Скрытый космос. Книга 2. (1964-1966) - Николай Каманин

27 июля.

Был вчера в ЦПК, беседовал со слушателями-космонавтами. Рассказал им о сложившейся обстановке, указал на значительное усложнение техники и необходимость более углубленной подготовки к полетам. В летной, физической и теоретической подготовке слушателей-космонавтов обнаружены некоторые недостатки, плохо еще с изучением английского языка. На месте принял ряд решений по улучшению качества занятий; численность групп по физподготовке и изучению английского языка сократил в два раза (4–6 человек вместо 12–15). За семь месяцев пребывания в ЦПК ни один из 21 слушателя не замечен в выпивках, курении и каких-либо других серьезных нарушениях. Но кое-какие отклонения от норм имели место: Шарафутдинов получил двойку по астрономии, Щеглов самовольно ушел на пляж, а Скворцов, взлетая на МиГ-21, слишком рано убрал шасси (в конце разбега) и был на волосок от тяжелого летного происшествия. Всех предупредил, что при повторении подобных нарушений виновные будут отчисляться из Центра.

К 15 часам я, Комаров, Хрунов, Горбатко и Ващенко поехали в ЛИИ. У Н. С. Строева собрались кроме офицеров ВВС Мишин, Цыбин, Северин, Алексеев, Анохин, летчики-испытатели и испытатели космической техники. Мы просмотрели кинокадры о ходе экспериментов на самолете Ту-104 по надеванию испытателями скафандров в условиях невесомости и переходу из корабля в корабль. Люк корабля имеет диаметр 660 миллиметров, а поперечное сечение космонавта в наддутом скафандре и с ранцем на спине составляет 650 миллиметров. Четыре испытателя десятки раз пытались выходить и входить в корабль. 50 процентов попыток оказались неудачными. Было много случаев, когда прямоугольная коробка ранца не проходила через круглое отверстие люка. Испытателям приходилось проделывать акробатические трюки, чтобы протолкнуться в люк, причем особенно труден вход в корабль. Все единодушно признали, что необходимо расширить люк или изменить форму и уменьшить размеры ранца. Мишин заявил, что для кораблей № 3 и № 4 увеличить люк уже невозможно, корабли почти готовы, и переделка люка задержит полет на 6–8 месяцев, но он согласен внимательно изучить возможности увеличения люка на последующих кораблях. Северин сказал, что он не может изменить форму ранца и уменьшить его размеры. Договорились, что сегодня в ОКБ-1 будут продолжены попытки найти согласованное решение. Одновременно решили продолжать испытания и подключить к испытателям космонавтов Хрунова и Горбатко. Предложение об участии в испытаниях космонавтов внес Северин, и в этот момент Мишин допустил большую бестактность. В присутствии Хрунова, Горбатко и всех собравшихся он выкрикнул: «А зачем Хрунова и Горбатко включать в испытания? Ведь они не полетят в космос…» Создалась очень неприятная ситуация, все с недоумением смотрели на меня. Пришлось сказать Мишину, что вопрос о том, кто полетит, будет решаться не здесь, и вряд ли уместно сейчас говорить об этом. Мишин понял свой промах и сказал, что он не возражает против участия в испытаниях Хрунова и Горбатко, но одновременно настаивает на включении в группу испытателей от ОКБ-1 Анохина и Елисеева. Такое предложение возмутило даже невозмутимого Строева (начальник ЛИИ), он сказал: «Я очень уважаю Анохина, но нужно ли включать его в группу испытателей? Над этим нужно серьезно подумать». А Северин и Алексеев добавили: «На Анохина скафандра нет и раньше, чем через 2–3 месяца, не будет». Вся эта сцена — лишняя иллюстрация нашей плохой работы, подтверждение того, что ВПК (Смирнов) плохо руководит промышленностью и пытается вмешиваться в подготовку космонавтов. В сложившейся обстановке было бы целесообразно заставить ОКБ-1 на кораблях № 5, № 6 и последующих расширить люк до 720 миллиметров, а для того, чтобы не срывать сроки полета кораблей № 3 и № 4, люки в них не переделывать, а Главного конструктора Северина обязать перенести ранец со спины на пояс. Северин утверждает, что для такого изменения подвески ранца ему потребуется три месяца. Думаю, что здесь он перебрал, — с этой работой можно справиться и за месяц. Подвеска ранца на поясе значительно облегчает выход и вход через люк, но космонавт с ранцем на поясе выглядит не совсем обычно: нарушается уже сложившееся представление об экипировке космонавтов.

Много звонят из редакций газет, журналов, радио и телевидения. Все ищут материал на космические темы, просят разрешения писать о годовщинах полетов Титова, Николаева и Поповича, но я всем отказываю. Сейчас, когда американцы так часто летают в космос, а мы сидим и ждем кораблей, стыдно писать о наших былых успехах.

