Изгнанники - Михаил Михеев

Система была не особенно сложна для навигации, к тому же Соломин еще во время военной службы бывал в этих местах и неплохо представлял местные особенности. Проинструктировав штурмана, капитан отправился в свою каюту – там его уже ожидал разведчик и, как предполагал Соломин, серьезный разговор.

Когда Соломин вошел в каюту, Петров как раз флиртовал с Бьянкой. Уж что-что, а охмурять женщин он умел виртуозно – их этому учили. А что? Женщины – источник информации куда лучший, чем мужчины. Они любопытны от природы, часто обращают внимание на то, на что не обращают внимания мужчины, при этом у них другая логика. Женская логика – это не тавтология, это всего лишь иное восприятие мира, не хуже и не лучше, просто другое. И умный человек всегда сумеет на этом сыграть. В разведку же дураков не брали, и Петров всегда имел немалое количество осведомительниц. Впрочем, как подозревал Соломин, некоторых он разводил просто из любви к искусству.

Соломин коротко шевельнул головой. Девушка моментально вытянулась по-уставному (надо же, быстро выучилась, или ее еще в период, когда она была вещью, выдрессировали?) и быстро вышла из каюты. Петров с грустной улыбкой проводил ее взглядом.

– Завидую я тебе...

– Это чему? – Соломин бухнулся в кресло и взял со стола старинный хрустальный фужер с вином. Отпил немного, покатал во рту, улыбнулся – Бьянка успела неплохо изучить его вкус.

– Да повезло тебе – красивая девушка, и влюблена в тебя, как кошка.

– Ерунду не говори, – отмахнулся Соломин, – она мне в дочки годится.

– Любви все возрасты покорны...

– Ты мне старика Шекспира не цитируй. Согласен, писал он хорошо, но времена были другие.

– Времена всегда одни, хотя, конечно, ты прав – я не в свое дело лезу. Только вот ведь какой момент, дорогой мой. Ты не забыл, кто ты есть?

– А вот с этого места поподробнее, – Соломин откинулся в кресле, с интересом рассматривая собеседника. – Капитан первого ранга в отставке, дворянин, судовладелец, пират. Ничего не пропустил?

– Пропустил, – Петров усмехнулся, глядя в глаза Соломину. – Самое главное пропустил. Ты – член императорской фамилии, не забывай об этом.

– Вот даже как? – капитан улыбнулся, но улыбка вышла горькой. – Помнится, на некое торжество семейное меня пригласить не торопились. Так что отношение ко мне семья продемонстрировала однозначно.

– Могу тебя обрадовать – пригласили вообще немногих.

– Спасибо, подсластил пилюлю.

– А ты не ерничай. Ты головой-то подумай – взрослый ведь человек. Тут не до обид – судьба империи решалась. Не понимаешь, что ли, каких дел может наворотить дурак на троне? А твой голос, уж извини, в ряду других последний. Вот твоего командира пригласили – это да, это ошибка, а тебе обижаться грешно, твое место было, прости, если и не первое с конца... Да-да, не первое, ты что думал, один ты с таким сомнительным происхождением? Капитан, дорогой ты мой, все мы люди, все мы человеки, а императоры всегда ходоками были, им по должности положено. Так вот, ты, конечно, не в самом конце очереди, но и очень далеко от ее начала, поэтому обижаться, как ребенку, глупо. Ферштеен?

– Я-я, натюрлих.

– Вот и ладушки. А теперь давай рассмотрим ситуацию непредвзято. Как ни крути, а ты член императорской фамилии...

– Так, стоп. А ты вообще откуда это знаешь?

– А мне, мон шер, по должности знать положено. Кто, ты думаешь, за тобой приглядывал?

– Ты?

– И я в том числе. И еще несколько человек, меняли друг друга... Впрочем, непринципиально, наверняка были и те, про кого я просто не знаю. Прости, но постоянно быть под присмотром – судьба любого человека с твоим происхождением. Итак, дорогой мой член императорской фамилии, а по совместительству просто...

