История Темного Властелина (СИ) - Колесник Андрей Александрович

Очередная сцена борьбы добра и зла, – вспомнил Келоан.

Именно это он и сказал. А когда у него спросили, кого он считает добром, старик сказал «у кого в руках вилы». Очень правильно сказал. Ведь никто из нас, видевших эту сцену и не помешавших ей не имел права именоваться добрым или злым. Мы просто смотрели, как озверевшая толпа забила до смерти несколько человек. Не самых лучших, но все же. Значит, эта обиженная до колик толпа людей и была добром. Ты удивишься, где же мой ответ? – я подался вперед и сказал так, чтобы никто больше, кроме нас троих, как бы сильно он не прислушивался, не сумел услышать. – Совсем недавно я понял, что Темного Властелина больше нет. Точнее Темные Властелины есть, конечно, только на нашем континенте кроме себя я слышал о троих. Нет Великого Дракона. Великий тиран, в самом деле, умер. А я жив. Но это не значит, что я стал хоть на йоту добрее. Потому что меня тошнит от такой доброты. Ты спрашиваешь, не собираюсь ли я биться за власть по новой? С самого начала? О нет. Ни к чему это все. Слишком много я повидал на своем веку, хоть и утратил множество навыков сидя в бездействии в Цитадели. Повторять ошибок прошлого не стану. Я придумал кое-что поинтереснее. Но для начала мне нужно ни много, ни мало – одолеть богиню. Самую настоящую древнюю богиню, забравшую кое-что важное. Мы едем не совсем в Танцевальню. А в брошенную крепость Боллеран, что в двух днях пути от ...

Слова застряли в глотке. Я замер глядя мимо Келоана, мимо сидящих по соседству крестьян, мимо всех бросающихся в глаза людей – наконец-то почувствовав. А бледный до белизны тип, что вместе со своей компанией пришел совсем недавно, тут же заняв один из столов, рассматривал меня. Совсем не так как это делали мелкие доносчики. Острый как кромка стального лезвия взгляд человека, который нашел. Нашел того, кого искал. Взгляд опытного убийцы.

Расстояние в два стола. Проёмы между ними были заполонены жующими, спорящими, отрыгивающими, ругающимися людьми. Множеством людей, из-за которых даже в нежаркий осенний день в таверне стояла парная духота.

Рев, – одними губами сказал я. Очень выразительно сказал. Драконий Призрак оторвался от похлебки и как будто бы невзначай скользнул глазами по соседним столам. Практически точно так же как это сделала незнакомая мне девушка с изумительными зелеными глазами за столом с белолицым. А вот трое олухов-мордоворотов на нас внимания пока что не обращали.

По наши головы, – возвращаясь к похлебке известил Реваз, по-бычьи подняв плечи.

Что нам делать? Неужели попробуют задержать здесь?

Здесь вряд ли. Но бежать придется, – сосредоточено ответил Келоан. Он незаметно опустил руку под стол. К перевязи с мечом. Белый улыбнулся и заговорил со своей спутницей. Какая прелесть.

Сейчас мы отвлечем их, а вы на выход. Поднимется суматоха, вам надо к стойлам.

Девушка сняла со стола шляпу и взгромоздила её на голову, став похожей на сказочную ведьму. Белолицый схожим с Келоановым движением опустил руку под стол. Наши взгляды снова встретились. И вся эта шумная пропахшая отвратительным человеческим духом корчма отодвинулась, уйдя на второй план. Куда-то за вишневые радужки глаз.

«Пришел убивать? Твое право и все ж для начала придется достать меня».

Дальше неприлично затянувшаяся игра в гляделки закончилась, и мы начали двигаться. Да еще как! Я, тараня скопище людей, бросился к выходу. Белый рванул за мной, расшвыривая людей. Реваз с Келоаном сгруппировавшись, ринулись ему наперерез. Началась свалка.

Мордовороты, последними сообразив, в чем дело вытащили оружие и не долго думая, пустили его в ход, расчищая себе дорогу среди людей. Напрасно, ибо в дверях и окнах тут же началась давка.

