Партеногенез (СИ) - Адам Цайт

не имеет смысла без нашей веры и все остальные люди живут в неправильном мире. Я несу свет истины, потому что я убежден, что это истина! Я готов пожертвовать всем, ради распространения нашей веры и возвышения ее над всеми другими. Будьте уверены, что мы никогда не остановимся, и будем распространять нашу веру везде, где это возможно!

Внезапно сумасшедший мужчина остановился и затряс руками.

— Грешницы! Грешницы! Грешницы! Блудливые собаки. Да накажет вас Господь. Будете сидеть в аду, за то, что ввели мужчин в грех! Проклятье вам! Проклятье! Проклятье! Господь извергнет вас из уст своих! Женщины — это грех! Грех! Грех! Грех! Грех! Спаситель не прикоснулся ни к одной женщине, как не прикасаются к вшивой собаке. Грех! Грех! Грех! Грех! Спаситель не воспитал ни сына, ни дочь, ибо не вступал в греховную связь с женщиной. Потому что грех! Грех! Грех! Грех!

Девушки постарались побыстрее отвязаться от сумасшедшего, но чем ближе они приближались к трансляции Моранты, тем больше попадалось сумасшедших женщин и мужчин. Многие показывали на них пальцем и кричали о грехе, погибели, вечных адских муках, вечном огне, где червь неумирающий и плач со скрежетом зубовным. Полицейских тут, как ветром сдуло, ни одной полицейской машины, ни одного полицейского патруля, и это не смотря на то, что тут явно сплошные сумасшедшие, и совершенно очевидно, что тут с людьми далеко не все в порядке. Но, никаких полицейских. Только сумасшедшие.

Девушки зашли к чахлым деревьям и спрятались за ними, чтобы установить свои экранирующие обручи на головах. Нейросеть Зина подсказала частоту. Они все установили и одели экранирование. Недалеко у деревьев стояла тощая изможденная обгаженная женщина, которая постоянно крестилась и бормотала:

— Господи помилуй. Господи помилуй. Господи помилуй. Слава Отцу и Сыну и Святому духу… Господи помилуй. Господи помилуй.

Девушки заметили, что женщина обмазана грязью. Ее лицо было изгажено какой-то серой грязной массой. Была видна старая короста, Рейчел быстро определила гнойное заражение кожи.

— Я тебе говорила Рейчел, что зараженные женщины обмазываются грязью, чтобы не ввести мужчин в грех. Если женщины этого не делают, то их хватают «Святые мужи», или «Невесты Христовы», и могут сжечь на костре, — шепотом сказала Элизабет Вэнс.

— Я поняла, все вижу.

Девушки вошли в периметр трансляции свихнувшейся демоницы Моранты, которая шла по сигнально-пищевой сети. Недалеко от них показался деревянный косой и неряшливый щит, на котором было написано чем-то гадким:

«СКАЖИ СЕБЕ, Я СПАСЕН, И ТЫ СПАСЕШЬСЯ! ИИСУС ЛЮБИТ ТЕБЯ!»

Чуть подальше, показался еще один деревянный щит, на котором так же неряшливо было написано:

«ИИСУС НЕНАВИДИТ ГРЕХ!»

Рядом с этим деревянным щитом, на коленях стояло несколько женщин, которые покачивались и бормотали молитвы.

— Рейчел. Пора обмазать наши лица ваксой. Быстрее, иначе схватят «Невесты Христовы».

Рейчел не нужно было долго объяснять. Обе девушки быстро обмазали свои лица черной ваксой, намазали лоб, щеки, носы, главное, чтобы точно походить на местных зараженных. Сделав дело, они пошли дальше. Перед ними показалось шествие семерых насупленных бородатых мужчин переодетых в женские платья, на их головах были надеты русские кокошники.

— Кто это такие? — спросила Рейчел.

