Прорыв в Эрафию - Михаил Атаманов

— Попробуем обойти здание, — предложил я Каришке.

Мы прокрались вдоль стены до угла и, осторожно выглянув, осмотрелись. Никого. Мы двинулись дальше и оказались у высокого забора, который отделял сад. К счастью, тут имелась запертая на простую задвижку калитка. Мы открыли калитку и вышли к центральному входу. По-видимому, хозяева полагали, что два варга в саду будут надёжной охраной от нежелательных посетителей. Поэтому вся охрана была сконцентрирована у центрального входа — большая группа вооружённых людей находилась у ворот на улицу.

Мы подкрались как можно ближе к входу и залегли за рядами густых аккуратно подстриженных кустов. Через внешние ворота с улицы поодиночке и маленькими группами проходили люди в красных длинных мантиях и высоких остроконечных шапках. Каждый из пришедших сдавал охранникам при входе какой-то пропуск — металлический овальный жетон. После чего охрана пропускала посетителя на территорию, и он проходил по аллейке мимо нас с Каришкой в сторону дома.

Я подполз как можно ближе к охране у ворот и прислушался:

— Давай, поторапливайся! Показывай пропуск! — обращался к очередному посетителю охранник.

Человек в мантии был очень взволнован и долго рылся в напоясной сумке, прежде чем отдать охраннику свой жетон. Охранник внимательно осмотрел пропуск, сунул себе в карман и проговорил:

— Всё в порядке. Можешь проходить на собрание. На входе на вопрос «Кто отец ваш?» не забудь ответить «Моргрим Вечный отец наш».

Следующему посетителю охранник сказал то же самое. Видимо, для всех при входе в здание был одинаковый пароль и отзыв. Я услышал достаточно. Развернулся и пополз обратно к Каришке. Рассказал ей об увиденном и сообщил пароль для входа в здание.

— Сейчас отходим подальше от освещённой аллеи и переодеваемся в красные мантии, потом в наглую идём через главный вход, — предложил я свой план спутнице.

Каришка явно собиралась возразить, скривила недовольную гримасу и уже приоткрыла рот, но в последний момент вдруг согласилась:

— Я иду с тобой.

Мы переоделись. Я сложил под густым кустом свою тёмную одежду, рюкзак и арбалет, но длинный меч оставил при себе поверх рясы в ножнах на поясе, так как видел, что некоторые входящие были вооружены, и их нормально пропускали. Одел на лицо пришитую к капюшону мантии красную маску. Посмотрел на Каришку — она уже почти переоделась, но была бледной, её трясло от страха.

— Если хочешь, можешь подождать меня здесь в саду, — предложил я спутнице.

— Нет, я тебя не брошу. Я обещала и пойду с тобой хоть на край света, — ответила моя спутница.

— Я тоже хочу идти с вами! — сообщил Неведомый Призрак.

Я протянул крысёныша Каришке, и девушка спрятала его под мантией. Мы прокрались к освещённой аллее и, улучив момент, перепрыгнули ряды невысоких кустов и вышли на каменную дорожку.

— Вот теперь я узнаю это место. Как раз через эти ворота меня тогда в дом провели, — прошептала мне девушка.

Мы подошли к открытым дверям. Высокий и широкий в плечах человек в красной мантии и маске на лице загораживал вход.

— Кто отец ваш? — торжественно спросил он.

— Моргрим Вечный отец наш, — хором ответили мы с Каришкой.

— Проходите, избранники, в дом отца нашего. После лестницы сверните направо и в конце коридора спускайтесь в зал.

Мы последовали совету, вошли в затемнённое здание, прошли по сумрачному коридору и оказались перед широкой лестницей, ведущей вниз в подвал. Оттуда снизу бил яркий свет. Я остановился в нерешительности. Как-то боязно было оставлять такие удобные тени, где можно было укрыться, и выходить на яркий свет. Но Каришка уже начала спускаться по лестнице.

Мы прошли вниз и оказались в большом зале, где находилось уже порядка двух сотен человек — все в одинаковых красных мантиях, одинаковых остроконечных колпаках и масках на лицах. Я взял Каришку за руку, чтобы не потерять её в такой толпе. Мы отошли к стенке и стали ждать. С каждой минутой людей прибывало и прибывало. Собравшиеся чуть слышно переговаривались между собой, нервно посмеивались, злились на затянувшуюся подготовку. Из этих разговоров я понял, что все они оказались здесь впервые и слабо представляли, что их ожидает.

