За руку с ветром - Анна Джейн

Кстати, дед Дениса умудрился сделать так, что подозрения в «предательстве» не пали на него, и перед Андреем Мартом и прочими криминальными элементами города он остался чистым, аки младенец, и не просто чистым, а еще и якобы пострадавшим от действий ментов. А пальбу и прочее представил в самом выгодном свете перед своими перепуганными высокопоставленными гостями, и, как потом писали газеты, благотворительный бал «Ночь жизни» получился грандиозным, показывая самим своим существованием протест против всего антисоциального и античеловеческого в обществе. Гости бала были выставлены храбрейшими людьми, которые не покинули его даже несмотря на перестрелку – так хотели чего-нибудь кому-нибудь пожертвовать. Когда папа услышал это по телевизору, долго ухмылялся – по его словам выходило, что все эти «смелые люди» сразу же захотели сделать ноги, но им просто не позволили покинуть ресторанный комплекс, где все и происходило. А после их обработал дед Смерча.

– А брат этого Марта? Его тоже поймали? – кусая губы, спросила я у Федора, отчего-то все равно переживая за Никиту. Ну не хотела я, чтобы он оказался в тюрьме, даже если он подонок. У него вся жизнь была впереди – а он ведь умный и с амбициями, мог бы и карьеру построить и семью, а теперь все у него будет разрушено. И зачем Кларский только слушал своего братца? Зачем он помогал ему? Хотя… был ли у него выбор? И могу ли я судить этого человека, не зная, что ему пришлось пережить? Ведь я всегда любила не настоящего Ника, а его безупречную маску.

– А его брата – нет, – покачал головой Федор. – Ушел, козел. Рано смылся из ресторана. Почему – непонятно. Но ничего, не уйдет далеко. Зеленый еще. Вот если бы Март ушел – не нашли бы, а этого найдут.

«Свободу попугаям!» – пожалели Ника и головастики.

– А я не хочу.

– Чего-чего?

– Да ничего, – замолчала я, а внутри все как-то сжалось от жалости к Никите. Знаю, он бы не потерпел такого отношения к себе, он гордый и самостоятельный, но почему-то так жаль стало его загубленную судьбу. А если бы он родился в другой семье, каким бы он был? Может быть, все было по-другому. Зная, в каких делах замешан этот парень, я все равно не могла отделаться от чувства того, что он – не такой уж и плохой.

– Никки был с подружкой…

– С Князевой? – перебила я Федьку, невероятно удивившись. Она пошла с ним на бал?!

– Какой еще Князевой? – заинтересовался брат. – Ну-ка, опиши. Можно попытаться через нее пробить.

Я старательно описала.

– Не она, – покачал головой старший брат. – У той волосы были длиннее, судя по словам свидетелей. Как у тебя раньше.

Я тут же вспомнила про Нику, его сестру из Лесогорска, и еще больше во мне закрались подозрения – а сестра ли это была?

– Жаль, найти эту девчонку сложновато, хотя теоретически она могла бы вывести на Никки, – вздохнул брат. – Фото нет, на составление ее фоторобота нет времени, а работы навалом. Камеры-то все: и внутренние, и наружные оказались отключены. Небось Даниил Юрьевич подсуетился, слишком о своем внучке заботится, – неодобрительно покачал коротко стриженной головой Федька.

– О Дэне? – не сразу поняла я. От одного только воспоминания о Смерче сердце мое забилось сильнее.

– При чем тут твой Дэн, о другом, – отмахнулся Федька.

– А, о Гарри Поттере! – воскликнула я и тут же замолкла. С ним же Лида встречается. – А что он сделал?

– Да так, – не стал распространяться брат. – Тоже не чист на руку. Дед, естественно, не хочет, чтобы внучок пострадал.

– Зато Даниил Юрьевич помог с Мартом, – отозвалась я.

– Он помог не потому, что добрый и пушистый, а потому, что ему выгодно было. Да и второго своего внука – твоего Дениса он защищал, – сказал мне на это Федька. – Поэтому, видать, камеры отключить велел, чтобы тот не засветился.

– Да по нему видно, что он дядька расчетливый, – вспомнился мне Денисов родственник и то, как он закатывал глаза и хмыкал, когда нетрезвый Денни стал нести чушь и спрашивать у него про операцию. – Но он прикольный.

– А ты откуда знаешь? – с подозрением спросил брат.

– Виделись как-то, – честно призналась я. Пришлось в общих чертах рассказать ему о посещении клуба, упустив ту деталь, что мы с Дэном употребляли какой-либо алкоголь.

– А что теперь грозит Марту и его подельникам? – спросила я, подтянув колени к подбородку. Меня охватило странное чувство – я знала, что в безопасности, но все случившееся было для меня чем-то ирреальным, чуждым. Мне казалось, что я сплю. А когда проснусь и распахну ресницы, я вновь станут той самой Марией Бурундуковой, веселой и наивной, еще не сдавшей экзамены, любящей Кларского и не встретившей Смерча. Все будет по-старому. Я потрясла головой, и наваждение спало.

