Наемник Его Величества - Виталий Зыков

В час уложиться не удалось, и солдаты стреляли, швыряли дротики и звенели клинками почти до самой темноты. Собравшиеся вокруг зрители из соседних рот не возражали, получив неплохое развлечение. По окончании необычных соревнований К'ирсан приказал заново сформировать десятки в каждом взводе. Так появились десятки метателей дротиков, стрелков и обычных бойцов. Конечно же иногда получалось, что кто-то делал успехи во всех трех дисциплинах, но тут Кайфат просто следовал голосу собственной интуиции.

Наутро, за час до общего подъема, лейтенант вновь построил роту и прошелся вдоль шеренг. Внешне мало что изменилось, но своему внутреннему чутью Кайфат доверял. Он ощущал смутные, пока еще скрытые изменения в настрое солдат, тупое опустошение и ощущение собственной неудачливости уступали новому чувству глухого раздражения на нового командира. Какие-то совершенно безумные тренировки сразу после дневного марша, перестановки и утренние побудки просто не могли оставить людей равнодушными. Своей целью К'ирсан видел необходимость разбудить искру острых, сильных эмоций, которая бы переросла в ту злую энергию, часто становящуюся залогом победы. Правда, была здесь некоторая опасность перегнуть палку, сломав далеко не беспредельно гибкий клинок человеческих эмоций, но тут уж все зависело от него самого. Его игра на чужих эмоциях больше походила на странную, неправильную забаву с собственными ощущениями — когда, влияя на других, ждешь изменений в самом себе. И такой подход к командованию сильно не нравился солдатам…

Особое внимание К'ирсан уделял первому взводу как более сильному и тренированному. Решился он и на смену младших командиров — Терн возглавил десяток стрелков, Рвач — метателей дротиков, а еще один выживший из его первого десятка боец по имени Льерд стал во главе бойцов на мечах. В этом можно было усмотреть порочную практику своячества, но ведь и Кайфату нужны были свои люди в тех десятках, которые он предполагал сделать костяком роты, опорой в трудную минуту тяжелых боев. Ну а эти трое были к тому же еще и самыми опытными, сам их гонял еще в Грумбале.

После построения К'ирсан отдал приказ возобновить индивидуальные тренировки именно по выбранным направлениям десятков. И пусть от этого страдала общая подготовка легионеров, но лейтенанту пока требовалось просто подготовить людей к скорому сражению, научить их чувствовать друг друга и подчиняться командам.

Как-то не вовремя начавшиеся тренировки заметили и другие командиры. Так, полковник Алых щитоносцев пришел к концу утренних мучений солдат, посмотрел, покачал головой и ушел, ничего не сказав. Нет, К'ирсан и сам понимал, что ничему действительно серьезному этих уже бывалых бойцов научить за несколько часовых тренировок на марше нельзя, но можно заронить в них зерна того, что в будущем станет признаком настоящей роты.

До Фиора была еще седмица подобного марша, и лейтенант успел порядком поднадоесть бойцам своими нововведениями. Особенно сильной усталости это не вызывало, но все же за день до появления на горизонте стен приморского города командно приказал прекратить все мучения — солдаты должны отдохнуть от нагрузок. Проведенной работой он остался доволен, потому как легионеры уже понемногу привыкли к особенностям новых маневров, а сам Кайфат теперь знал, что можно ожидать от каждого десятка.

Даже сержанты ощутили достоинства задуманных К'ирсаном нововведений, а ведь они тоже роптали, пытались возмущаться и даже скрыто угрожать, когда по ходу марша новый командир внезапно отдавал приказ тому или иному отряду выдвинуться вперед, отойти в сторону, перегруппироваться, занять одну из оборонительных позиций или же догонять своих. Львы всегда были легкой пехотой, застрельщиками битв и быстроногими преследователями отступающего врага, и новая тактика с учетом особенностей городских боев им была непонятна.

Под стенами Фиора армия остановилась, достигнув наконец цели. Пока солдаты занимались обустройством временного лагеря, К'ирсан двинулся к ближайшему холму, прихватив с собой сержанта Ясина. Тот, пряча недовольство командиром под маской невозмутимости, последовал за лейтенантом.

Постояв некоторое время молча и с интересом разглядывая стены города, Кайфат внезапно обратился к сержанту с вопросом.

— Ну и что ты можешь сказать по этому поводу?

— Лэр?! — выдавил из себя Ясин и заиграл желваками.

— Что ты можешь сказать о перспективах осады и штурма этого города? — с каким-то отстраненным интересом посматривая на более опытного ветерана, пояснил вопрос К'ирсан.

— Королю виднее! Как прикажет король, так и будет! — бодро воскликнул солдат, вытягиваясь в струнку, словно на смотре.

— Да расслабься ты! Я твое мнение спрашиваю, а не верность короне проверяю! — рявкнул рассвирепевший командир, впившись взглядом в глаза подчиненного. — Что ты мне тут из себя новобранца корчишь?!

— Только штурм, иначе никак не получится. — Сержант тут же начал с охотой отвечать на первый вопрос, словно только и ждал этой вспышки гнева. — Маловато нас для осады, да и осады никакой не получится. Порт ведь, а с моря галеры их прикрывают, и подвоз продуктов и даже войск сохраняется. Даже если Оленди перекроем, то из Скарта подвезут.

— Тогда на что рассчитывает король? — поинтересовался Кирсан.

— На магию, на что же еще! Правда… — начал было солдат, но тут же осекся и даже испуганно посмотрел в глаза лейтенанта.

— Ну-ка, что ты хотел сказать? Продолжай.

Некоторое время померившись взглядами с Кайфатом, Ясин не выдержал и, отвернувшись, тихо пробурчал:

— Говорят, что слаб король в чародействе этом проклятущем, а наши маги против колдунов Союза городов что дети. Вон, у Поля Крови одного чародея двумя полками в лоб, говорят, взять не могли…

Услышав намек на собственное, не слишком честное нападение на искателя древнего Молота, К'ирсан лишь усмехнулся глазами.

— Ничего, в этот раз все будет по-другому! — уверенно объявил лейтенант, а затем потребовал: — Ладно, оставим чародейство в покое и поговорим о другом… Допустим, мы смогли проникнуть за стены: перелетели, просочились сквозь них, сделали подкоп или прошли под водой — не важно, какова стратегия боя?

Во взгляде сержанта на командира удивление граничило с откровенным презрением:

— Впереди идут тяжеловооруженные пехотинцы, за ними — мы. Ну, если, конечно, не надо стены в лоб штурмовать. В полном доспехе по лестницам не побегаешь, и тогда уже Львы первые.

Рассказывать эти известные каждому ветерану истины Ясину было даже как-то неловко, и он теперь смотрел на лейтенанта с жалостью.