Крест на моей ладони - Влада Воронова

— Понял, командир.

— И ещё, — добавил Тимур, — царица в боевой части акции не участвует. Сидит со свитой в машине и ждёт. А в Надмирье входит после, как и положено главе победившего государства. И не спорь, Хорса. Ты нужна Царству для других сражений.

Я оглянулась за поддержкой на Рижину. Но вампиры, да и гремлины с магами, короче — все альянсовцы и лигийцы — нас давно уже не слушали. Они, как зачарованные, смотрели на фотографии Радужного Пути, Цветочного колодца и площадки Бесед. Общий план, средний, крупный.

— Никогда ещё на эти священные камни не ступали ноги людей земных рас, даже магородных, — тихо сказал Дитрих. — Только благословенные избранники из Первейшего Племени могли пройти по ним к площадке Бесед, прикоснуться к сладостной благодати, источаемой Сотворителями Мира. Возвращаясь, они приносили нам её крупицы как самый драгоценный дар из всех возможных. И больше никто, кроме Дивного Народа, в чью плоть и кровь Великие Решатели добавили звёздный свет, не удостаивался этой милости.

— Нет, — сказала Рижина. — Были ещё вампиры.

— Но из-за своей подлой измены утратили благодать Всесовершеннейших!

Вампиры в ярости растопырили крылья, Дитрих схватился за палочку, а Эрик оскалился, готовясь к трансформации. Я протиснулась в их толпу и спросила:

— Дитрих, а каким местом Предрешатели источали эту сладостную благодать?

Вампиры, гремлины и троедворцы расхохотались, альянсовцы и лигийцы хотели было возмутиться кощунственным словам, но я опередила:

— И дорожка, и площадка чистые, а живая изгородь ухоженная. Вряд ли Предрешатели сами управлялись с секатором и мокрой тряпкой. Значит как минимум два земных людя здесь бывают регулярно — садовник и уборщица.

— Волшебство очищения… — пискнул было кто-то из лигийцев, но я перебила:

— На одинарице оно не действует.

Я выдернула из кипы фотографий снимок Анунова комплекса.

— После того, как Девятка подпишет акт о безоговорочной капитуляции, мы вернёмся домой по Радужному Пути.

Иштван посмотрел на фотографию, на меня, кивнул.

— Да будет так, государыня.

— Ещё никто не смел покусится на величие Властителей Надмирья, — сказал Дитрих. — Никто не дерзал самочинно приникнуть в их обитель. Даже Злотворящие Отрицатели не решались на подобное. Они лишь похищали несколько капель ануны. И жестоко расплачивались за это. А жалкой человечице, ничтожной нулевичке тем более не под силу подняться в надмирную высь, соперничать с Миросотворителями.

— Это будет не первый случай, — заверила я, — когда человек штурмует надмирную высь и становится безоговорочным победителем. А маги, оборотни и стихийники ничем не хуже нас, человеков.

Возражать мне не стал никто. Альянсовцы и лигийцы не решились, а троедворцы были согласны с каждым словом.

От соблазна уложить Девятку мордами в паркет посреди холла доблестный спецназ не удержался.

Под потолком зависли эльфы и гремлины с короткоствольными автоматами наперевес. Пусть на курок они нажимали не пальцем, а ладошкой, однако на сверхметкую стрельбу это никак не влияло. На одинарице стихийной силы им хватало только на полёт, но если есть автомат, надобности в другом волшебстве и не возникает.

— С нашей стороны никаких потерь нет, — доложил Тимур.

— Старшего поднимите, — приказала я.

Агеева носком ботинка легонько ткнула под рёбра одного из Предрешателей. Это оказался маг с тёмными глазами и волосами, высокий, гибкий и крепкий, выглядит лет на сорок.

Иштван дал мне пять разноимённых паспортов разных стран с его фотографиями. Наиболее легкопроизносимой оказалась фамилия в американском.

— Наши условия следующие, мистер Дональд Рид, — начала я, но тут сверху донёсся треск, звон, гремлинская ругань и грохот падения чего-то тяжёлого. Затем опять звон, а вслед за ним — возмущённый вопль на волшебной речи с французским акцентом:

— Куда прёшь, козёл крылатый? Я этот сервиз бабе своей хотел придарить! — Кричал, судя по тембру голоса, не гремлин, а кто-то покрупнее.

Сражаться за Царство, за новый путь волшебного мира мне придётся не только с Девяткой, но и со своими подданными.

— Адайрил, Иштван, — приказала я, — уймите мародёров. Не подчинятся — расстрелять на месте. Мы — армия Царства, а не банда грабителей.

Предводитель гремлинов дёрнулся было спорить, но тут же поклонился, прижав правую руку к груди.