– Много чего, Машка. Шикарный букет статей. Незаконный игорный бизнес, вымогательства, взятки, наркота, убийства. Хороший срок будет у этого урода и его команды, – жестко отозвался брат. – Так что можешь не переживать. Теперь тебе ничего не грозит.

Да, единственное, что мне грозит, – умереть от разрыва сердца – его тянули в разные стороны несчастные головастики, глаза которых были полны искренних слез. Ведь утром Денис тоже не объявился. А ведь в голове у меня все еще жила призрачная надежда, что он сдержит свое общение – вместе со мной пойдет на фестиваль рок-музыки, где будут выступать мои любимые «На краю» и еще куча здоровских групп. Я от дурости своей писала Смерчу сообщения и звонила ему, но все это были тщетные попытки связаться с ним. В полдень я поговорила со слегка растерянной Лерой, и она сказала, что Денис вновь связался с ней и вновь сказал, что с ним все хорошо. Сейчас он не в городе, поэтому приехать домой не может, но, наверное, скоро будет. То, что сын не перезванивал мне, ее удивило, но Лера сказала мне не переживать.

Я, естественно, облегченно вздохнула – он хотя бы жив и с ним ничего не случилось. И только за это стоит благодарить Бога! К тому же мне вновь вспомнилась история с крушением самолета, и я в который раз подумала, что нет ничего ценнее человеческой жизни.

Но потом на меня напала дикая тоска и ужас – почему он так старательно игнорирует меня?! Возненавидел за мои слова? За мои поступки? За этот поцелуй с Димкой? Решил, что я недостойна его? Больше не вспоминает? Вот же я, неисправимая тупица. Сама себе разрушила жизнь. Но так мне и надо. Я не имела права говорить Дэну ни единого плохого слова. Я не должна была целовать другого, и то, что в тот момент я считала, что все кончено, – слабое оправдание! Я, как всегда, сделала поспешные выводы, не проявила терпимости и теперь расплачиваюсь за них.

Мой внутренний самоуничтожительный монолог прервал звонок мобильника. Я тут же схватила его, надеясь на то, что это Денис, но нет, это оказалась Марина. Она, как и Лида, была в курсе всех моих несчастий и всячески поддерживала.

– Привет.

– Привет! Хорош киснуть! – неожиданно весело сообщила мне подруга. – Давай-ка, фея моя, собирайся и приезжай вечером на открытие фестиваля. Ну, этого, «Крэш Бум». Ты же так туда хотела!

– Чего? Куда? Не-е-ет.

Я так долго ждала приезда «На краю», но теперь туда не собиралась. Мне нужно было продолжать искать Дениса. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Хорошо, что теперь хотя бы можно было не переживать, что в его исчезновении виноваты пристанские ребятки. Теперь виновата я.

– Почему?! – горестно спросила подружка.

– Не поеду, извини, – отказалась я со вздохом.

– Черри по большому секрету шепнул, что, возможно, Дэн там будет, – сообщила мне Марина тут же.

– Что?! Но он же сказал, что не знает, где Смерчинский! – прокричала я в негодовании. И даже на ноги вскочила. Что за детский сад-то?

– Это он тебе так сказал. А мне удалось выяснить от него, что Дэн приедет туда, – сказала спокойно подруга. – Ты же знаешь, когда мне надо, я все могу выяснить, – она захихикала, и я закатила глаза – если надо, Марина любого достанет. – Короче, сегодня в шесть встречаемся и едем на фестиваль – искать твоего милаху. Поняла? И на своих «На краю» посмотришь заодно. На этого, Кая…

– Кея! – поправила я ее ворчливо. – Солиста зовут Кей.

– Да хоть Ванек Пупуркин, Маш, или Витя Носочкин. Главное, что ты сможешь найти Дэна и, наконец, все сказать ему.

Я нервно выдохнула. Вот оно как! Дэн без меня пойдет на концерт… Так обиделся? Ему так больно? Черт, я должна извиниться перед ним тысячу раз. Пусть даже он не простит меня с первой попытки, теперь-то я точно не оставлю его! Пусть он скажет мне в лицо все, что хочет! Если я ему больше не нужна – хочу слышать это лично. И хочу… Извиниться.

Я стала потихоньку оживать. Головастики, отвечающие за разжигание огня в душе, потихоньку ожили и стали вновь колдовать над пламенем.

– Но как я найду его?

– Обыкновенно. Поедешь с нами: со мной, Черри и его друзьями. Хотя… Черри не согласится. Потому что Денис велел держать в тайне все… – Подруга с сожалением вздохнула. – М-м-м, что же делать…