Языковая структура - Алексей Федорович Лосев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Другое дело – определяемые придаточные предложения. Действительно, уже школьные учебники принуждены проводить различие между дополнительными предложениями и, например, предложениями стремления или предложениями опасения. Правда, учебники плохо отдают себе отчет в том, что предложения стремления или опасения тоже есть дополнительные предложения. Но дело не в этом. Дело в том, что глаголы стремления, стоящие тут в главном предложении, действительно резко отличаются от глаголов думания, говорения или переживания. Глаголы опасения тоже весьма специфичны и являются отдельной группой среди всех бесконечных глаголов с дополнительным предложением. И вот оказывается, что в предложениях стремления и опасения – совсем другая комбинация модусов, чем в предложениях общедополнительных. Здесь играет основную роль конъюнктив, который едва мыслим в строгом дополнительном предложении. Не ясно ли после этого, что модусы этих придаточных предложений уже меньше всего зависят от типа самих этих предложений и находятся в огромной зависимости от своих управляющих глаголов. Стоит только управляющий глагол дополнительного предложения понять немного более динамично, немногим больше того, что нужно для простой информации, обозначения или регистрации, как тотчас же в дополнительном предложении делается возможным конъюнктив в качестве тоже динамического модуса. Примеры мы приводили выше. Но сейчас дело не в примерах, а в том, чтобы понять, почему модусы определяемых предложений зависят от управляющего глагола и почему этот закон греческого синтаксиса продиктован объективно-реальным упорством этого синтаксиса вместо латинской погони за формально-грамматической связью предложений.
Дальше остаются уже детали, которых мы касались выше и которые здесь не стоит повторять. Каждый может проделать такой эксперимент, а учащийся и обязан его проделать: берется каждый тип определяющего и определяемого придаточного предложения в отдельности и ставится вопрос о применимости к нему каждого из статических и динамических модусов по порядку. Продумав эмпирически во всех таких деталях соотношение типа придаточного предложения с его модусами, мы и получим те выводы, которые сформулированы.
7. Учет более редких случаев
Одной из важнейших причин огромной путаницы и бесчисленных противоречий в традиционных изложениях греческого синтаксиса является один принцип, который сам по себе не только правилен и желателен, но и совершенно необходим, и который в то же самое время в своем уродливом применении как раз и определяет собою всю хаотичность и невразумительность большинства учебников. Это – популяризации и упрощения. Из бесчисленных явлений языка берутся только те, которые считаются более подходящими, более элементарными и более понятными для учащихся. Они вырываются из живой связи языка и оказываются друг другу чуждыми и даже друг другу противоречащими. В самом организме языка эти явления пересыпаны огромным количеством тех фактов, которые считаются (и часто по праву) редкими и которые признаются не нужными для изучения языка, но которые как раз и составляют живое тело языка, заполняя все разрывы и зияющие дыры в нем, образующиеся после извлечения из него всего «понятного» и «постоянного».
Однако неучет этих так называемых редких случаев, разрывая живое тело языка и тем самым превращая его в кучу противоречащих фактов, ведет отнюдь не только к разрушению научно-теоретической грамматики языка, но вызывает также и дурные дидактические результаты. Ведь знание редких случаев одновременно оттеняет и подчеркивает то, что в языке обычно, и то, что не вызывает никаких сомнений. Учащийся, заранее знакомый с такими редкими случаями, при чтении незнакомого текста уже не смутится, встретив такой редкий случай, и этот редкий случай уже не поколеблет для него ту общую и обычную схему, которую он знает из общих правил и которая в языке действительно встречается чаше всего. Зияние «неправильностей» помогает знанию «правильностей» и закрепляет применение общих правил, защищая их от всяких «случайностей», которые то и дело встречаются в языке и составляют бесчисленные «исключения». Лучше уж сразу и заранее знать эти редкие случаи, чтобы они не смущали при чтении незнакомых текстов. Нужно только уметь объяснить, почему данный случай является редким, так как без этого объяснения изучение синтаксиса превратилось бы в механическое запоминание. Но все равно, так или иначе, а редкие случаи должны быть учтены заранее, и сейчас мы ими кратко займемся.
Если остановиться на определяющих придаточных предложениях, то учебники довольно добросовестно указывают для них реальный, потенциальный и ирреальный модусы. В изложении условного периода эти модусы особенно подчеркиваются и нумеруются и даже получают особые названия. Конечно, ради ясности и единообразия предложения с этими тремя модусами должны были бы получать такую же нумерацию и такое же наименование и во всех других переходных типах. Но этого почему-то не делается, хотя реальный, потенциальный и ирреальный модусы совершенно в такой же мере наличны в относительных предложениях и в обстоятельственных времени, места, причины, уступления и следствия. Получается совершенно неправильное впечатление, что в условных предложениях это – действительно три совершенно определенных и точных модуса, а в остальных в этом отношении какая-то путаница. Повторяем, решительно все определяющие придаточные предложения, т.е. относительные и обстоятельственные времени, места, образа действия, причины, условия, уступления и следствия, содержат эти три модуса и притом совершенно в одинаковой степени. Тут нет ничего редкого, а все совершенно обычно. Может быть только в предложениях времени и причины потенциальный и ирреальный модусы встречаются реже ввиду своей малой способности выражать твердые факты, необходимые для определяющих предложений вообще, а особенно для предложений времени и причины. Кроме того, потенциальный оптатив, который, как правило, соединяется с частицей an, иной раз не имеет этой частицы, особенно у поэтов, равно как и желательное предложение (правильно рассматриваемое как протасис потенциального условного периода) обычно стоит без этой частицы, но иной раз вдруг ее получает (как это бывает и с настоящим протасисом потенциального условного периода).
Однако несколько иначе приходится говорить здесь об оптативе без an в качестве гипотетического модуса. В относительных и временных предложениях большие грамматики его еще более или менее указывают. Но в остальных определяющих придаточных предложениях он почти, как правило, отсутствует. И только в предложениях условных и уступительных гипотетический модус безоговорочно красуется в протасисе потенциальной формы. Получается разрыв. Получается то, что условные и уступительные предложения нельзя
