Полунощная Чудь - Оливер Джонсон

Глаза Гарадаса остановились на человеке, стоящем на коленях у реки…

Его рука все еще касалась воды, рот был открыт, но слова, которые он собирался сказать, замерзли на его губах. Плоть человека стала белой, а река за ним превратилась в белую, слегка шевелящуюся массу льда. Потом из его рта вырвался пронзительный крик, глаза стали покрываться льдом, а кровь замерзать. Он умер, прямо на глазах старосты, стоя на коленях и превратившись в ледяную статую, его кровь замерзла, кожа лопнула и сошла с него, обнажив белую, замерзшую плоть.

Уртред заметил, что Джайал прошел мимо, но остался у реки и пил, пил и пил. В конце концов он встал и опять надел маску на лицо. Потом он посмотрел вниз по берегу реки, пытаясь найти младшего Иллгилла, когда услышал крик. Он резко повернулся, и увидел, как мгновение назад весело бегущая река внезапно застыла, замерзла, как если бы само время остановилось, а тело стоящего на коленях горца заледенело.

Он поглядел на остальных, потом его взгляд остановился на Талассе. Услышав шум, она вскочила на ноги, а поверхность реки уже вздыбилась огромными глыбами льда. Река взорвалась вихрем из замерзающего воздуха и сталкивающихся осколков льда, а из его центра пришел знакомый вой, чуть не лишивший его рассудка. Темный силуэт волка он видел даже несмотря на куски льда, барабанившие по маске и рвавшие меховой плащ. Потом он прыгнул вперед, туда, где стояла Таласса. Обратно в водоворот. Но он ослеп: дыхание волка заморозило весь воздух вокруг них, а воздух в легких Уртреда превратился в лед.

Аланда проснулась, когда все это началось. Еще мгновение назад было тепло, ласковый воздух, в меховом плаще даже немного жарко, ей захотелось спать. Она говорила с Талассой, но потом незаметно отключилась, ей снился Астрагал. Она знала, что он очень близко, надо только подняться на вершину следующего холма. И она, наконец-то, попадет домой. Но тут на нее упала холодная тень, и Астрагал исчез. И она опять увидела то самое видение, что и в Тралле: город, утонувший во льду, странно преобразившийся Уртред и Таласса… Искьярд — его имя, холодное как воздух, который она внезапно вдохнула.

Глаза Аланды резко открылись, и она увидела горца, склонившегося над рекой, потом вода в мгновение ока превратилась в лед, ее поверхность вздыбилась. Белый туман, рожденный внезапной встречей холода с теплым воздухом, затянул все вокруг. Она закричала, но туман гасил все звуки. Она почувствовала, что что-то шевелится прямо перед ней, с каждой секундой увеличиваясь в размере и набирая больше силы. Аланда поднялась на ноги и побежала вдоль реки, зовя друзей.

ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА. Возвращение Весельчака

Фаран остановил свой отряд в полете стрелы от кряжа. Крики Весельчака, оставшегося на площадке, доносились даже сюда. Звук напомнил Фарану лай лисы, зовущей кого-то через ночь: еще и еще, без остановок, неземной, высокий и отрывистый. Очень сомнительно, однако, что придется это терпеть достаточно долго. Вскоре яд Голона должен убить проклятую тварь.

Он повернулся к Голону. — Где мы?

Волшебник коснулся маленькой пурпурной геммы, висевшей на цепочке. Та вздрогнула. Похоже, он не обращал внимание на упорное нежелание Весельчака расстаться с жизнью. — Я чувствую меч, — сказал он, указывая на восток.

— Далеко?

Волшебник покачал головой. — Очень близко. — Фаран взглянул на шатер облаков, занявший полнеба. Отвратительные черные полосы струились из него вниз, принося на землю новых созданий Ночи. Хозяин Равенспура: нет сомнений, что он скорее само облако, чем тот огненный призрак, который сидел в тронном зале. И вместе с этими вездесущими тварями, он, тоже, вездесущ, и безусловно уже знает, что его слуга, Весельчак, умирает внизу за ними. И скоро потребует возмездия.

Он уже открыл рот, чтобы приказать своим людям идти на восток, как увидел странное зрелище. Над восточным кряжем, за которым Голон обнаружил их жертву, появился свет. Свет стал сильнее, как если бы ночь закончилась, а потом между деревьями появились те, кто когда-то были Колючими Людьми, их горящие тела разбрасывали искры и пламя. Этот огонь поджег лес, сухие деревья и валежник вспыхнули, ветер с севера раздул огонь еще больше, так что лесной пожар катился на них с головокружительной скоростью. Медленно текущая кровь Фарана стала холодной как лед: смерть в огне, его высушенное тело вспыхнет как пропитанный смолой факел, который будет гореть даже ярче, чем эти…

Он настолько был заворожен странным зрелищем, что едва услышал, как за спиной упал камень. Фран повернулся. Это был Весельчак, который, качаясь, брел к ним, его зеленое лицо было испещрено пурпурными пятнами, из щели на шее сочилась слизь.

Его глаза нашли Фарана. — Смертное создание, — задыхаясь сказал он. — Мой хозяин видел твое предательство. Теперь ты, тоже, умрешь. — Все стояли ошеломленные, и даже Голон не двигался, потрясенный тем, что его яд еще не убил тварь. И только один из двух оставшихся Жнецов, первым придя в себя, прыгнул вперед и изо всех сил ударил своей булавой в мягкие складки на черепе Весельчака. Раздался глухой чавкающий звук, но голова Весельчака почти не шелохнулась: зато он выбросил вперед руку, схватил Жнеца и стал сгибать его до тех пор, пока с громким треском не сломался позвоночник воина. Человек закричал в агонии, а Весельчак отбросил его назад, к краю поляны. Потом он неуклюже поковылял к Фарану и Голону, зеленый гной тек с его покрытого пятнами лица. У Фарана в руках была палица Жнеца, но он знал, что совершенно бессилен против могучей твари. Он стоял, парализованный, но тут пришел в себя Голон. Волшебник сделал жест рукой, из-под земли раздался похожий гром грохот, и край кряжа за спиной Весельчака начал рушиться. Через долю секунды край расширяющейся пропасти был под ногами твари. Тот выбросил вперед обе руки, но было поздно. Он упал назад, в лавину камня и земли.

Фаран поглядел на отвесный утес, который начинался в двух футах от того места, где он стоял. Оглянувшись, он увидел горящий лес за своей спиной, стена пламени катилась к ним. Он уже ощущал тепло на своем лице. Итак, все, смерть? Но тут Голон схватил его за рукав, указывая в сторону входа в туннель и в Барьер Айкена. Да, это их единственная надежда, понял он. Оба и последний оставшийся Жнец начали спускаться вниз по еще дрожащему склону, а огонь катился прямо к ним.

ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ ГЛАВА. Встреча тьмы и света

Плотный туман все еще скрывал Двойника, но Джайал знал, что он близко. Он знал и то, что сам должен умереть во внезапно наступившей белой мгле. Так и будет: если Ледяной Волк не доберется до него первым, то уж двойник точно убьет его. И что тогда? Забвение? Мир Теней? Уйдет ли его жизнь в один миг, как потухшая свеча, если умрет его тень, или будет медленно тянуться, как пиявка? И куда отправится его душа? В Хель, без сомнения, куда идут все проклятые души.