будут в сборе и с большим удовольствием примут участие в выездном заседании–поедании твоего подобщества.

— А я? — подала голос Маша.

— А ты приезжай на речку, — пригласил Василий, — твоё отделение покорит на велосипеде открытое пространство от вашего дома до пляжа, где все и соберутся. И всё будет замечательно, потому, что у нас будет общий интерес — река, и наше большое общество проведёт своё первое заседание. А если Василий что–нибудь наловит, то и уху сварим.

— Что значит что–нибудь? — повысил голос Василий. — Конечно наловлю, устроим пикник.

— Как же ты наловишь? — удивилась Маша. — Тебе же нельзя, у тебя рука в гипсе.

— Ты, конечно, удивишься, — успокоил её Василий, — но рука у меня после мази совершенно не болит и мне кажется, что и трещины уже никакой нет, и гипс я ношу в основном для бабушки, чтобы она не волновалась. Так что уху я вам обеспечу.

— А мы тогда тоже что–нибудь поесть принесём, — в один голос присоединились Катя с Олей.

— А я лимонад привезу, — сказал Гоша.

Народ от такого предложения явно оживился, через десять минут были распределены обязанности — кто за что отвечает, и кто что готовит и приносит.

— Вот видите, что получилось, — вдруг заявил Глеб, — не хотели один ОПОП, а в результате у нас семь маленьких ОПОПчиков, и все они всё равно в одном большом ОПОПе. Так что, уважаемые опоповцы и опоповки, заседание ОПОПа продолжается!

А Василий, приняв важный вид, продекламировал:

Мы в ОПОПе как в матрёшке:

ОПОП — ОПОПчик — ОПОПёшка.

Все опопцы, опопята –

Опопенные ребята.

И опять раздался гомерический хохот: это снова был Глеб.

(Вы только не подумайте, что гомерическим хохот назвали потому, что его якобы издавал любивший неистово похохотать древний грек Гомер. Нет, всё совершенно не так. Древний грек Гомер действительно был, и жил он, как вы уже должно быть догадались, в Древней Греции, и любил он не столько хохотать, сколько сочинять поэмы про олимпийских богов. А поскольку эти боги были весьма жизнерадостны, то любили посмеяться, и от их громоподобного смеха сотрясалась земля. И греки, в благодарность за то,