– Чего? – Соломин аж подпрыгнул в кресле. Разведчик откинулся на спинку и расхохотался.

– Ну, заметь, я ничего не сказал – ты сам все додумал. Каждый, прости, понимает в меру своей испорченности. Ну да ладно, извини, мне надо было просто немного разрядить обстановку, а то ты, боюсь, очень скоро перестал бы меня адекватно воспринимать. Итак, очень важная персона, подумай сам – ты, как ни крути, имеешь определенную нишу в государственном мироустройстве. Не большую, но и не убегающе-маленькую. И вдруг мы обнаруживаем, что вокруг тебя вьется непонятная девица. И что нам делать?

– А ничего. Ее проверяли – чиста, как слеза.

– Не стоит сравнивать – в слезах солей много. Ладно, принимается. И все же, это не совсем то, что от тебя хотели бы видеть.

– А вот это уже – мое личное дело.

– Ошибаешься. В свете твоего происхождения – государственное.

– Не дави, не стоит, – Соломин посмотрел в глаза собеседнику. Тот взгляд выдержал, но промолчал. – Она – мой человек, а за своих, случись что, я буду стоять, и плевать мне, кто ты и что ты.

– Ты за нее ручаешься? – очень ровным, спокойным голосом спросил Петров.

– Да.

– Хорошо, принимается.

– Рад за тебя. Кстати, ты мне своего человечка в экипаже не подскажешь?

– Нет, извини. Это уже – МОЙ человек.

Соломин кивнул понимающе, потер переносицу – ответа он и не ожидал:

– Тогда пускай не дергается зря. Прости, я понимаю, что у тебя есть мысль вроде "нет человека – нет проблемы", но, сам понимаешь, я постараюсь этого не допустить. Мне и так с трудом удалось убедить своих офицеров, что ничего страшного не происходит, а если что-то случится... Сам понимаешь, пока мы доверяем друг другу – это одно, если будем смотреть друг на друга косо – совсем другое, будем бояться повернуться спиной – третье. Тебе ведь боеспособный корабль нужен, не так ли?

– Так, – кивнул разведчик. – Хорошо, замнем тему. Будем считать, что мы друг друга поняли. Теперь давай о деле...

– Знаешь, я, кажется, начинаю жалеть о нашей встрече.

– Да-да, можно представить, как счастливо сложилась бы судьба серого волка, не заговори он в темном лесу с незнакомой девочкой в красной шапочке. И как он сожалел об этой встрече. Поздно жалеть, друг мой, нас ждут великие дела!

Следующие несколько минут Петров потратил, расписывая Соломину, какие перспективы откроются перед ним, скромным пиратом, когда он станет полновластным (ну, почти полновластным) правителем целой планеты. Капитан был, конечно, впечатлен, однако его ответ оказался неожиданным для разведчика:

– Ты знаешь, я пока что вижу лишь огромную работу с сомнительным результатом.

– И почему? – Петров посмотрел на него с интересом.

– А ты сам-то понимаешь, что мне предлагается? Ты говоришь – завоевать планету. Легко. Вот сейчас бросил все и помчался завоевывать. Я ее пополам расколю – это запросто. Систему обороны, даже если там найдется что-то похожее на нее, я тоже разнесу. Флот... Да мои тапочки от смеха заикаются. А вот что дальше? Даже если их армия разбежится под прицелом моих кораблей, и я триумфально въеду в столицу, то власть я не удержу. У меня даже с обещанным тобой пополнением будет меньше двухсот человек. Этого хватит, чтобы истребить там всех поголовно, но абсолютно недостаточно, чтобы удержать власть. Пойми, если ты пришел к власти на штыках, то только армия, в которой достаточно людей, готовых пройтись по завоеванным городам с засученными рукавами, бодро стреляя от пуза по всему, что шевелится, поможет тебе удержаться. Армия, а не горстка десантников, которых рано или поздно перебьют в спину. К тому же я, хоть убей, не понимаю, зачем России еще одна планета, населенная инородцами.