Ход мамонтом - Владислав Выставной

Санек повертел перед носом Жеки своим ножом. Жека сглотнул.

– Ну, думаю, хватит, – продолжал Санек. – Вспомнил я айкидо, провел приемчик. И пока никто не опомнился, этому шаману взял, да и самому вспорол брюхо! Да этот самый муравейник туда и запихнул. Только зашивать не стал, что я, садист, что ли…

– Ты?! – изумленно воскликнул Жека. – Ты так поступил с человеком?

– Закон джунглей, – спокойно ответил Санек. – Или ты, или тебя. Представь, никто даже и пальцем не пошевелил, чтобы помочь этому колдуну. Но тот, на счастье, долго не мучался. Зато подходит ко мне вождь и говорит: «Ты убил шамана, будешь теперь шаманом». Я говорю, мол, не хочу быть шаманом, хочу вождем быть.

– Ну, ты и хам, Санек…

– Я же говорю – мое время настало! Вождь, конечно, тоже офигел, стал ерепениться. Ну, я его и убил. И стал вождем.

– И что теперь?

– А теперь привел Сингу вас выручать. Только с ними не просто, даже вождю. Сам понимаешь – традиции. Мне пришлось сказать, что так как у нас нет шамана – надо у Иеху шаманшу отбить. А слухи про Ленку уже по округе бродят…

– Кто ж тебе ее отдаст? – усомнился Жека, – Иеху – они просто звери, человечину жрут…

– И при этом боятся Сингу, как огня. Потому что Сингу – настоящие разрушители мертвых вещей. Им не к чему есть людей. Впрочем, я пойду к Иеху один, чтобы не говорили потом, что Сингу поперли против шаманов. Если что – виноват буду я один. Думаю, мы не нарушим традиций…

– Да уж, – протянул Жека. Он был слегка шокирован новым имиджем Санька и его новым образом мыслей. Хотя, не таким уж и новым, если вдуматься…

– Скажи, чего это ты китайский плед вместо шкуры нацепил? – спросил Жека, осматривая Санька и мимоходом отрывая этикетку от «шкуры».

– Да, понимаешь, – скривился Санек. – Побрезговал после прежнего вождя шкуру тигра цеплять. Уж больно воняла. Потом лучше сам тигра зарежу и отделаю шкуру по всем правилам. А эти дикие все равно не отличат «живую» шкуру от «мертвой».

К ним, в сопровождении двух Сингу, приближался Акира. Его потрепало меньше, чем Жеку, но нельзя сказать, что он был в восторге от конвоя. Сингу были крупнее Иеху, а во взглядах сквозили очень неприятные огоньки. Глядя на этих, можно было даже подумать, что Иеху режут головы только, чтобы побороть собственные комплексы перед другими кланами, более сильными и многочисленными, а так они – милые и забавные ребята…

– Привет, Акира! – весело воскликнул Санек и что-то небрежно бросил Сингу на их языке. Те молча удалились.

– Здравствуй, Санек, – сказал Акира. – Рад видеть тебя живым.

– Акира, это твоя работа? – Санек ткнул пальцем в раскрашенное тело Жеки. – Здорово! Может, моим что-нибудь такое сделать? Хотя… Нет, обойдутся.

– Спасибо, что не заставляешь меня тратить драгоценное время на пустое, – серьезно сказал Акира.

– Да? – удивился Санек. – А, а что, у вас какие-то планы?

… Иеху встретили Санька недружелюбно. Впрочем, и Санек с ними особенно не церемонился. Он вышел на центральную поляну и громко спросил:

– Эй, Иеху! Кто здесь вождь?

– Ну, я вождь, – отозвался тот и вышел на середину поляны, поигрывая длинной острой костью, напоминающей дротик.

– Мать моя женщина! – изумился Санек. – Бэтмен! А где Робин?

