Все и немного больше - Жаклин Брискин

Мэрилин опустила на пол Сари, которая ухватилась за точеные, стройные бедра матери, задрапированные белым шелком.

— Мама, здесь так хорошо. Можно, мы здесь останемся?

— На некоторое время, Сари. — Мэрилин открыла обшитую стеклярусом сумочку и вынула чек.

— Вот мой подарок тебе.

— Мэрилин, — запротестовала Рой, — ты уже подарила нам столовое серебро.

— Серебро от всех Ферно — Джошуа, Билли и…

— От меня! — пропищала Сари.

— Правильно! — подтвердила Мэрилин, поцеловав дочь. — А это от меня.

Рой подняла племянницу, прижалась щекой к ее темным волосам, чтобы сдержать слезы.

— Я не заслуживаю, чтобы у меня была такая сестра, как ты, — пробормотала она.

— Деньги легче всего дарить, — сказала Мэрилин, продолжая держать в вытянутой руке чек.

— Я удивляюсь: ты такая деликатная и милая, а я такое чудовище… И как только я оказалась в этой семье!

— Ну что за глупости ты говоришь!

— Я всегда ревновала к тебе.

— Рой, это чепуха! Ты во многом умнее меня — вон посмотри, что ты сотворила в «Патриции»! Ты знаешь все, что нужно знать в твоем деле. И все тебя любят.

— Просто я большой ребенок. — Голос Рой пресекся. — И меня не за что любить.

Руки Сари обвились вокруг шеи Рой.

— Я люблю тебя, тетя Рой, — сказала она тоненьким голоском, который был очень похож на голос Мэрилин. — Я люблю тебя миллион раз!

— А я люблю тебя столько раз, сколько могу съесть тебя! — Рой зарычала и сделала вид, что хочет укусить девочку. Затем она взяла чек и прочитала сумму: пять тысяч долларов. Пять… тысяч… долларов! Это была сумма ее годового дохода. — Мэрилин, я не могу принять такой подарок.

— Я хочу, чтобы у тебя было что-то на черный день.

Рой опустила Сари на пол.

— Значит, это не для Джерри? Краснея, Мэрилин сказала:

— Для тебя.

— Это несправедливо! — горячо отреагировала Рой. — Ты и мама настроены против Джерри оттого, что он вышел из синих воротничков — из рабочих.

— Я ничего не хочу сказать о его семье. — Густые ресницы Мэрилин на несколько мгновений закрыли ее красивые глаза. — Но ты без ума от него, а он… иногда не очень с тобой считается.

Со двора доносились голоса, смех, звуки «Сентябрьской песни», которую играло струнное трио.

— Мне не хотелось бы говорить об этом, — Мэрилин виновато улыбнулась, — но ты моя младшая сестра, и я подумала, что, если у тебя будет что-то свое, ты не будешь такой тряпкой.

— Тряпкой? У нас, обыкновенных девушек, так уж ведется: мы должны работать, чтобы сделать мужчину счастливым, потому что мы не самые красивые на свете, нам не поклоняются миллионы мужчин и мы не возлюбленные стариков…

Мэрилин бросила на сестру полный горечи взгляд.

— Прости, — хрипло проговорила Рой. — Я позволила себе гадкую шпильку, очень гадкую. — Пытаясь смягчить сказанное, она добавила: — Теперь ты понимаешь, что меня нельзя любить? Мэрилин, я очень благодарна за чек, это большая щедрость с твоей стороны. Но я должна положить это на общий счет.

Мэрилин хотела было что-то сказать, но в это время дверь открылась, и шум снаружи перекрыло восклицание Би-Джей:

— Ага, вот вы где!

Би-Джей никогда не относилась к разряду сильфид, а после окончания школы она набрала добрых двадцать пять фунтов, и сейчас корсет и ярко-синяя тафта ее платья с трудом удерживали выпирающие вперед груди и пышные бедра. Во всем остальном она оставалась прежней Би-Джей, со спутанными черными волосами и оранжевой помадой на губах, которые растянулись в широкой доброжелательной улыбке. На горизонтальной плоскости, образованной ее бюстом, покоилась отделанная бриллиантами Звезда Давида.

Би-Джей погладила черные волосы своей единокровной сестренки.

— Привет, Сари, — проговорила она, обнимая малышку.

Мэрилин и Би-Джей до сих пор считали себя близкими подругами. Хотя Мэрилин никогда не признавалась, что ее любовь к Линку остается родником, питающим ее жизнь, Би-Джей — как-никак она была дочерью проницательного Джошуа — воспринимала эту любовь как некую неизбежность, как константу. И она передавала Мэрилин всю корреспонденцию с итальянскими почтовыми марками.

Би-Джей, взглянув на бледное лицо Мэрилин, а затем на покрасневшую Рой, проговорила:

— Я, кажется, вторглась в ваш приватный разговор?

Мэрилин пришла в себя первой.

— Приватный? О чем можно говорить в одной семье?

— Если говорить правду, — выпалила Рой, — я пошла переодеться, а Мэрилин стала напутствовать меня на пороге моей брачной жизни.

— Хочешь моего совета? — спросила Би-Джей. — Быстренько поставь его на место. Этот Джерри Хорак слишком долго был холостяком. Холостяки все испорчены.

Рой посмотрела вокруг, на раскрытые пакеты.

— Может быть, кто-нибудь подарил плетку-девятихвостку?

— Вот это настоящий характер, — загудела Би-Джей. — Кто знает, может быть, она и есть среди этих трофеев.

Выйдя из спальни, они увидели, что гости помаленьку расходятся, а Джерри и Джошуа стоят рука об руку у камина в гостиной. Джошуа снял пиджак, рубашка сзади выбилась из брюк. Волосы Джошуа казались еще более седыми, морщины на загорелом лице — еще более глубокими. Он разливал виски в высокие фужеры, которые были в руках у обоих.

— Стало быть, я заполучил себе в свояки писателя и постановщика кинобоевиков?

— А я, выходит, сверхмодного художника.

— Интересно знать, как это два недотепы с самого дна сумели приклеиться к роскошным южным красоткам.

Подошла Нолаби, выпуская по своему обыкновению клубы сигаретного дыма.

— Невесте и жениху пора прощаться.

— И это говорите вы, — подмигивая, сказал Джерри.

Нолаби хихикнула.

— А ты веди себя как следует, иначе отшлепаю.

— Да, мама, — засмеялся Джерри.

Рой казалось удивительным, что мать так быстро вовлекла в орбиту своей личности зятя, которого еще недавно напрочь отвергала.

Джерри обнял Рой за талию, и они вышли из передней двери, уклоняясь от града риса, который Би-Джей разбрасывала из картонной коробки. Кто-то привязал традиционную веревку с консервными банками к заднему бамперу «тандерберда».

Отъехав несколько кварталов, Джерри затормозил и отвязал этот отчаянно дребезжащий хвост. Когда он вернулся, Рой наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Это была славная свадьба, правда? — пробормотала она.

— Потрясающая…

Какая-то суровая нотка послышалась в его голосе, но Рой не стала докапываться до причины. Мэрилин была права. Ей необходимо перестать замечать перепады в настроении своего мужа и беспокоиться по этому поводу. Джерри нажал на газ, а Рой откинулась на спинку сиденья, глядя на единственную звезду, появившуюся над Беверли Хиллз.