ДЕСЯТЬ ЛЕТ И ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ - Карл Дёниц

«На высокой скорости преследовал конвой. 21.34. Ночь темная, волнение 5 баллов, периодически налетают дождевые заряды. Справа по борту сквозь пелену дождя заметил немецкую подводную лодку. Сделал попытку уклониться от столкновения, но не сумел избежать удара по кормовой части прочного корпуса. Столкновение для нас не слишком серьезное.

Другая подлодка осталась на плаву, но осела в воде. Заметили свет карманных фонариков, людей в спасательных жилетах – около 30 человек. Включили прожектора, предупредили людей о необходимости соблюдать спокойствие. Услышали крики о помощи. Попытались оказать помощь, используя пистолеты Зандера и бросательные концы. Неудачно – мешает волнение. Несколько матросов, привязавшись к спасательным леерам, спрыгнули за борт, но не смогли ничего сделать. Только один старшина и три матроса сумели ухватить тросы и были вытащены на борт. Пострадала лодка «U-254». Мы не прекращали попытки спасти людей в течение двух часов, постоянно используя прожектора. Затем к востоку от нас мы увидели два осветительных снаряда, и появилось судно».

Трагическая потеря «U-254», ее прекрасного капитана Гилардоне и почти всей команды стала горьким ударом для всех нас. И тем не менее подводные лодки должны были продолжать действовать совместно. Получив сообщение о случившемся от «U-221», я внес следующую запись в журнал боевых действий:

«28 декабря. Впервые за все время наших совместных операций против вражеских конвоев произошло столкновение двух немецких подводных лодок, в результате которого одна лодка была потеряна. Насколько нам известно, трагический инцидент произошел темной ночью при сильном волнении, думаю, что вины капитана погибшей лодки в случившемся нет. Учитывая, что в атаках на конвои участвует довольно много подлодок, рано или поздно нечто подобное должно было произойти. Мы изучили вопрос и пришли к выводу, что из соображений безопасности в операции не должно участвовать больше 13-15 подводных лодок. Однако накладывать какие бы то ни было ограничения – относительно времени, места или числа участников – при такой сложной операции, как атака на конвой, было бы неправильным, даже если это сделано, чтобы снизить риск столкновения. В такой операции следует использовать каждую представившуюся возможность атаковать. Ведь с самого начала обучения подводникам вбивают в головы основной принцип успеха: выходи на атакующую позицию как можно быстрее, начинай атаку как можно скорее, используй все возможности как можно полнее».

В середине декабря погода настолько испортилась, что удалось потопить только несколько небольших торговых судов и эсминец «Файердрейк». Лишь в самом конце месяца нам представился случай провести еще одну успешную операцию в Северной Атлантике.

26 декабря был замечен конвой, идущий курсом на запад. 27 декабря к нему подошли немецкие лодки и ночью потопили 4 судна. На следующий день на море опустился туман. Тем не менее одна из лодок, «U-260» (командир Пуркгольд), сумела удержать контакт с конвоем, в результате, несмотря на неблагоприятные погодные условия, другие лодки тоже смогли приблизиться. Вечером, когда туман неожиданно рассеялся, подводные лодки оказались совсем рядом с колоннами судов. Ночью началась атака. Корабли эскорта не успели прийти на помощь своим судам вовремя. В результате 13 судов (67 437 тонн) было потоплено и еще 1 (7087 тонн) повреждено. Это был неплохой новогодний подарок всем нам.

В качестве завершения обзора очередного, пятого этапа битвы за Атлантику будет уместно рассказать о событиях, имевших место с октября по декабрь 1942 года в других оперативных зонах.

В американских водах в начале года мы действовали в непосредственной близости от побережья. Столкнувшись со значительно укрепившейся обороной, мы переместились в Карибский регион, затем, не добившись там высоких результатов, сосредоточили свои усилия в его восточной части, в районе к югу и востоку от Тринидада.

В сентябре подлодки в районе Тринидада действовали особенно успешно. Я был уверен, что потери, понесенные здесь союзниками, настолько велики, что они пойдут на все, чтобы обезопасить этот жизненно важный для их судоходства регион от немецких подлодок. Поэтому я считал, что держать их там и дальше – в октябре – не имеет смысла. Впоследствии выяснилось, что я ошибался. Эскорт и воздушное прикрытие были усилены, но у противника отсутствовал опыт обнаружения подводных лодок на поверхности воды, и результаты оказались неплохими.

С нашей точки зрения, наиболее важным фактором было то, что в этих водах конвойная система еще не прижилась. Судоходство представляло собой поток отдельных судов, шедших нерегулярно, но по определенным маршрутам, которых придерживались даже после получения сигнала SOS с атакованных судов, когда уже всем без исключения было ясно, что маршрут обнаружен немецкими подводными лодками. В октябре мы использовали прежнюю тактику: обнаружив «золотую мину», атаковали ее как можно быстрее силами всех находящихся поблизости подлодок. Так мы действовали на судоходных путях в эстуарии Ориноко, затем в открытом море в 300-400 милях от берега и, в конце концов, в районе к западу от Тринидада.

В каждом случае операция оказывалась вполне достойной наших усилий. За период с 1 октября по 7 ноября немецкие подводные лодки в указанных районах потопили 25 судов. Подлодка «U-512» (командир Вольфганг) была уничтожена самолетом, еще несколько получили более или менее серьезные повреждения. Подлодка «U-505» подверглась внезапному нападению низко летящего самолета и спаслась лишь по счастливой случайности. Первая бомба попала прямо в кормовое 3,7-см орудие и взорвалась при контакте. Лодка получила серьезные повреждения, но самолет, летевший очень низко, после взрыва тоже рухнул в воду. Субмарине, которую больше никто не преследовал, удалось уйти, устранить самые серьезные повреждения и «дохромать» до базы в Бискайском заливе.

В конце октября результативность действий подлодок в районе восточнее Тринидада начала уменьшаться. Суда стали объединяться в конвои. Они шли с юга мимо Фритауна в Тринидад. В этих водах воздушное патрулирование было очень сильным, да и обнаружить конвои было трудно.

1 октября к Фритауну прибыла группа подлодок. Они расположились в двух секторах, граница между которыми проходила через сам Фритаун. В пределах своих секторов подводные лодки имели полную свободу действий и не мешали друг другу.

Первым делом нам следовало определить, как теперь организовано судоходство в этом морском районе. Руководствуясь предыдущим опытом, командование имело все основания надеяться, что работа здесь окажется весьма плодотворной. Капитан-лейтенант Кремер, командир «U-333», отлично показавший себя в американских водах, проник в пределах своего сектора почти к самому Фритауну, чтобы произвести разведку порядка движения транспорта. Во время этого весьма опасного мероприятия он заодно приобрел и совсем другой опыт, в очередной раз убедившись, сколь непредсказуема жизнь на субмарине. В его журнале боевых действий содержится следующая запись: