Из берлинского гетто в новый мир - Мишкет Либерман

Здесь же мне хочется предоставить слово читателю. Как почти все авторы книг, я получила много читательских писем. От молодых и пожилых, знакомых и незнакомых, от бывших «воспитанников». Эти последние мне писали: «Так это было. Точь-в-точь». Да, это было так. В советских лагерях военнопленные усвоили? хотя с трудом,? как должен жить человек с человеком. И вот в своих письмах рассказывают они о том, как, вернувшись на родину, помогали строить новую жизнь.

Пусть и читатель узнает кое-что об этих красноречивых и взволнованных свидетельствах.

Вернер Истински написал мне из Висмара:

«Когда мы оказались отрезанными от других, наша небольшая группа благодаря агитации одного мужественного капитана, использовавшего ходившую по рукам листовку национального комитета „Свободная Германия“, решила сдаться в плен. Уже в советском военном госпитале мне врезались в память утренники, проводившиеся для нас, пациентов. Например, чтения вслух стихов Пушкина.

Позже, наверное уже во Владимире, меня потрясла книга Вилли Бределя «Испытание», а затем его же «Отцу». Шолоховский «Тихий Дон» всегда был на руках, когда я хотел взять его почитать.

… Вы, наверное, всем сердцем обрадуетесь, получив письмо еще от одного из бывших «владимирцев», письмо о том, как Ваша воспитательная работа ему помогла.

3 августа 1945 года моя жизнь в плену закончилась. Из Бреслау я переселился в Эрфурт. Вступил в партию. Осуществил давнее желание стать учителем. За эти тридцать два года «испробовал» все разновидности этой прекрасной профессии: учительствовал в начальной школе, в профтехшколе, в техникуме, в вузе. Заочно окончил Высшую партийную школу. Семь лет проработал освобожденным работником в партийном аппарате. Это дало мне незаменимый опыт политической и идеологической работы, который помогает вплоть до сегодняшнего дня. В будущем году исполняется два десятилетия с тех пор, как я стал преподавать марксизм-ленинизм. В последние годы? в медицинском техникуме здесь, в Висмаре. Кроме того, преподаю теорию культуры и эстетику.

Моя жена Эвелин тоже с 1945 года в партии. Два десятилетия работает на ответственной политической работе? сначала в союзе молодежи, затем в партаппарате.

Моя жена и я отдаем все силы, чтобы молодежь научилась разбираться в прошлом.

По поручению районного комитета участников подпольной борьбы с фашизмом жена ведет студенческие кружки по вопросу рабочего движения в районах Висмар, Доберан и Гревесмюлен. Самое время, чтобы познакомить сменяющие нас поколения с жизнью и борьбой до сих пор еще мало известных товарищей по партии и других борцов Сопротивления.

Наша восемнадцатилетняя дочь Вера в составе группы Союза свободной немецкой молодежи изучает жизнь одного товарища, павшего в борьбе с путчистами Каппа.

Если? как мы надеемся? нашу дочь примут в кандидаты партии, можно будет создать в нашей семье свою собственную партгруппу!

Мне представлялось необходимым познакомить Вас с этими моментами из моей жизни и жизни, моей семьи. Хотя письмо получилось довольно длинным. Пусть Вы порадуетесь, читая эти строки о том, как Ваша тяжелая воспитательная работа помогла человеку и нашему делу…»

Добавить к этому письму мне нечего. И следующее? такой же кусочек истории этого поколения, в свое время совращенного и испорченного фашизмом, но распрямившегося в нашем государстве. Разумеется, я воспроизвожу все эти письма с большими сокращениями. Особенно в тех местах, в которых говорится обо мне самой и о моей книге. Мне жаль, но? ничего не поделаешь.

Из письма д-ра Курта Бартеля, Берлин? Лихтенберг:

«Владимир и Красногорск были для меня университетами жизни. Они позволили мне встать на тот путь, который делает жизнь достойной человека. Их влияние оказалось прочным и помогло мне выстоять в трудных условиях.

… Может быть, стоит привести здесь некоторые примеры. В конце июля 1949 года я возвратился в Берлин и приступил к работе на одном из народных предприятий. Летом 1950 года его директор ушел на год учиться в партшколу. Руководство предприятием передали мне. Моя специальная подготовка все еще была прежней: слесарь. Разряд я получил перед самой войной. Летом 1951 года меня забрали в министерство, где я должен был стать первым секретарем парткома. Но поскольку я указал на недостаток партийного опыта, меня сделали вторым секретарем, чтобы я мог подучиться. После курсов в Форст-Циннаж меня откомандировали в распоряжение Генриха Рау. Он направил меня на работу во внешнюю торговлю. С 1956 по 1958 год находился в командировке в Египте. С 1958 по 1962 год работал генеральным директором одного внешнеторгового объединения. Затем партия позаботилась о дальнейшем повышении моей квалификации, направив меня на трехгодичные курсы при Высшей партшколе имени К. Маркса. Это был второй Красногорск! Замечательно! Сначала я хотел вернуться на практическую работу в экономику, но в порядке укрепления Института экономики кадрами практиков меня направили в Карлсхорст. В 1969 году защитил диссертацию. С 1970 года заместитель директора секции по внешней торговле, отвечаю за шестьсот студентов. Разумеется, не все шло гладко. Просветление началось во Владимире.

Мне кажется, что этот грандиозный и дальновидный замысел, осуществленный советскими людьми в труднейших условиях, еще никогда не был освещен с такой полнотой, как в этой книге.

Замечательно, что вы воздвигли своеобразный памятник советским врачам. Не могу вспомнить ее имени, но одному такому врачу-женщине я обязан жизнью. Она спасла меня в лагере 190, когда я заболел там (1946 год) тяжелой формой малярии. Она вылечила меня так основательно, что рецидивов потом не было. О многих можно было бы вспомнить с такой же благодарностью…»

Д-р Вернер Дорманн из Бернбурга писал мне:

«… Я пережил все, что вы описываете как учитель и воспитатель антифашистов и военнопленных.

… Как военнопленные мы должны быть бесконечно благодарны советским офицерам и всем, с кем нас свела жизнь,? рабочий на стройках и предприятиях. Я продолжу мою работу над этой темой. Вы дали мне заряд уверенности в моих силах».

Признаюсь: все эти письма доставили мне много счастливых часов. Это была несказанная радость. Так наглядно еще раз убедиться в том, что наша работа была не напрасной! И работа над этой книгой тоже.

Интересными, а иногда забавными были звонки читателей по телефону.

Однажды мне позвонила Грета Кейльзон, о которой упоминается в книжке. «Твою книжку я еще не одолела,? честно призвалась она.? Только принялась за главу „Лагерь“. Понимаешь? Ты описываешь меня добрым человеком. Я действительно добрая?»

«Тогда ты была доброй. Осталась ли ты, какою была? Об этом судить не могу. На старости лет люди меняются. Большей частью».