Сегодня - позавчера - В Храмов

Мы шли с полчаса молча.

- Антип, а какое сегодня число?

Антип почесал затылок, вспоминая.

- Слышь, ты, недоразумение. Парад Октября в 41-м году был?

- Нет. Уличные бои уже вовсю шли.

- Ну, вот. Я докажу тебе, брат, что не будет по его. У нас приёмник же есть. Москву поймаем и через пять дней узнаем - будет по-нашему или нет. Свет победит или Тьма. Возьмёт враг кольца Москвы или нет. Кольца Власти.

Я рассмеялся. Сталин, Жуков, Берия, Василевский, Шапошников, Катуков, Рокоссовский - Хранители Кольца Власти. А Гитлер - Саруман, белый маг, маг Голоса. А правда, глянь-ка. А вот кто Саурон? Кто рулит всем этим безобразием? Где его Мордор? В США? В Англии?

- Ты чего ржёшь?

- Так, сказку одну вспомнил.

- Расскажешь?

- Про хобитов и Кольцо? - спросил удивлённо Я-2, - откуда ты её знаешь, разве её не позже напишут?

Я опять его пнул, в этот раз ещё и со злобой:

- Рот закрой, Голум поганый!

Про троянского коня

и полярного пушистого зверька, что подкрался незаметно.

Довольно сильно похолодало. Лес аж звенел. Грязь померзла, а мы замерзли. Теплого обмундирования на всех не хватало. Я приказал усилить питание бойцам - сытый не так мёрзнет. Съели двух коз. Осталась одна коза и корова, которая от тягостей пути не доилась. Жаль. Молоко и мёд чудесным образом излечивали. Половина раненных встали в строй, половина оставшихся могли самостоятельно передвигаться.

Выпал снег. И с ним пришла беда, откуда не ждали. Антип и Леший с виноватыми мордами доложили, что утром недосчитались одного бойца. Того конюха, к которому приклеилось Дарёный Конь.

Я схватился за голову, сел прямо на тонкий налёт снега, раскачиваясь, причитал:

- Хреново, ой как хреново. Теперь мы не просто один из мелких отрядов окруженцев, а цель номер один! Они обложат нас, как волков и будут гонять. Он же, блин, всё знал! Не дарённый он конь, а троянский!

Так, надо что-то делать! Я вскочил, заметался, выкрикивая распоряжения:

- Леший! Догнать! Убить! Общий сбор! Выступаем немедленно! Брать только необходимое! Бросить всё к чертям собачим! Лошадей навьючить. Всем идти пешком! Освободившиеся телеги бросать! Всем вспоминать, когда последний раз видели этого предателя, что он говорил, что ему говорили, что он делал и где тёрся?

Оказалось, что предатель этот был очень назойливым парнем. Постоянно лез ко всем "любопытствуя". Бородач повинился, что сказал ему куда мы идём.

- Откуда ты знаешь куда мы идём?

- Ну, перед нами железка. А пройти её можно с техникой только в двух местах. Одно, ближайшее, ему я и назвал. А до второго лишних полдня идти.

- Долбоёж! Язык тебе, к чертям, отрезать! Выступаем немедленно! Бегом!

- На второе место?

- Смысла нет. Бежим в ближайшее. Они оба разом перекроют, но до второго - дольше. Один шанс - проскочить раньше, чем они раскачаются. Бегом, мать вашу! Отстающих лично буду расстреливать! Вы, все, - носители информации государственной важности. Никто не должен живым им достаться. Лично проконтролирую.

На бегу узнавал дальнейшие подробности. О Госте из Будущего с ним никто не разговаривал, раций ему в руки не давали, но он же не слепой и не дебил. Сам дважды два сложит. В последнюю ночь он терся около Шевроле, скрёбся сзади, но багажник открывался только с водительского места или с брелка. На водительском месте спал Кадет, заблокировавшись изнутри, а брелок - у меня. Его вспугнул Кадет, на скрежет постучав пистолетом в стекло, не выходя.

