Нить Ариадны - Фред Саберхаген

Он выпустил еще одну серебряную стрелу и на этот раз попал в цель. Облако мрака окрасилось красным и распахнулось, тьма брызнула из него, как гной из вскрывшегося нарыва, и, казалось, затопила почти весь Лабиринт. Алексу пришлось напрячь мышцы ног, чтобы противостоять навалившейся силе тяготения и непонятно откуда взявшемуся ветру, которые стремились затянуть его в глубины земли.

Солнечный свет медленно, но неотвратимо разгонял нахлынувшую тьму.

Устрашающая схватка Аида и Аполлона сотрясала каменную скалу под ногами людей, которым не посчастливилось оказаться поблизости. Все, кто еще мог двигаться, расползались в стороны от места битвы и искали какое-нибудь укрытие.

Земля снова содрогнулась.

И Алекс-Дионис ужаснулся, увидев еще одну мрачную фигуру, которая поднималась над еще более увеличившейся расщелиной.

Дионис узнал его, хотя на первый взгляд этот бог был почти неотличим от человека. Это был Танат, бог Смерти. Нижняя часть лица Таната была скрыта клочковатой темной бородой, а за плечами у него божественный взгляд Диониса различил призрачные красные крылья.

Танат напал на него, нанес сокрушительный удар невидимым оружием, которое не требовало даже взмаха руки. И в следующий миг в битве участвовали уже четыре божества.

Танат убивал, медленно вытягивая из людей жизнь, – но трудно было кого-нибудь лишить жизни таким способом, когда рядом находился Дионис.

Ни Алекс, ни Дионис не думали раньше, каким образом бог Веселья может сражаться с самим воплощением Смерти. Заставить его смеяться, пока не лопнет? Это бы все равно не сработало. Но если Дионис и не мог нанести ответного удара, направленного непосредственно в бога Смерти, зато он мог поддержать своей собственной жизнью всех, кто подвергся нападению. И Дионис рассеял свою жизненную энергию в окружающем мире – настолько далеко, насколько смог.

Сколько времени продолжалась их безмолвная битва, не смог бы сказать ни Алекс, ни Дионис. Но в конце концов настало время, когда он ощутил невыразимое облегчение от того, что Танат отступил.

Смерть припала к ногам Аида, который был ранен, возможно – смертельно, целым роем серебряных стрел, и оба они исчезли, провалились в ту самую бездонную расщелину, из которой появились.

Долгие часы Тезей блуждал по Лабиринту, то и дело хватаясь за меч. Когда откуда-то издалека доносились отзвуки человеческих голосов, Тезей шел на звук, сколько мог, но потом голоса затихли, и их сменил страшный грохот битвы богов. Но через несколько минут и этот шум затих.

Тезей упорно шел вперед, полагаясь на удачу, которая редко ему изменяла. И через несколько часов он вышел к центральной пещере – к тому самому месту, откуда сбежал сколько-то дней назад, перебравшись через каменную стену. Тезей настороженно огляделся. Но площадь с рядами сидений и клетками для пыток сейчас была пустынна. Если бы не сиденья и клетки, Тезей, может, и не узнал бы это место – настолько разительно все здесь изменилось. Некоторые участки стены обрушились, а посредине каменной площадки зиял огромный провал с неровными краями.

Но и здесь Минотавра не было.

Разъярившись, Тезей повернулся кругом, злобно зыркнул на стены и закричал что есть мочи:

– Выходи драться, коровья башка, черт бы тебя побрал! Где тебя до сих пор носит?

А в ответ – тишина.

И внезапно Тезея охватил страх – впервые с тех пор, как он снова вернулся в Лабиринт. Он испугался, подумав – а вдруг на самом деле все это опять всего лишь сон, и он не сможет узнать, что это сон, пока с ним не произойдет что-нибудь поистине ужасное…

Но Тезей скорее умер бы, чем позволил страху возобладать над собой. Двинувшись вперед, он едва не споткнулся об изломанное, безголовое, какое-то сморщенное тело последнего аватары Шивы. Его легко было узнать по характерному ожерелью из черепов – хотя в первое мгновение Тезей едва не обознался, решив, что это безголовое тело принадлежало одному из жрецов культа Шивы.

Тезей вскинул голову, огляделся вокруг и внимательно прислушался. На мгновение – но только на одно мгновение – он вспомнил об Ариадне.

– Пора двигать домой, – наконец сказал он вслух. Но говорил он это только самому себе – вокруг больше никого не было.

Нет, на этот раз все это ему не снится. Он не допустит, чтобы это оказалось всего лишь сном!

Этим вечером неровная цепочка торговых судов вышла в море из гавани Кандака. Весла мерно вздымались и опускались, бороздя водную гладь. Капитан Илмаз, как и многие его сослуживцы, не стал дожидаться, пока можно будет поднять паруса. Тезей, который стоял рядом со своим другом, облокотившись на перила, заметил, что это довольно легко – сказать, что битва была заранее проиграна, если знаешь, что тебе все равно никто за нее не заплатит.

Дионис понимал, что смерть Аида будет иметь гораздо более далеко идущие последствия, чем гибель Шивы или бога Смерти. Но действительно ли владыка Подземного мира был мертв, как гробовой гвоздь, и его Лик потерян где-то в глубине бездонной расщелины? Этого не могли с уверенностью сказать ни боги, ни люди.

От Разрушителя никто вроде бы особенно и не зависел, однако Подземный мир – это целое огромное царство, которым правит Аид. Говорят, что души и тени всех умерших рано или поздно попадают в это мрачное место.

Аполлон, хотя и одержал еще раз победу над владыкой Подземного мира, тоже ослабел от схватки, а потому удалился, чтобы отдохнуть и восстановить силы. И даже Дионис не знал, куда подался его великий союзник. Впрочем, к свадьбе Аполлон обещал вернуться.

Стараясь держаться на безопасном расстоянии от края, Дедал заглянул в глубь пропасти и сказал:

– Трудно поверить, что предмет, который провалился в эту бездну, когда-нибудь снова может оказаться в человеческих руках… Но я почему-то даже не сомневаюсь, что именно так все и будет.

А сатир Силен, который распустил слух о Лике Зевса – или, по крайней мере, сильно способствовал тому, чтобы об этом заговорили, – наконец признался в содеянном своему владыке Дионису.

Царевна Федра спросила:

– Так правда это или нет, что здесь хранился Лик Зевса?

– А этого мы уже никогда не узнаем, – ответил Дважды рожденный.

Нынешний аватара Диониса, который когда-то был Алексом Пол-Имени, даже не знал, стоит ли наказывать слугу, который простерся перед ним ниц и всячески демонстрировал глубочайшее раскаяние. Бог строго сказал:

– Чего бы ты ни хотел этим добиться – в результате ты посеял великий разлад и смуту в рядах наших врагов… Да и в наших собственных рядах тоже.

«Одурачить этого глупца Креона было проще простого. Он и так уже запудрил сам себе мозги поисками вселенской мудрости. В следующий раз мы будем более осмотрительными, повелитель. Так, может, пора отметить это дело, владыка?»