И вдруг мгновенно погасли все фонари в зале. Зал опустился в кромешную темноту. Через пару секунд в самом центре комнаты появился слабый красный огонёк. С каждой секундой он становился всё ярче и ярче. Через какое-то время на него уже стало больно смотреть. Стоящие в центре зала люди стали отходить подальше к стенкам, закрывая лицо руками от яркого света. Огонёк вспыхнул особенно ярко и вдруг пропал. Через мгновение опять загорелись все лампы в зале, освещение пришло в норму. В центре на освободившемся пространстве стоял высокий старик с длинной белой бородой. На нём была красно-бордовая мантия до самого пола, в руках узловатый чёрный посох, а на голове странный убор в виде оскаленной собачьей морды. Когда он заговорил, я сразу узнал его — именно он руководил жертвоприношениями детей. Судя по тому, что Каришка задрожала всем телом, девушка его также узнала.

— Приветствую новых адептов в этом святом месте. Я Ваалон, верховный жрец церкви Вечного Бога. Я — тот, кто позвал вас всех сюда. И вот вы пришли. Уже надеющиеся, но всё ещё сомневающиеся. Не бойтесь, ваши сомнения естественны. Все вы здесь оказались впервые. У вас много вопросов, я читаю это в ваших мыслях. Кто этот старик? Зачем весь этот спектакль? Зачем я вообще сюда пришёл? Я — тот, кто даст ответы на ваши вопросы. У вас много потаённых желаний. Я — тот, кто позволит этим желаниям сбыться. У вас есть просьбы к единственному истинному богу. Я — тот посредник, через которого ваши просьбы достигнут Моргрима — Вечного Отца нашего…

Старик явно умел привлекать внимание толпы и затем контролировать эту толпу. Он ходил по залу, останавливался у разных групп людей, как будто обращаясь именно к этим людям. Он менял интонацию и громкость своего голоса, активно жестикулировал руками. Смысл его речи то поднимался к философским высотам создания бытия, то опускался до повседневных бытовых проблем. Я поймал себя на мысли, что невольно заслушиваюсь речами оратора и даже с интересом жду окончания рассказываемых им историй — о древнем боге Моргриме, создавшем мир и заселившем его зверями, о древнем совершенстве и единстве, когда мудрые звери сосуществовали в гармонии с другими разумными существа — драконами и демонами. Когда древний бог Моргрим посчитал свою работу выполненной, он ушёл из этого мира. Многие тысячелетия в мире царил порядок и покой, пока вдруг однажды не случилось нашествие эльфов.

В рассказе старика эльфы вели себя коварно и вероломно — они обманом подчиняли себе лесных духов, отняв, таким образом, разум у животных и деревьев. И древняя гармония была нарушена — мудрые звери превратились в обычных лесных тварей, а их разум нашёл себе новое пристанище в телах людей. Люди поначалу были глупы и невежественны, они лишь пользовались плодами и знаниями древнего мира, слабо отличаясь от других животных. Так продолжалось многие века, пока однажды одно из человеческих племён случайно не набрело в лесной чаще на храм древнего бога Моргрима.

Двенадцать представителей этого племени смогли проникнуть в храм, где вкусили малую толику древней силы. Они вышли из того храма сильно изменившимися — они обрели магию, собрали какие-то крупицы древних знаний. Приобретённая ими сила — ничто по сравнению с силой самого Моргрима. Однако даже этой малости хватило, чтобы эти двенадцать нарушителей смогли свергнуть старейшин своего племени и поработить соседние племена. Эти ничтожные людишки получили бессмертие, после чего возгордились и объявили себя богами.

Между тем, сам великий древний бог за прошедшие века создал ещё множество совершенных миров, и каждый новый мир был уникален и не хуже предыдущих. Вечный бог был очень поглощён своей работой. Он продолжал своё великое дело, не замечая, что коварная болезнь, нарушившая одно из его творений, перекинулась уже на другие миры. Так продолжалось, пока великий пророк Чен Ди Лунь не смог докричаться до Вечного Бога. Моргрим оторвался от своей работы, остановился и оглянулся. Он посмотрел на созданные им миры — один за другим их поедало разрушение, разумные звери погибали от оружия людей и эльфов, леса вырубались, на ткани миров появлялись всё новые грязные язвы городов, а в глубинах гор во всё большем количестве заводились паразиты — дварфы, кобольды, гоблины, орки и другие.

Моргрим ужаснулся и решил навести порядок. Однако с удивлением столкнулся с сопротивлением — его собственные дети забыли своего отца. Люди поражённого проказой разрушения мира уже поклонялись другим богам, а те новые боги-самозванцы быстро набирали силу, черпая её из своих поклонников. Моргрим был способен с лёгкостью разрушить все заражённые скверной миры, но ему стало жаль свои творения и своих детей. Поэтому он стал действовать аккуратно — он стал собирать своих верующих и вливать в них свои силы. И руками верных ему детей, один за другим, он стал очищать миры от скверны, восстанавливая древнюю гармонию.