Звонил Гагарин, он вчера вернулся из Чехословакии, где отдыхал с Валей в Карловых Варах. Я поставил перед ним главную задачу: до 1 октября 1966 года полностью закончить подготовку экипажей для кораблей 7К-ОК. Сейчас вся группа (Гагарин, Комаров, Николаев, Быковский, Хрунов, Горбатко, Воронов и Колодин) в сборе.

За два месяца мы можем отлично подготовить космонавтов, учитывая, что некоторые из них уже 6 лет в ЦПК и 10 месяцев готовятся к данному полету, но нам очень мешают попытки ОКБ-1 навязать нам своих кандидатов на полет. Командирами кораблей будут наши космонавты — этого мы уже добились. Но кто полетит в качестве членов экипажей — еще трудно сказать, хотя я убежден, что лучше Хрунова и Горбатко кандидатов нет.

28 июля.

Договорился по телефону о встрече с П. В. Дементьевым (министр авиационной промышленности). У Дементьева, который более двух лет «бунтует», не выполняя решение ЦК и правительства о постройке для ВВС центрифуги ЦФ-16, находится письмо начальника Генштаба, Келдыша, Петровского и Афанасьева с просьбой продолжить работы по созданию ЦФ-16. На эту тему с ним много раз говорили маршалы Вершинин и Руденко, но результатов не добились. Надо попытаться доказать Дементьеву, что своим упрямством он наносит вред делу освоения космоса.

Говорил и с министром гражданской авиации Е. Ф. Логиновым. Он отказался передать нам два Ту-104 для оборудования самолетов-лабораторий для полетов на невесомость. У нас есть только два таких самолета (в ЦПК и ЛИИ), а для подготовки космонавтов и испытаний оборудования кораблей Л-1 и Л-3 нам нужны еще два самолета. Из всех имеющихся в СССР типов самолетов Ту-104 наиболее подходящий для этой цели, но в ВВС этих самолетов нет, и приходится их выпрашивать у ГВФ. Логинов не понимает всей важности и срочности оборудования двух Ту-104 для полетов на невесомость. Надо попытаться и этого министра убедить в обоснованности наших настойчивых просьб.

Маршал Вершинин вчера был на заседании ВПК, где рассматривались вопросы подготовки ракет и кораблей для облета Луны. Из рассказа Вершинина о том, как проходило это заседание, я понял только одно: у всех разработчиков систем (Челомей, Мишин, Воронин, Северин и другие) очень много задержек никто не укладывается в сроки, записанные в решениях ВПК. Смирнов настоял на том, чтобы к 15 апреля 1967 года все было готово к облету Луны беспилотными кораблями с возвращением и посадкой на Землю. Думаю, что этот срок никто не выдержит; дай Бог, чтобы до конца 1967 года мы смогли выполнить хотя бы один беспилотный облет Луны. Пилотируемый облет Луны в 1967 году практически нереален. Правда, нам иногда удаются самые невероятные эксперименты, а часто мы терпим провалы там, где, казалось бы, есть все основания для успеха. Я уже десятки раз убеждался в плохой работе ВПК и лично Смирнова по координации и руководству работами ОКБ, институтов и предприятий, создающих космические корабли.

Сегодня Вершинин подписал письмо в ЦК КПСС. Генштаб значительно переработал наш проект письма, смягчил формулировки претензий к промышленности, убрал факты, характеризующие провалы и задержки в создании кораблей и подготовке полетов. Но главное в письме осталось: обоснование необходимости усилить военные исследования в космосе, ускорить строительство космических кораблей и запретить кустарщину и упрощения в подготовке космонавтов. Кроме Малиновского, Захарова и Вершинина, письмо подписал Н. И. Крылов. В данном случае у ВВС не было оснований возражать против подписи письма Крыловым, но мы хорошо знаем, что он один из тех, кто виновен в наших неудачах в космосе.

29 июля.

Звонил Гагарин. Вчера он с группой космонавтов был в ОКБ-1 на занятиях по изучению корабля «Союз». Гагарин считает, что отношение организаторов занятий от ОКБ-1 к космонавтам заметно изменилось к худшему. Особенно нагло вел себя Лобанов (заместитель С. Н. Анохина), высказавший пожелание, чтобы на следующих занятиях от ЦПК были только командиры кораблей, которые, по его мнению, должны заниматься вместе с кандидатами на полет из ОКБ-1. По-видимому, Мишин дал своим подчиненным какие-то новые распоряжения в духе высказываний о подготовке «смешанных» экипажей. Я коротко объяснил Юре все перипетии нашей борьбы против попыток Мишина и Тюлина навязать нам новые «методы» и сроки подготовки космонавтов и заверил его, что командование ВВС, Генштаб и даже министр обороны будут отстаивать существующий порядок подготовки космонавтов.