— Это «Невесты Христовы» или «Небесные мужи». Когда они нас увидят, раскорячься и иди на кривых ногах, не забывай, что ты зараженная. Если они увидят, что мы нормальные, они нас сожгут на костре. Или просто схватят и потащат на съедение Морантой.

— Хорошо, я поняла, Элизабет. Почему они оделись в женские платья?

— Я тебе говорила, в чем суть. Церковь — это богато убранное брачное ложе, куда должен прийти жених, а они невесты, которые ждут жениха. Именно поэтому они переоделись в женские платья. Видишь, вон у того даже что-то наподобие фаты на клобуке. Поэтому они не прикасаются к женщинам и считают, что женщины это грешные животные.

— Ну и бредятина.

— Что есть, то есть. Спасибо Святым Евангелистам.

Насупленные бородатые мужчины прошли мимо. Один из них прогрохотал:

— Истинно! Истинно! Я есмь альфа и омега! И никто не придет к Отцу, без Меня! Христос распятый истинный муж!

Остальные мужчины рявкнули в ответ:

— Истинно!

— Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его!

— Истинно!

Рейчел и Элизабет пошли дальше к логову Моранты, пробираясь через лужи, грязь и нестерпимую вонь. Причем, чем ближе они подходили к эпицентру трансляции, тем больше вони они чувствовали. Вкоре, показалась городская свалка.

— Мы уже почти дошли Рейчел, — сказала Элизабет. — Там скоро будет домик, где сидит Моранта.

Чем ближе они подходили к домику, тем больше проявлялось заражение. Девушки старались не приближаться к зараженным. Особенно стали опасны тощие бродячие собаки, которые облаивали девушек, и вызывали еще более тревожные ощущения. Собаки были просто ужасающие — грязные, лохматые, мерзкие. Некоторые собаки имели странные увечья, у одной вытек левый глаз, у второй отсутствовало половина головы, у третьей был растерзан живот.

Пройдя через небольшую опушку чахлых обгаженных деревьев, замесив жуткую грязь на своих башмаках, девушки вышли к домику приторно-желтоватого цвета. Видимо раньше это было какое-то техническое здание, обслуживающее канализационный коллектор. Рейчел увидела остатки водоочистительной станции. Где-то в шестидесятых здесь была станция очистки вод. Теперь тут находилась огромная городская свалка. Большие холмы мусора упирались в грязную вонючую речку подозрительного цвета, что текла неподалеку.

Но, не это было самое ужасное. Когда девушки приблизились к домику, они увидели, что на столбах висят три сожженных человеческих трупа. К ним были прибиты три таблички. На первой было написано «БЕЗБОЖНИК», на второй «БЛУДНИЦА», а на третьей «ЖЫД».

Девушки стояли около мертвых сожженных людей, и у Элизабет Вэнс начиналась внутренняя истерика.

— Ну и где местные власти? — тихо спросила Рейчел.

— Сюда никто не ходит Рейчел, просто дойти невозможно.

Внезапно как гром с ясного неба появилось очередное шествие «Невест Христовых», семеро грозно насупленных бородатых мужчин, переодетых в женские платья в кокошниках на голове шли мимо девушек. Элизабет шепнула Рейчел немедленно войти в роль зараженной.

— Женщины — грязные животные. Блудницы, путь в ад! Соблазн для спасающихся святых мужей! — прорычал предводитель шествия, у которого в руках находился огромный деревянный крест. — Молитесь о грешной природе своей, чтобы смиловался над вами, проклятыми блудницами, Иисус.

Девушки изо всех сил раскорячились, затрясли черными платками на головах, и стали судорожно крестится, демонстрируя «Святым Невестам» испачканные грязью лица, огромные страдальческие мешки под глазами и прочие свои свойства зараженных. Насупленные бородатые мужчины ничего подозрительного не заметили, и прошли мимо.

— Так, Элизабет, пора к Моранте. Приготовься, что бы мы не увидели, не реагируем, — приказала Рейчел,