- Молодец, что не вышел. Заколол бы тебя, девчёнок, немца освободил, артефакты бы схватил - ищи его.

- Он мог и через стекло.

- Это шум. Ночью звук хорошо распространяется. Мы из него шашлык бы через минуту сделали и он это знал.

Пересчитали рации, другие иновременные вещи. Всё на месте. Может мелочи, мусор?

- Он пакетики с чаем брал. Мы все брали.

Я тоже взял пакетик в руки. Гринфилд. Чай, как чай. Вкусный. А, чёрт! Дата изготовления на каждом пакетике. И каждый в запаян в серебристо-цветастый тончайший пластик. Это мне привычно, а здесь нет таких технологий. Ещё парочку бумажек из мусора, дешёвая прозрачная пластиковая шариковая ручка (брал любой желающий), которых в этом времени тоже нет - достаточно. Любой разумный немецкий офицер поймёт, что мы - приоритетная цель. И ловить нас будут так, будто с нами Сталин.

Нашёл Бородоча, раскрыл карту.

- Показывай.

- Здесь можно нормально перейти железку. В остальных местах без переправы не удастся.

- И окажемся мы в западне. Железка, две реки.

- Здесь и здесь - броды. Ещё два моста.

- Мосты они перекроют. Броды на карте не отмечены, но тоже легко найти. Нам туда не менее суток - у них уйма времени. А дальше?

- А может в другую сторону?

Я долго рассматривал карту:

- Тот же конец, но вид сбоку. Только отсрочит. Надо к точке рандеву прорываться, отрываться. Блин, и надо нам оказаться в таком узком месте - никакого манёвра. А ты ему про место встречи не говорил?

- А я знаю, где оно?

Мы с ним долго играли в гляделки. Похоже, не врёт. Не знает. Догадывается, но не знает.

- А отсюда, куда мы можем затеряться? Тут довольно обжитое место, жильё, дороги. Они нас там будут блокировать. А справа болото. Реку слева нам незаметно не перейти. Повиснут, пока не порвут на куски.

- Болото. Есть путь через болото. Там гать была лет... давно, в общем. Но, очень давно. Пеших я проведу, а вот техника и повозки не пройдут.

- Немец может знать о проходе?

- Ваши-то не знают.

- Какие это наши?

- Советская власть я имею в виду. Браконьерская это тропа.

- Ты, дед, эту херню брось! Советская власть не только наша, но и твоя. Немало хорошего она для народа сделала и ещё сделает.

- А ты меня, пацан, не агитируй Родину любить. Не моя она власть и не будет моей!

Мы схватились за грудки, налетели бойцы, растащили. Ясно, что все на взводе.

- И что мне теперь делать с тобой, контра? Как мне верить тебе? Или ты ещё один конь троянский?

- Делай что хочешь. Я не падла, сказал - выведу, значит выведу. И немца бить буду. И предателей. А вот любить красных ты меня не заставишь! - пыхтел Бородач, скрученный сразу тремя бойцами.

- Не верю. Тля! Что ж за засада-то?!

- На кресте тебе клянусь, командир! Выведу! Не продам! Самое дорогое у меня - здесь. Внучка, единственная моя кровь. Как я предам-то?

- Ладно, отпустите. Другого варианта всё одно нет. Веди. Помирать - так вместе будем. И давайте в темпе! Живей! Неужто, не чуете, как петля вокруг наших шей сжимается?

Когда остановились на перекур с перекусом, раскурочили всю машину - оторвали, к грёбанной матери капот, крылья, фонари, обвес, достали аккумулятор, радиолу, повыдёргивали провода, антенну. Вырвали двигатель. Топливо слили. Наполнили им две пластиковых полторашки из-под выпитой сладкой воды, остальное перемешали с остатками бензина для БТРа.