Магиня для эмиссара - Надежда Кузьмина

Захлопнув книгу, ошалело затрясла головой. Конечно, приятно, что история закончилась хорошо. Тем более что я совершила ещё один крайне логичный поступок — по названию книги невозможно было понять, закончится дело свадебным флердоранжем или белыми кладбищенскими лилиями, вот я и загадала — если Луада выживет, то и мы с Холтом как-нибудь выкрутимся. Но, кстати, неужели действительно существовал такой странный закон? Приходит любая дурнушка к эшафоту, выбирает себе жениха посимпатичнее… любопытно, все ли парни соглашались на такой брак? И можно ли было после развестись?

Или это всё — вымысел автора? Интересно бы узнать. Вроде я видела на полке с историческими книгами фолиант «Древние законы Таристы» — жаль, что прямо сейчас нельзя полистать. Солнце уже садится, Соль скоро проснется, а я за весь день не сделала ничего толкового.

Прихватив с собой толстенный талмуд в серой коже, отправилась искать Рейна.

Тот сидел в кабинете у стола, заваленного бумагами. Услышав шаги, повернулся ко мне.

— Я видел тебя в библиотеке, но отрывать от книги не стал. Ты впервые за последние три дня улыбалась без грусти…

— Да, читала роман. Скажи, неужели и вправду существует закон, по которому любая незамужняя особа женского пола имеет право спасти осуждённого от казни, взяв того в мужья?

— Есть такое, — усмехнулся муж. — Вижу том у тебя в руках — полистай, найдёшь эту статью где-то в районе трёхсотых страниц. Хотя бывают законы и почудесатее. Вот как с заключением брака… — Холт помрачнел.

— А сейчас этот выверт юриспруденции действует?

— Насколько мне известно, он не отменён до сих пор. Другой вопрос, что очень мало кто о нём знает. До последнего времени к смерти у нас приговаривали крайне редко, всех смутьянов просто сплавляли в колонии. Вот и забылось. И хорошо, что так. А то спорить могу — нашлись бы искательницы приключений, готовые пойманных пиратов или работорговцев по рукам разобрать… — хмыкнул Холт.

Я перевела взгляд за окно, на уже красное закатное небо.

— Ох, я об ужине забыла…

— Ничего, я распорядился.

— А ты чем занят?

— Думаю. Вот скажи, ты веришь, что в одно и то же время началась эта история с пиратством и работорговлей, и — независимо от неё — напал мор на дом Райнесан?

Что тут думать? Не верю. Посмотрела мужу в глаза:

— Кто-то расшатывает трон и собирает огромные деньги. Я бы предположила, что это — заговор.

— Согласен, — кивнул Холт.

Глава 2

Для поцелуя нужны обе руки.

После ужина обычно деловой и собранный Холт неожиданно предложил:

— Не хочу заставлять тебя на ночь глядя ломать голову над вывертами нашей семейной генеалогии. Давай оставим это на завтра — фамильное древо до утра не убежит. Пойдём погуляем по саду?

Мы молча бродили по каменистым дорожкам. Пахло розами и ещё чем-то сладко-цветочным, название чего я не могла припомнить. Потом всплыло — петуньи! Эти тоже цветут до самых заморозков. Время от времени Холт останавливался, разворачивал меня лицом к себе, обнимал. Мне почему-то было грустно — казалось, что мы прощаемся. Вот расскажет он обо всём через два дня своему «кузену Рилду», и тот ответит, что мужчин Райнесан подходящего возраста осталось по пальцам пересчитать, а нужды страны требуют… и пропал мой Рейн. Вряд ли он пойдёт против воли короля. Не так воспитан. Будет любить, тосковать, заботиться о нас с Соль — но разве мне это надо? Обеспечить и обиходить нас я могу и сама. А вот видеть его с другой — не смогу. Сил не хватит. И, если так случится, уеду. Вернусь в Виэнию, к учителю. Поживу там лет пять…

— Сита?

— Да?

— Если у меня появится магия, я стану долгожителем, как и ты?

— Вероятно.

— Если что-то случится — ты станешь меня ждать?

Это он о чём? Что переживёт любую обычную жену? Угу. И лет через пятьдесят мы сможем повторить попытку… Если Риналдо или его потомок не сделают Холта женихом многоразового использования.

— Как ты собираешься скрывать от жены магию? — ответила я вопросом на вопрос.

Холт вздохнул.

— Пойдём домой, пора кормить Соль, — попросила я.

На самом деле я всё понимала. И что Рейн не виноват, ну, не очень виноват. И что его натура и воспитание сделали слово «честь» не пустым звуком. И всё равно почему-то было обидно. Как-то это неправильно.

— Сита, на другой я не женюсь. Если всё пойдет наперекосяк, согласишься уехать со мной из Таристы?

— Да, — ответила я, не раздумывая.

Здесь без него или где-то, но с ним, — какой тут может быть выбор?

Вернувшись в комнату, обнаружила, что рядом с моей кроватью, на видном месте, красуется миска Ссэнасс. Ларра сама достала её из багажа, поставила так, чтобы мимо не пройти и не проехать, и уселась рядом — а то вдруг всё же не замечу?

Ещё бы флаг в лапы взяла!

— Сейчас, покормлю Соль, ты — следующая, — улыбнулась я.

Ребятёнок в обнимку с китёнком сопел в новой колыбели. Попой вверх, в одном продвинутом подгузнике. Светлые волосики уже отрасли, начав завиваться мягкими локонами и колечками. Ручки и ножки в перевязочках, личико повернуто, розовый ротик приоткрыт — Соль во сне улыбалась. Так сладко спит… Наверное, подожду, пока сама проснётся… а пока нацежу молока ларре, та вон у миски бдит!

Чуть качнула колыбель… Рейн сказал, что на чердаке, среди старой мебели, должен быть манеж в котором когда-то барахтался он сам. И что завтра он его обязательно разыщет и установит. Тогда днём Соль можно будет запускать туда ползать — дочка уже довольно уверенно перемещалась задом наперёд. Я не протестовала — ей виднее, как удобнее.

Ссэнасс запыхтела. Я повернулась к ней.

— Ссэнасс, теперь это наш дом, и ты за него отвечаешь, как отвечала за дом в Паэнье. Прошу, познакомься со всеми, кто тут живёт, и последи — хорошо?

— Крыссс не будет. — Ларра уставилась на меня зелёными круглыми глазищами, подумала и подмигнула.

Интересно, она имела в виду только четвероногих?

Когда я закончила с ларрой и дочкой, за окном уже была ночь.

А где Холт? Он что, не придёт?

Смешно — мы столкнулись нос к носу в темноте моей гардеробной. Я шла к нему, а он — ко мне. Он не сказал ничего, только качнул черноволосой головой с распущенными волосами и хмыкнул. А потом легко подхватил меня на руки и понёс на кровать.

Когда мы встретились, на нём были полотняные штаны, а на мне — батистовая ночная сорочка. Но каким-то образом, когда он опустил меня на постель, оказалось, что сорочка пропала. Кажется, у Рейна была собственная магия.