Лунная заводь - Абрахам Меррит

- Отпусти меня! Отпусти меня, я говорю!

О'Киф орал гневно и яростно. Искоса поглядев в его сторону, я увидел, как он неистово сражается с монстром за право встать на ноги. Но Акка, добродушно ухая, только крепче прижимал его к груди, вопросительно уставясь в налитое кровью лицо ирландца.

- Но, Ларри.. милый!

В удивленном голосе Лаклы прозвучали какие-то, чуть ли не материнские нотки.

- Ты устал и плохо себя чувствуешь, а Кра может нести тебя без труда.

- Я не нуждаюсь в том, чтобы меня несли, - брызгая слюной, прошипел О'Киф. - Будь я проклят, Гудвин, но я не потерплю таких порядков, при которых каждая собака, вроде этих тварей, живущих здесь, будет хватать лейтенанта Королевских Воздушных Сил под мышку, точно узел тряпья, и волочить его за собой. Отпусти меня, ты, omadhaun[Omadhaun (иск. ирл. amadan) - дурак. ], или л так двину тебе в рожу, что не обрадуешься! заорал он на своего носильщика, Тот, по-прежнему вежливо ухая, уставился на служительницу, явно ожидая от нее дальнейших распоряжений.

- Но, послушай, Ларри-. дорогой, - в голосе Лаклы звучало неподдельное страдание, - тебе вредно идти пешком, а я не хочу, чтобы ты делал то, что тебе вредно, милый!

- Клянусь духом самого Св. Патрика, - взвыл Ларри, снова делая могучее, но бесполезное усилие, чтобы вырваться из тисков охвативших его рук человекообразной лягушки. С яростным стоном он сдался и сник.

- Послушай, alanna, - замогильным голосом начал он, - когда мы придем в Ирландию, ты и я, нас никто не будет хватать и тащить на себе всякий раз, когда мы немножко устанем. А этот обычай, что вы завели здесь, он мне совсем не нравится!

- Да, Ларри, да, милый, - вскричала служительница, - там у вас все станет по-другому, потому что много, очень много моих Акка пойдет вместе с нами.

- Скажи... скажи этому., болвану, чтобы он отпустил меня, проскрежетал сквозь зубы О'Киф, выпрямляясь из последних сил.

Я не смог удержаться от смеха. Ирландец метнул на меня разъяренный взгляд.

- Бо-олва-ну? - удивленно протянула Лакла.

- Да, да, этому бол-ва-ну! - рявкнул О'Киф. - Имей в виду, Лакла, что у меня сейчас совсем неподходящее настроение, чтобы в приличных выражениях объяснять тебе это слово, о свет моей души!

Служительница тяжело вздохнула. С крайне удрученным видом она что-то сказала Акка, и тот осторожно опустил Ларри на пол.

- Ничего не понимаю, - беспомощно сказала она, - но, если ты так хочешь идти сам, ну, что ж, конечно, ты волен поступать по-своему, Ларри.

Она повернулась ко мне.

- А ты, Гудвин? - спросила она.

- А я - нет, - не колеблясь, ответил я.

- Ну, хорошо, Ларри - растерянно пробормотала она, - тогда иди вместе с Гудвином, с Кра и Гулком, и пусть они прислуживают вам. А потом - немного поспите, потому что Радор и Олаф еще не скоро вернутся. И еще - я хочу почувствовать твои губы, прежде чем ты уйдешь, Ларри, милый!

Она ласково прикрыла ему глаза своими мягкими ладошками... потом отстранила его от себя.

- А теперь - идите, - сказала Лакла, - и отдыхайте!

Без тени смущения я прильнул к груди Гулка, устраиваясь поудобнее между торчащими из нее рогами, и, посмеиваясь про себя, стал смотреть, как Ларри, подхваченный за талию огромной лапой, покрытой черной блестящей чешуей, перебирает ногами, почти повиснув в воздухе. Невзирая на скандал, который он закатил за право идти самому, ирландец не счел ниже своего достоинства воспользоваться поддержкой могучей руки Кра.

Акка привели нас в какую-то комнату и осторожно опустили на пол рядом с маленьким бассейном.

Скоро он засверкал чистой водой, которую они натаскали туда для нас в широких тазиках. Потом они принялись раздевать нас, и тут О'Киф снова взвился.

- Всякий раз, как им что-нибудь втемяшится в голову, - мы уже не можем их остановить, док, - взревел он, - и при этом мне кажется, что я уже не человек, а какая-то плюгавая пуговица от штанов, и я, я не ручаюсь, не ручаюсь за свой язык.

Тем не менее нас методично раздели донага и бережно уложили в освежающую воду. Но долго плескаться в неглубокой чаше бассейна нам не позволили. Через некоторое время Акка извлекли нас оттуда и принялись, поливая из кувшинов ароматными маслами, ловко растирать наши измученные тела.

Мне кажется, что во всей той сумятице смешного и трагического, ошеломляющего, необычного и опасного, что происходило с нами в этом подземном мире, самое причудливое и комичное зрелище представляли собой эти прислуживающие нам чудовища. Я расхохотался что было мочи, Ларри вторил мне, и затем наше веселье поддержала гулкая какофония ухающих и квакающих звуков, издаваемых Кра и Гулком.

Потом, облачив нас обратно в одежду и все еще продолжая весело кудахтать, эта парочка, подхватив под руки, привела нас в комнату, где около полукруглых стен стояли мягкие диваны. Улыбаясь своим мыслям, я повалился на один из них и тут же погрузился в сон.

Сколько времени я проспал - даже не представляю. Меня разбудил доносившийся снаружи грохот.

Низкие, размеренные звуки ударов, напоминающих громовые раскаты, вливались в узкие оконные щели и отражались от стен комнаты. Зевая, Ларри проворно вскочил на ноги.

- Можно подумать, док, что все джазовые оркестры Нью-Йорка собрались здесь, чтобы исполнить для нас серенаду на своих басовых барабанах, витиевато высказался он по поводу разбудивших нас звуков. Не сговариваясь, мы кинулись к окну и высунулись наружу.

Оказалось, что мы находимся почти на уровне моста, чуть-чуть повыше, и он во всю длину простирается перед нами. Тысячи и тысячи Акка заполняли гигантскую арку от края до края, а вдали, около выхода из пещеры, и дальше вдоль всего изогнутого полумесяцем побережья, словно густой лес блестели копья других отрядов человекообразных чудовищ. Малиновый свет играл на черной и оранжевой чешуе, мерцая и переливаясь крошечными блестками.

На небольшой площадке - той, от которой начинался другой, меньший размером мост, перекинутый через бездну, стояли Лакла, Олаф и Радор; служительница, судя по всему, выполняла роль переводчика между ними и гигантом по имени Нак - королем лягушкообразного народа.

- Эй, подождите нас, - крикнул Ларри.

Бегом проскочив через открытые ворота, мы перебежали мост, под которым находилось Сердце Мира, и прямым ходом врезались в их компанию.

- Ой! - вскрикнула Лакла, - я совсем не хотела, чтобы ты проснулся так быстро, Ларри... милый!

- Послушай-ка, mavourneen!

Голос ирландца дрожал от негодования.

- Неужели ты думаешь, что я буду в полной безопасности, как спеленутый младенец, лежать в колыбельке и пускать сопли, пока идет сражение? Почему ты не позвала меня?

- Потому что тебе надо отдохнуть! - отвечала ему служительница с непреклонной решимостью в голосе; вековечная материнская тревога засветилась в глазах девушки. - Вы оба устали и переволновались! Вам не надо было вставать!