Беломордый тоже не испытывая перед двуногими пиетета стал рубить людей. Да так что вверх забили кровавые струи, а крики паники стали перемешиваться с тошнотворным чавканьем и свистом меча. Некоторые стали сопротивляться, но все было бесполезно. Замахнувшемуся на него табуретом коробейнику – детине по виду решительному и не гнушающемуся молодецкой драки – белый с издевательской точностью отрубил кисть руки, а потом, сбив с ног, просто перемахнул. Добил несчастного коробейника один из мордоворотов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Наверное, мне следовало испугаться решительного натиска не считающихся с жизнями убийц... но мне было не до этого – затиснули со всех сторон, сдавили и безбожно комкая, потащили на выход. Тяжелее всего было не двигаться, а устоять на ногах среди отчаянных толчков.

Один из мордоворотов, понапористей остальных был уже в нескольких шагах от меня пробивая поток тел своими руками с жутковатым ревом. Тупое лицо источало агрессию.

Да скорее же! – завопил я, предвидя спасительный выход. Белый схлестнулся с Ревазом. Все его показное спокойствие слетело, стоило недооцененному им Призраку парировать быстрый удар и отвлекши обманными финтами прорезать на груди белого длинную кровоточащую полосу. На этом, однако, удача Реваза окончилась, ибо противник ему достался опасный до чрезвычайности.

Келоан уклонившись от брошенного девицей ножа, оказался прямо перед бритоголовым спутником белого.

Догоняющий меня убийца схватил за плечо очередную жертву, намереваясь откинуть как щенка, но человек с ловкостью куницы обернулся и мордоворот, испуганно захрипев, осел на пол. Из солнечного сплетения торчала тонкая острая спица. В этот миг меня как пробку из пивного бочонка вышибло из прохода на улицу, где царила полная неразбериха. Впавшие в крайность люди метались со своими вещами, хватали все, что могло сойти за оружие и под шумок тащили все, что плохо лежит. Сил им добавил звук сигнального рога и крики:

Стража! – ничего хорошего от приближающегося к охваченной боем корчме разъезда стражи ждать не приходилось.

Я толкнул кого-то в спину, пробиваясь к стойлу. Увернулся от чьего-то кулака. И вытащив нож, без колебаний принялся им размахивать. Главное чтобы эти сволочи не утащили лошадей, а на все остальное плевать. Пусть мародерствуют, пусть воруют у своих же мне какое дело?

Неожиданно затылок взорвался болью, а сам я полетел на землю. Застонав, перевернулся. Надо мной стоял какой-то мужик с озверевшим лицом одетый как обыкновенный гончар. Его рука жадно хватанула мой кошелек, а второй кулак врезался в переносицу. От боли потемнело в глазах, а сам я с мстительным удовольствием всадил грабителю в горло свой нож, мараясь в полившейся густой крови. Быстро вскочил и побежал дальше, чувствуя, как кровоточит разбитый нос. Не останавливаться – я уверен, что Реваз с Келоаном присоединяться при первой же возможности.

...Река, делая заворот на вышине, с пенным грохотом срывалась с каменных порогов, разбиваясь брызгами об вылизанную до идеальной гладкости гальку. Рев воды усиливался базальтовыми глыбами каменных нагромождений по обе стороны реки. На мелководье весело барахталась слетевшаяся на водопой птица. Растущие у воды ольхи низко клонили свои усеянные «шишками» ветки. Вдоль берега вперемешку росли высокие белые березки и краснеющие калины.

В небе, курлыча, летел журавлиный ключ. Над рекой вилась тонкая как шелковая лента в локонах красавицы мелодия. Грустная и легкая как порхающий на свет пламени мотылек. Напоенная неповторимой тоской и щемящей сердце грустью. Удивительная музыка, вписывающаяся в создаваемую природой картину как финальный штрих. Последний красочный мазок для серебристых ольх и прозрачной воды со шныряющей в глубине форелью.

Её играл сидя на нагромождении нечаянно белых камней, похожих на мраморные глыбы, альбинос. Харранец сидел с закрытыми глазами, подогнув одну ногу, и держал в руках... свирель. Рядом на камнях лежал изящный одноручный меч посла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Велари невольно заслушалась, опираясь на скрывающий её ствол березы. Оставленные на попечение другого «менее значимого» члена отряда кони сейчас подвергались чистке. Погоня провалилась. Глупо и бездарно. По вине этих поднявших шум людей, этой сволочной стражи. По вине обстоятельств. А значит по их собственной вине.