Бездна - Роберт Силверберг

Однажды утром Лоулер попытался провести подобный эксперимент. К полудню у него странно зачесалась голова, а после этого он почувствовал зуд уже по всему телу, словно у зараженного чесоточным клещом. К вечеру его била дрожь и прошиб пот.

Семь капель «травки» — и возбуждение Вальбена перешло в обычное состояние приятного онемения.

Но и его запасы наркотического вещества тоже начали истощаться. Это для Лоулера представляло еще большую проблему, чем нехватка воды. Ведь всегда есть надежда на дождь, а вот «травка», по всей видимости, в этих краях не росла.

Вальбен в свое время рассчитывал пополнить свой НЗ, когда они доберутся до Грейварда. Теперь же стало совершенно очевидно, что корабль никогда не причалит к его берегам. Наркотика оставалось еще на несколько недель. Может быть, и того меньше. Не успеет он оглянуться, и «травка» закончится. Что тогда делать? Что?

А между тем стоит попытаться смешать ее с морской водой.

Сандира продолжала рассказывать ему о своем детстве на Хамсилейне, о бурной юности, о переездах с острова на остров, о своих стремлениях, надеждах, планах и поражениях. Часами они сидели в пропахшей сыростью темноте, вытянув ноги перед собой в узком проходе между ящиками, а затем сплетались в объятиях, будто юные влюбленные, а корабль медленно плыл по неподвижным водам тропического моря. Она расспрашивала Лоулера о его жизни, и он постарался передать ей короткие истории о своем совсем не ярком детстве и о тихой, спокойной и лишенной всяких неожиданностей, но полной всевозможных ограничений последующей жизни на том единственном острове, который по праву считался родиной Вальбена.

А потом… Однажды, в середине дня, он спустился в трюм, чтобы покопаться в своих сундуках с запасами медикаментов. Неожиданно из темного угла грузового отсека до него донеслись стоны и вздохи страсти. Это был их излюбленный уголок, а голос, несомненно, принадлежал женщине. Нейяна находилась наверху, лазила по канатам; Лис — на камбузе; Тила отдыхала на палубе… Оставалась только Сандира. А где Кинверсон? Он нес дежурство в первой смене вместе с Браун и сейчас тоже должен быть свободен. «Там, за ящиками, может находиться только Гейб, — сделал вывод Лоулер, — а стонет и вскрикивает не кто иная, как Сандира, лежащая в его объятиях».

Итак, что бы ни связывало эту пару, — и Вальбен прекрасно знал это — ничего не ушло в прошлое, вовсе нет, оно продолжало соединять Кинверсона и Тейн, несмотря на все автобиографические исповеди последних дней, которыми Сандира обменивалась с Лоулером, и на их жаркие романтические объятия.

Восемь капель настоя помогли ему забыть об этом, пусть не навсегда, но забыть.

Вальбен измерил остаток «травки». Немного. Совсем немного…

Начали возникать проблемы с питанием. Прошло так много времени с тех пор, как им в последний раз удалось хоть что-то поймать. Сейчас даже налет рыб-ведьм показался бы радостной перспективой. Они поддерживали свои силы остатками запасов сушеной рыбы и порошками из высушенных водорослей, словно находились не в тропических водах, а где-либо в северных широтах в разгар арктической зимы. Порой, забросив большой лоскут ткани за борт и протащив его за судном, им удавалось наловить немного планктона, но есть его — все равно что жевать крупный песок, горький и неприятный на вкус.

Начались первые авитаминозы. У многих стали трескаться губы; поблекли, обесцветились волосы; кожа покрылась пятнами и сделалась сухой; лица осунулись.

— Это чистое безумие, — бормотал Даг Тарп. — Нам нужно повернуть обратно, пока мы все не погибли.

— Каким образом? — поинтересовался Фелк, осуждающе и растерянно посматривая на собеседника. — Откуда дует ветер? Учти, если он здесь вообще существует, то только с востока.

— Не имеет значения, — озлобленно отрезал радист. — Мы найдем способ. Нужно выбросить эту сволочь Делагарда за борт и повернуть судно! Что вы на это скажете, док?

— Ну, прежде всего, нам необходим хороший дождь и небольшой косяк рыбы.

— Вы что, уже больше не с нами? А я-то думал, вы горите желанием вернуться назад.

— Оньос прав, — осторожно заметил Лоулер. — Здесь ветер против нас. С Делагардом или без него, но мы не сможем пробиться обратно на восток.

— Что вы такое говорите, док? Выходит, нам придется плыть вокруг всей планеты до тех пор, пока не придем во Внутреннее море с противоположной стороны?

— Не забывайте о Лике Вод, — вставил Данн Хендерс. — Мы доберемся до него гораздо раньше, чем до другого полушария.

— Лик Вод, — мрачно повторил Тарп. — Лик! Лик! Лик! Черт бы побрал этот Лик!

— Как бы он вначале не забрал нас, — сурово прокомментировал Хендерс.

Наконец бриз несколько усилился, резко изменил свое направление с северо-восточного на восточно-юго-восточное и начал дуть с неожиданной силой. В море тоже как будто возникло какое-то смятение, стали подниматься волны, они порой даже перехлестывали через борт.

Внезапно снова объявилась рыба: серебристые стайки в огромном количестве зарябили вокруг судна, и сети Кинверсона вновь оказались забитыми добычей.

— Полегче, полегче, не налегайте, — предупреждал Делагард, когда все садились за стол. — Не набивайте свои желудки, а не то лопнете.

Лис превзошла саму себя в области кулинарного искусства, сотворив десяток различных соусов практически из ничего. Но воды все еще не было, и из-за этого еда, оказалась далеко не столь большим удовольствием, каким могла бы стать.

Гейб вновь попытался уговорить их есть сырую рыбу, чтобы использовать ту влагу, которая в ней содержится. Сырые и еще кровоточащие куски казались намного вкуснее, если мясо предварительно смачивали морской водой, но сие еще больше обостряло проблему жажды.

— Док, что произойдет с нами, если мы будем пить соленую воду? — как-то спросила Нейяна Гольгхоз. — Мы умрем? Или сойдем с ума?

— Да мы уже сошли, — пробормотал себе под нос Даг Тарп.

— Определенное количество соленой жидкости не имеет катастрофических последствий для организма, — ответил Лоулер, думая о том, сколько сам проглотил водички из-за борта, но умолчал об этом. — Если бы у нас была пресная вода, мы бы могли растянуть срок ее использования немного дольше, разбавляя процентов на десять-пятнадцать жидкостью из моря. Это не причинило бы нам никакого вреда. Более того, помогло бы восполнить ту соль, что выходит из нашего организма вместе с потом в такую жаркую погоду. Но на чисто морской воде люди долго прожить не смогут. Наши органы, конечно, могут отфильтровать ее и превратить в пресную, но почки не смогут справиться с таким избытком соли без того, чтобы не начать откачку влаги из других тканей тела. Благодаря такому процессу мы очень скоро начнем, так сказать, засыхать на корню. Это не замедлит проявиться. Лихорадка, рвота, бред — и смерть.