— Всё будет исполнено, государыня. Ни один воин Царства его не опозорит.

Вампир и гремлин в сопровождении нескольких бойцов поднялись наверх. Остальные альянсовцы и лигийцы переглянулись, встали по стойке «смирно». Наказатели едва заметно усмехнулись: полноценным армейским подразделением эта вооруженная ватага станет ещё не скоро, но начало уже положено.

— Мистер Рид, — сказала я, — сейчас вы и ваши соправители пойдёте в Перламутровый Зал и публично подтвердите своё дружеское расположение к Разноединному Царству и моё право наделять подданных ануной. Производить её на экспорт и отбирать у вас рынок сбыта, я так и быть, не стану.

— Нет, — ответил Предрешатель.

— Мистер Рид, мне некогда возиться, налаживая приемлемые для Царства дипломатические отношения как с Лигой и Альянсом в целом, так и с каждой их потайницей по отдельности. Только поэтому я оставляю вас в живых. Чтобы вы сделали за меня всю эту рутину. Но если не соглашаетесь, вас расстреляют, а все астральные зеркала уничтожат. Возможности зеркальной сети это позволяют. Любой и каждый в волшебном мире поймёт, что власть Великих Хранителей кончилась, что Тройственной Триады больше нет. Так что и ваши преемники, если таковые имеются, власти тоже не получат. Время правления Девятки Совершеннейших закончится навсегда.

Рид презрительно усмехнулся и высокомерно изронил:

— Жалкая обезьянка, не тебе спорить с нашей мощью.

— Ты что, до сих пор не понял, скудоумный недородок, — с раскалённой до бела яростью сказал Джакомо, — это вы в плену, это ваша лживая сила оказалась ничем против мощи Разноединного Царства!

— Государыня, — попросила Рижина, — а можно вместо расстрела я вырву им печень?

— Так ведь по вампирским обычаям предателей и свергнутых тиранов вешают на их же кишках, — удивилась Агеева.

— Можно и на кишках, — согласился Фокон.

— Это нарушение Женевской конвенции! — взвизгнул Рид. — Пытки и казни военнопленных запрещены!

Троедворцы хохотнули.

— Опомнись, убогий, — посоветовал Тимур. — Какая тебе, к драной матери, Женевская конвенция в волшебном мире? Тут её отродясь не было. Хорса вам, говнюкам, сейчас и Комитет ООН по правам людей и Гаагский трибунал в одном лице.

— И палач, — добавила я.

Краем глаза я видела как дрожат альянсовцы и лигийцы. В доме висела густая тяжёлая тишина.

— Государыня, — сказал Эрик, — во имя милосердия… Пощады для побеждённых.

Он шагнул ко мне, встал на колени.

— Пощады для побеждённых, государыня, — повторил он. — Разноединное Царство не должно начинаться с людской крови и смерти.

— А кровь и смерть тех, — спросила я, — кто был убит при штурме, для вас ничего не значит? Или, по-вашему, людьми здесь являются только эти девять особей? Кто же тогда все остальные, в том числе и вы сами, — быдло?

Эрик прижал дрожащие пальцы к губам, едва заметно отрицательно качнул головой. Встал, вернулся в строй.

— Кровь и смерть погибших я беру на себя, царица Хорса, — торопливо проговорил Рид. — Вы и ваши люди свободны от их скверны.

Он запнулся и сказал через силу:

— Союз Девяти принимает ваши условия мира, царица Хорса. Облачение хранится на площадке Бесед. Мы обязательно должны надеть его перед тем, как войти в Перламутровый Зал. Без него никто не признает в нас Тройственную Триаду.

— Отведите их на площадку, — приказала я конвою. — Идзума, пока они будут наряжаться, подготовьте астральные зеркала. Режим полного оповещения.

Оборотень-лагвян Идзума, в недавнем прошлом — настройщик телепортов из чернодворского филиала в Осаке — коротко поклонился.

— Я помогу, — сказала Беркутова. — Система управления рассчитана на чаротворцев. Возможны сюрпризы.

— Да, конечно, — ответила я, мысленно обозвала себя дурой за непредусмотрительность. — Поликарпов, Сальватори, ваша тройка страхует Идзуму.

Скрыть досаду на догадливость Беркутовой Рид не сумел. Джакомо торжествующе ухмыльнулся, Ильдан скользнул по Предрешателю брезгливым взглядом.

Альянсовцы и лигийцы смотрели на происходящее безумными глазами, но вмешиваться больше не пытались.

Нарядились Предрешатели — четыре женщины и пятеро мужчин — быстро. Закрыли масками лица.

Мы вошли в Перламутровый Зал. Ильдан, Беркутова и Джакомо показали, как нужно встать так, чтобы в кадре были видны только Девятка и я.