Приключения Джона Девиса. Капитан Поль (сборник) - Александр Дюма

– От кого же это предписание?

– От морского министра.

– Предписание на мое имя? – спросил капитан с некоторой недоверчивостью.

– Собственно, не на ваше имя, а на имя всякого капитана, который идет в Южную Америку.

– В чем же дело, граф?

– Необходимо отправить в Кайенну одного государственного преступника, приговоренного к ссылке.

– Документ с вами?

– Вот он, – ответил Эммануил, вынимая из кармана бумагу.

Капитан взял ее, подошел к окну, чтобы воспользоваться последним светом уходящего дня, и прочел вслух следующее:

– «По приказанию господина министра морских сил и колоний, все господа капитаны и лейтенанты, на казенных судах команду имеющие и отправляющиеся в Южную Америку или Мексиканский залив, благоволят принять на свой корабль и высадить в Кайенне государственного преступника Лузиньяна, приговоренного к пожизненной ссылке. Командир корабля должен наблюдать за тем, чтобы преступник не выходил из своей каюты и не имел никакого сообщения с экипажем».

– Согласны ли вы исполнить это предписание?

– Я обязан исполнять предписания морского министра.

– Так позволите доставить на ваш корабль преступника?

– Когда вам угодно. Только, если можно, поскорее, потому что я недолго простою в здешних водах.

– Я велю поторопиться.

– Вы ничего не имеете больше сказать мне?

– Мне остается только поблагодарить вас.

– Не за что: я получил предписание и по долгу службы исполню его, вот и все. Это не услуга.

Капитан и граф снова раскланялись, и прощание оказалось еще холоднее, чем встреча.

Выйдя на палубу, Эммануил спросил у вахтенного офицера, где его знакомый; тот ответил, что молодой моряк остался ужинать у капитана Поля, а шлюпку свою предоставил в распоряжение графа. Действительно, она стояла борт о борт с фрегатом, и матросы, держа весла наготове, ждали пассажира, которого им приказано было доставить на берег. Как только Эммануил спустился в шлюпку, она понеслась к берегу с прежней быстротой.

В ту же ночь ссыльный был привезен на корабль, а на другой день любопытные тщетно искали глазами фрегат, который целую неделю давал повод к бесчисленным догадкам. Приход его, пребывание в гавани и внезапное исчезновение навсегда остались для добрых обывателей Пор-Луи нераскрытой тайной.

Глава III

Причины, которые привели капитана Поля в Пор-Луи, пусть пока остаются тайной для нашего читателя так же, как и для жителей городка, и хотя описывать происшествия на суше автору приятнее и интереснее, чем малозначительные события на море, однако дня два-три мы будем вынуждены следовать за быстрым бегом «Индианки» по океану.

Погода была прекрасная, какая только может быть в западных странах в начале осени. «Индианка», подгоняемая попутным ветром, летела как на крыльях, и матросы, беспечно полагаясь на ясный и спокойный вид неба, за исключением нескольких человек, занятых уборкой корабля, расселись всюду по палубе и убивали время кто как умел. Вдруг с самой высокой мачты раздался голос марсового матроса: «Эгей! Парус!»

– Эгей! Парус! – повторил боцман, который был в это время на марс-стеньге.

– Парус! Парус! – закричали матросы на палубе, потому что в это время волна приподняла появившийся на горизонте корабль, и моряки сразу же его заметили. Если бы на борту «Индианки» были пассажиры или пехотные солдаты, они наверняка приняли бы эту белую точку не за корабль, а за морскую птицу.

– Неужели парус?! – выкрикнул радостно молодой человек лет двадцати четырех, выбежавший из каюты на палубу. – Где парус, Вальтер?

– Впереди, капитан, – ответил лейтенант, который накануне показывал корабль графу д’Оре.

– Дайте-ка мне трубку, – сказал капитан, выхватив ее у лейтенанта и прикладывая к глазам.

– Да, да, – продолжал он, – точно парус. Спросите боцмана, что он об этом думает.

– Эй, боцман! – закричал лейтенант по-английски, приложив к губам рупор. – Капитан спрашивает, что ты думаешь об этом орешке?

– Да, кажется, это большой корабль и движется он к нам, – ответил боцман тоже по-английски. – Ага, вот уже поднимает нижние паруса!

– Да, да, – сказал молодой человек, которого Вальтер назвал капитаном. – Да, точно. Наверно, они так же хорошо видят, как и мы; они нас заметили. Хорошо. Если им хочется поразвлечься, так, пожалуй, за нами дело не станет. Такая жара, и нашим пушкам, я думаю, давно душно. Они, бедняги, уж сколько дней стоят с заткнутыми ртами и дышат только запалом. Артур! – продолжал капитан, обращаясь к юнге, который недавно вводил графа д’Оре в его каюту. – Пойди скажи лейтенанту Матису: у нас по курсу подозрительный корабль, пусть он приготовится. Ну что, Герри, как тебе нравится этот корабль? – поднял капитан голову к боцману, сидевшему на марсе и наблюдавшему за приближающимся судном.

– Это военный корабль, капитан, – довольным голосом ответил тот. – Вымпела у него не видно, но я бьюсь об заклад, что его корабельные бумаги подписаны адмиралами короля Георга.

– Ты как всегда прав, Герри! Полагаю, командиру приказано напасть на один фрегат, который зовут «Индианкой», а за победу ему обещан чин капитана, если он лейтенант, и вице-адмирала, если он капитан. Ага, вот и брам-стеньги подняты! Видно, он точно нас пронюхал и хочет за нами погоняться. Прикажите и у нас поднять брамсели, Вальтер, и двинемся прямо вперед! Интересно, осмелится ли он встать у нас на пути?

Приказ капитана был немедленно повторен лейтенантом, корабль в ту же минуту покрылся парусами и, словно ожив при виде неприятеля, хищно нагнулся вперед и глубже врезался носом в волны, раскидывая на обе стороны шипящую пену.

На корабле наступила минута безмолвия и ожидания. Мы воспользуемся ею, чтобы обратить внимание наших читателей на молодого человека, которого Вальтер называл капитаном.

Это был уже не тот молодцеватый и насмешливый лейтенант, который привез графа д’Оре на фрегат, и не тот старый моряк с согнутым станом, с грубым и хриплым голосом, который принимал его у себя в каюте: то был молодой человек, как мы уже говорили, лет двадцати пяти, который, сбросив маскарадные костюмы, появился в платье, в котором ходил всегда, когда выходил в море. На нем был полукафтан из черного бархата с золотыми шнурками, турецкий кушак, за который он заткнул два пистолета – не абордажных, а дуэльных, – вычеканенных, разукрашенных, роскошных пистолета, которые можно было назвать скорее деталью туалета, чем оружием. Кроме того, на капитане были белые казимировые[14] панталоны и сапоги со складками, доходившие ему до колен. Вокруг шеи был повязан индийский платок, полупрозрачный, с яркими, словно живыми, цветами. Вдоль потемневших от солнца щек молодого моряка, висели длинные волосы, черные как смоль и приподнимавшиеся от каждого дуновения ветра. Рядом с ним, на задней пушке, лежала стальная каска, которая застегивалась под подбородком: это было единственное оборонительное оружие, которым он пользовался при абордажах. Широкие рубцы на стали ясно говорили, что эта каска уже не раз защищала голову капитана от страшных ударов коротких и широких сабель, чаще всего пускаемых в ход, когда два корабля сцепятся борт о борт. На всех прочих офицерах и матросах был французский флотский мундир.