Путешествие на Запад. Том 2 - У. Чэнъэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ничего, не беспокойся, – успокаивал его Сунь У-кун. – Я сейчас обращусь за помощью к бодисатве.
– А как поясница, болит? – спросил Ша-сэн.
– Да нет, все прошло, – отвечал Сунь У-кун. – Недаром еще в старину говорили: «Когда приходит удача, человек радуется». Присматривай здесь за вещами и конем, а я отправлюсь в путь.
– Ты пока забудь о вражде, – сказал Ша-сэн. – Смотри, как бы этот волшебник не причинил нашему учителю какого- нибудь вреда. Возвращайся поскорее.
– Я быстро, – сказал Сунь У-кун. – Не пройдет время, необходимое для того, чтобы поесть, как я вернусь обратно.
С этими словами наш прекрасный Мудрец покинул Ша-сэна, совершил прыжок в облака и устремился к Южному морю. Не прошло и часа, как Сунь У-кун увидел перед собой гору Путошань94 – обитель бодисатвы. Он опустился на облаке вниз и очутился на утесе Ло-цзя. Здесь он важно и чинно направился вперед и увидел духов двадцати четырех направлений, вышедших ему навстречу.
– Куда путь держите, Великий Мудрец? – спросили они, приветствуя его.
– Я хочу повидаться с бодисатвой, – сказал Сунь У-кун, отвечая на приветствие.
– Обождите немного, мы доложим о вас, – сказали духи. Один из них, дух Гуйцзыму, подошел к пещере Шум прилива.
– Милостивая бодисатва, – сказал он, – разрешите доложить вам, что сюда явился Сунь У-кун и хочет повидать вас.
Бодисатва приказала ввести Сунь У-куна. Сунь У-кун оправил на себе одежду, решительно вошел в обитель бодисатвы и сразу же пал ниц.
– Сунь У-кун, – молвила бодисатва, – ты почему не сопровождаешь перевоплощенного Цзинь-чан-цзы95 в его поездке на Запад за священными книгами? Что привело тебя сюда?
– Разрешите доложить, милостивая бодисатва. Я следовал за Танским монахом, и вот мы пришли в одно место, которое называется пещерой Огненных облаков у горного потока Сухой сосны. Там живет дух по имени Великий князь, которого зовут также священный ребенок. Вот он и похитил нашего учителя. Мы с Чжу Ба-цзе вступили с ним в бой. Однако он напустил на нас огонь Самади: мы оказались бессильны перед ним и не смогли спасти нашего учителя. Тогда я отправился к Восточному морю и обратился за помощью к царям – драконам четырех морей. Они послали ливень, но и он не мог загасить огня Самади. Я же чуть было не погиб.
– Раз этот волшебник владеет огнем Самади, значит, он обладает огромной чудодейственной силой, – выслушав Сунь У-куна, сказала бодисатва. – Почему же ты решил просить помощи у царей-драконов, а не обратился прямо ко мне?
– Да я как раз хотел это сделать, – отвечал Сунь У-кун, – но от дыма я чуть было не задохнулся и послал к вам вместо себя Чжу Ба-цзе.
– Чжу Ба-цзе здесь не было, – сказала бодисатва.
– Я знаю, – подтвердил Сунь У-кун. – Он не успел добраться до вашей обители. Волшебник принял ваш образ и заманил Чжу Ба-цзе к себе в пещеру, где упрятал его в кожаный мешок и подвесил к балке. Он хочет сварить его и съесть.
– Да как же эта мерзкая тварь осмелилась принять мой образ? – гневно воскликнула бодисатва.
От негодования она даже застонала и с шумом швырнула в море вазу для омовения рук, украшенную жемчугом, которую держала в руках. Гнев бодисатвы привел Сунь У-куна в трепет, и он даже вытянулся у трона бодисатвы.
«Видно, я чем-то разгневал бодисатву, – подумал Сунь У-кун. – Она даже швырнула свою вазу. Как жаль! Лучше бы она подарила ее мне. Это было бы чудесным подарком для меня».
Однако не успел он так подумать, как море забурлило и волны выбросили вазу на поверхность. Оказалось, что ее несло на своей спине чудовище.
Она из грязи вышла: вот – начало!
Но в ней века величье обитало.
Она живет, сокрытая глубоко,
И жизнь ее проходит одиноко;
Она – на дне и украшает воду,
Но знает неба и земли природу;
Сидит спокойно, все в себе скрывает,
Но злых и добрых духов тайны знает.
Хотя и хвост и голову укрыла,
Но побежит – и, кажется, что взмыла.
Вэнь-ван писал на ней свои триграммы,
Придворные ее встречали дамы,
В гаданьях с Цзы Юанем говорила,
И во дворцах с Фу-си96 она дружила,
Когда дракон, меняя очертанья,
Играл на небе, весь – очарованье,
В воде резвился и, соблазна полный,
То порождал, то колебал он волны.
На ней – с насечкой золотою латы,
Она в кольчуге пестрой и богатой,
И панцирь девяти дворцов надела,
Триграмм восьмерка украшает тело.
В своей одежде празднично-зеленой
Она была любимицей дракона,
Снискавшею его благоволенье.
Она была смела и до рожденья,
А после смерти – вместо пьедестала
Она под памятником Будде встала.
Вы, верно, знать хотите титул полный
Чудовища, вздымающего волны? —
Рождающая ветер – черепаха.
Черепаха, неся вазу на спине, выбралась на берег и, остановившись перед бодисатвой, совершила двадцать четыре кивка, которые должны были обозначать двадцать четыре глубоких земных поклона.
– Видимо, это и есть хранитель вазы, – глядя на черепаху, сказал, усмехаясь про себя, Сунь У-кун. – Я думал, что ваза пропала, а оказывается, это бодисатва вызывала черепаху.
– О чем это ты говоришь, Сунь У-кун? – спросила бодисатва.
– Да ничего, просто так, – отвечал Сунь У-кун.
– Подай мне вазу, – приказала бодисатва.
Сунь У-кун хотел выполнить приказ, но, увы! Он походил в этот момент на стрекозу, которая захотела бы сдвинуть с места мраморную колонну.
– Бодисатва, – молвил в смущении Сунь У-кун, подходя к возвышению, на котором она сидела, – я не могу выполнить ваш приказ.
– Жалкая ты обезьяна! – отвечала бодисатва. – Ты только и можешь что дерзить. Как мог ты надеяться одержать верх над волшебником, если даже вазу не в силах сдвинуть с места.
– Скажу вам откровенно, милостивая бодисатва, – отвечал ей Сунь У-кун, – в обычное время я мог бы это сделать без особого труда, но сегодня у меня нет сил. Потерпев поражение в схватке с волшебником, я ослаб.
– Должна тебе сказать, – заметила бодисатва, – что в обычное время эта ваза бывает пустой. Но сейчас я бросила ее в море, и она в один момент прошла через все реки и озера, моря и каналы, через все ручьи и потоки и вобрала в себя целое море воды. А разве можешь