Вождь Иеху не оценил иронии и грубо бросил:

– Чо надо-то, Сингу? Пальцы гнуть пришел? Это моя территория!

– Ты, чо, в натуре, борзый самый? – напрягся Санек.

– Что ты вякнул? Ты под кем ходишь, убогий?

– Ты за свой базар отвечаешь?! На какой киче тебе наколку делали?

– Я не понял, ты на мою территорию припер – и бычишь?!

Санек вдруг сделал ангельское лицо и слегка даже поклонился.

– Вообще-то, я вождь клана Сингу. Пришел просить у вас шаманшу Ль. А то наш колдун случайно в муравейник упал…

Вождь Иеху постоял в не решительности, недоверчиво глядя на Санька. К нему подскочил шустрый Иеху в раскраске под Бумера и что-то шепнул на ухо.

– А, – остыл вождь. – Так бы и сказал. Жрать будешь?

– Людей не ем, – ответил Санек. – Бросил. Перевариваются плохо.

– Как хочешь. Только шаманшу не отдам.

– Тогда… – Санек прищурился. – Тогда я хочу стать вашим вождем…

Вождь вздрогнул. Но тут же взял себя в руки.

– Ты не можешь этого требовать. Ты – вождь другого племени…

– И то правда, – согласился Санек. – И что же нам делать?…

Жека зажмурился, набрал в легкие воздуха и крикнул:

– Я хочу стать вождем Иеху!

Наступила гробовая тишина. Санек напрягся, крепче сжав в руке свой страшный корявый нож.

– Ты понял, что сказал? – вкрадчиво спросил вождь Иеху и, не дожидаясь ответа, кинулся на Жеку.

Жека не успел испугаться последствий собственных слов. Он только успел увернуться от страшного взмаха руки с острой костью. В следующую секунду он был сбит с ног. Вождь уже сидел на нем с камнем в руке, примериваясь для последнего удара, которым должен был проломить Жеке череп. Но вдруг его взгляд на мгновение остановился на сверкнувшей в свете солнца монетке, что висела теперь на веревочке на груди Жеки. Этого мгновенья Жеке хватило, чтоб нанести вождю удар кулаком в кадык, от которого тот захрипел и ослабил хватку.

Жека не понял, как в его руке оказался обсидиановый нож.

Но со всех сторон ему кричали десятки глоток: «Убей! Убей!».

Он уже понимал это язык!

«Убей!» – визжал Гид.

И какая-то неведомая сила схватила его за запястье и вонзила нож в горло поверженного вождя.

Наступила тишина.

И ее нарушил рев Санька:

– Иеху! Смотрите! Это ваш новый вождь!

Иеху переглянулись и вдруг восторженно заорали:

– Вождь! Вождь!

– Давай, вождь, отрежь ему голову!

– Добей его!

Жека встал на дрожащие ноги, чувствуя, чужая как кровь струйками бежит по его телу, и поднял руку.

– А ну. тихо! – закричали в толпе. – Новый вождь хочет сказать…

Жека собрался с духом, чтобы не сорваться на фальцет, и крикнул:

– Иеху больше не будут отрезать людям головы! И не будут есть людей!

Наступила секундная пауза. А затем недоуменный голос спросил:

– А что же мы будем делать? Чем мы будем отличаться от других?

Жека глянул на тело вождя у своих ног, затем на Акиру, пожал плечами и сказал:

– А мы будем…Рисовать…

… Люди этого городка были в ужасе. Они давно знали про про невесть откуда взявшиеся дикие племена, что бродили по лесам и полям, уничтожая все на своем пути. Но еще ни разу не видели их вблизи.

Жителей было мало. Многие давно ушли из города в поисках пропитания, убегая от ужаса бандитизма, захлестнувшего город, или просто, сами не зная почему. Теперь и бандиты ушли куда-то, будто потеряв к интерес к грабежам и убийствам. Многие люди вернулись, рассказывая странные вещи, что видели в других местах.