Месть нибелунгов - Вольфганг Хольбайн

Демоны, избегающие солнечного света, свирепствовали шесть ночей, и вскоре королевство Ксантен исчезло. А где не было королевства, там не было и королевы.

Один остался доволен. Он отобрал у Зигфрида все, о чем мечтал принц. Но отец богов не торопился завершить эту безжалостную игру, ведь по закону судьбы у человека всегда есть шанс изменить ее. Зигфрид обладал Нотунгом, а Один дал ему то, за что принц мог бороться.

Поэтому Ксандрии нельзя было умереть. Ей предстояло жить в Утгарде с демонами, а уж что там демоны с ней делали, это Одина не касалось. Она должна была продолжать жить.

Что еще могло подвигнуть Зигфрида на месть?

Казалось, волк ждал его. Он приветствовал Зигфрида с берега, на котором принц видел его последний раз. Но сейчас зверь выл отчаянно и горестно… Зигфрид никогда раньше не видел, чтобы волк так метался. Убедившись в том, что принц его увидел, волк поспешно побежал в лес, вверх по Рейну, на юг.

Зверь был темным предвестником того, что ожидало Зигфрида, хотя он и не знал об этом. Возвращение из Балловы было спокойным и легким, и Зигфрид с юношеским задором целыми днями упражнялся с Нотунгом на корабле, повергая в прах десятки невидимых врагов. Жизнь казалась Зигфриду прекрасной. Любовь королевы, почтение и слава в двух королевствах и величавая история династий Ксантена и Бургундии в крови. Нотунг в его руке был символом того, что ему полагалось.

Он стремился попасть в Ксантен, к Ксандрии, на роскошный праздник по случаю завоеванного покоя.

И тут он увидел дым.

Сначала он подумал, что это лесной пожар. Затем решил, что разбойники, возможно, подожгли чью-то усадьбу. Но дым был густым и тянулся над горизонтом плотной черной завесой там, где должен быть Ксантен. Когда его корабль повернул за излучину Рейна, Зигфрид понял, что произошло нечто ужасное.

Ксантен был в огне!

Принц больше не мог оставаться на судне. Схватив Нотунг, он выпрыгнул за борт и поплыл к берегу. Затем он бежал к своему королевству, попеременно восклицая: «Ксандрия! Ксантен!» Мысли лихорадочно проносились в его голове, от ощущения беды сжималось сердце. Бурая осенняя листва под ногами свидетельствовала о том, что он оставил эту страну много месяцев назад и то, что Ксантен оказался в беде, было, скорее всего, связано с его отсутствием.

Леса вокруг были сожжены дотла, и его ноги утопали в пепле. У разрушенных домов валялись сломанные тележки, обгоревшие останки людей и домашнего скота. Зигфрид был поражен, но бежал дальше, стараясь не терять ни секунды.

Совершенно измотанный, он наконец добрался до замка. Оставив за спиной сожженные и изуродованные тела, он несся по темным коридорам, время от времени слыша последние стоны умирающих.

Он нашел покои своей королевы. Они были пусты.

Безумие наполнило его душу. Зигфрид огляделся по сторонам. Где же она? Он достал Нотунг, словно меч мог помочь ему сразиться с противником, который давно уже покинул поле боя. На земле он обнаружил испачканное кровью платье, явно изорванное когтями. Он вдохнул его запах, и этот запах подарил ему одно мгновение покоя. Ксандрия. Аромат роз и вина.

У принца подкосились ноги.

Несколько часов превратившееся в лохмотья платье королевы впитывало его слезы, а Нотунг, столь могущественный и бесполезный, лежал рядом. Когда солнце начало садиться, в лесу завыл волк. Только теперь принц понял отчаяние зверя. Он уже догадался, что боги решили наказать его, однако не понимал почему.

У двери послышались хлюпающие звуки, и Зигфрид, приглядевшись, увидел изувеченное тело. Это был Альбан, вернее, жестокая карикатура на Альбана. У него не было одной ноги, а руки, вывихнутые невероятным образом, торчали в разные стороны. На месте глаз, когда-то мудро смотревших на мир, зияли кровоточащие раны.

— Кхре… Кхрххре… кххра… ле… вха… — прохрипел он, и Зигфрид увидел, что его язык разделен на несколько частей.

Принц заставил себя поднять старика и перенести его искалеченное тело на постель королевы.

— Альбан, это Зигфрид. Скажи мне, что произошло.

Каждое слово давалось старику с болью, но советник знал свой долг.

— Окхххрды… Орр… орды. Укхгр… Укхргахрхд. Кхрт… т… тысякхрчи… де… декххрмоны…

Альбан был христианином, и Зигфрид об этом знал. И все же старик говорил об Утгарде, подземном царстве. Он не сомневался в том, что произошло.

— Так, значит, войско Утгарда напало на королевство? — уточнил принц.

Советник кивнул, насколько ему позволяла сделать это боль.

— Из окхрдня… всек… ххрг… меркхххтгвы…

Именно в этот момент Зигфрид принял решение во что бы то ни стало отомстить богам за эту кровавую резню.

— Прости меня, что я не был с вами, Альбан. Я бы отдал жизнь, чтобы спасти вас и Ксандрию.

— Кххоролева, — с трудом прохрипел Альбан. — Спаси… кхгр… ее…

Потребовалось несколько мгновений, чтобы смысл этих слов дошел до Зигфрида.

— Спасти Ксандрию? Значит, она жива?

Альбан хотел схватить Зигфрида за руку, но сломанные кости не позволили ему это сделать.

— Укххргард, — прошептал он, и жизнь стала покидать его тело. — Кххоролева…

Наконец смерть освободила старика от мук, державших его при жизни, дабы он смог передать эти слова Зигфриду. Альбан выполнил свой долг, и даже больше. Зигфрид взял платок, чтобы накрыть лицо преданного советника.

Он вышел на балкон, поднял Нотунг к заходящему солнцу и закричал:

— УТГА-А-АРД!!!

Орда тащила Ксандрию сквозь землю, пока все ее тело не покрылось грязью. Она выплевывала прогнившую почву, забивавшуюся ей в уши, под ногти и в лоно. Корни ранили нежную кожу королевы, но раны не кровоточили, потому что на них налипала грязь. Дышать тут было невозможно, да Ксандрия и не заботилась о том, чтобы наполнять легкие воздухом. Внезапно демоны пробили дно Мидгарда и Ксандрия полетела вниз. Так могло продолжаться до тех пор, пока она не умерла бы на пустынной земле Утгарда. Но демоны вновь впились в ее тело и, цепляясь за корни Иггдрасила, стали спускаться вниз. Они не были особо осторожны, и королева снова и снова билась головой о толстые корни, вскрикивая от боли. Когда же в ее тело впивались толстые занозы, Ксандрия едва не теряла сознание.

Там, где корни Иггдрасила уходили в землю Утгарда, демоны снова подняли королеву на плечи и потащили ее к зловонной горе, бывшей их жилищем. Они обитали там, заселив сотни грязных пещер. От войн богов, происходивших тысячи лет назад, демонам досталось много железа, поэтому, недолго думая, они приковали королеву тяжелыми цепями к отвесу скалы.

Потребовалось три дня, чтобы Ксандрия пришла в себя. Впрочем, время тут не имело никакого значения. Ее мысли сейчас вращались вокруг побега и еды. Изредка демоны бросали ей пищу, которую ничто не могло превзойти по отвратительности. Но в конце концов желудок Ксандрии пришел в такое отчаяние, что заставил рот не выплевывать то, что можно было хоть как-то переварить.