Кольцо княгини Амондиран (СИ) - Анна Стриковская

Но несмотря на запредельную усталость тела, мозг его продолжал работать. Надо было что‑то делать и как можно скорее. То ли добраться до Эммы и выпить наконец ее жизненную силу, то ли… В сумке у магистра лежал не только созданный им артефакт, позволяющий забирать силу у жены. Там еще был заклятый нож для кровавого ритуала древних, с помощью которого он мог воспользоваться любым для пополнения своего тающего резерва.

Надо было только этим ножом начертать у жертвы на груди три руны, а затем вонзить его в известную ему точку и, держась за нож, произнести заклинание. К сожалению, силы простого человека ему хватит ненадолго, очень уж она плохо усваивается, зато даст продержаться сколько нужно до того момента, как он сможет добраться до жены.

В городе, где могут засечь магический выплеск от ритуала, он никогда бы на это не решился. Бегать от стражи до конца дней- не его стезя. А вот на природе, где нет свидетелей или их можно уничтожить, не вызвав подозрений…

Тогда в горах он тоже почти потерял всю жизненную силу и отлично восстановился, выпив двух глупых солдат, которые не попали под завал вместе со всеми. Потом пришлось зачищать следы и спустить на их трупы еще одну небольшую лавину, но он жалел только о том, что среди парнишек не было мага. Его хватило бы надолго. А так… пара лет — и уже только воспоминания о молодости и силе. Если сегодня не удастся схватить Эмму, имеет смысл.

Конечно, жертва не будет ждать и терпеть просто так. На этот случай у мага была подготовлена ловчая сеть, не позволявшая тому, кто в нее попал, ни сопротивляться, ни даже просто орать. Осталось придумать, как сделать так, чтобы его и кого‑то из людей Леща оставили наедине хоть ненадолго.

Проще всего было бы отвести в сторону самого Мирона, но он уже стар и его сила почти не поможет. А вот кто‑то из парней, например, тот же Маркус… Кажется, Мирон говорил что он сирота безродный. С ним было бы проще всего. Молоденький парнишка смотрел на мага с восторгом, его можно было легко убедить, что он будет помогать в очень важном ритуале и отвести в сторонку. Да, он был бы легкой жертвой. А там останется спихнуть труп в ущелье: река сама доделает за него грязную работу.

Кавериско горестно вздохнул: план был хорош, только плохо совмещался с поимкой Эммелины. Жертвоприношению команда Леща мешала, зато чтобы схватить беглую жену была необходима.

Ну, сеть никогда лишней не будет, да и нож тоже не помешает.

Когда после длинного подъема Мирон скомандовал привал, Кавериско обессиленно привалился к камню и казалось, задремал. Но голова его все еще обдумывала варианты получения жизненной силы и он все более склонялся к тому, чтобы последовательно обобрать сразу двоих.

Руки мага тоже не спали: он наощупь вытащил из сумки нужные артефакты и ловко рассовал их по карманам. Налево пошел амулет для Эммы, направо — нож и сеть. Маг жалел только об одном — ловчая сеть была у него одна. Большая, ею можно было сразу спеленать троих, но вот двоих по — отдельности никак не получалось. Если рассечь ее на два куска, все магические свойства пропадали.

Ну что ж, он в любом случае не собирался выбрасывать такую ценную вещь. Послужит два раза, а потом в столице он найдет ведьму и даст ей, чтобы подзарядила.

Сети были чисто ведьминскими артефактами, маги пользовались подобными заклинаниями, не привязанными к материальному носителю. Но для Кавериско использование такого мощного заклятия было попросту невозможно. А вот сетку, которую сплела много лет назад его любовница — ведьма, он кидал чрезвычайно умело. Хороший артефакт получился. Больше ста лет прошло, ведьма давно концы отдала, а сеть как новая.

Размышляя о своих планах и ощупывая орудия в карманах, Кавериско настолько отвлекся, что пропустил самое главное. От раздумий его оторвал хриплый вскрик Леща:

— Вы только гляньте!

Да, было на что посмотреть. Весь противоположный берег ущелья скрылся из вида за стеной воды. Туча расположилась ровно так, как планировал маг, и от души поливала камни, расходуя на небольшой участок всю воду, которую притащила с собой. А ей на смену из‑за хребта беспрерывно шло пополнение.

Если под таким дождем Эммелина со своим отрядом решится продолжать путь, то она ненормальная.

Парни, с пренебрежением смотревшие на с трудом заползшего в гору старика, вдруг преисполнились к нему величайшим почтением и восхищением и стали тихонько переговариваться на тему: „Ну и силён наш маг!“

Каждый стремился подойти к Кавериско и сказать ему что‑нибудь восторженное. А он размышлял о том, что маги древности умели кое‑что такое, чему нынешние могут только завидовать.

Современные маги — погодники своими заклинаниями не способны были проделать такой трюк: лить дождь строго на указанной территории. А тут они стоят всего в каких‑нибудь двухстах локтях от стены дождя и на них не попадает ни капли, в то время как там мокро как на дне морском и ничего не видно на расстоянии вытянутой руки.

Отдохнув, отряд Леща двинулся дальше. Кавериско шел одним из последних, рядом болтался Маркус, который все время норовил заглянуть магу в лицо. Парень был настолько потрясен погодным колдовством, что не желал отходить от своего кумира.

Это вернуло мысли Герарда к возможному жертвоприношению. Мальчишка просто напрашивался! Но прямо сейчас проделать это было невозможно: все смотрят. А вот ночью… Да, ночью он отзовет паренька в сторонку и попросил помочь ему с ритуалом… И не соврет ни капли! А потом скажет Лещу, что не знает, куда подевался нюхач. На обратном пути они найдут истерзанное водой и камнями тело и придут к выводу, что парень отошел помочиться, запнулся в темноте о камень и упал в пропасть.

Этот замечательный план так понравился магу, что даже силы прибавилось. А тут еще Маркус вдруг обратил его внимание:

— Господин, господин! Вы ничего не слышите?

Кавериско прислушался. Поначалу кроме шума дождя и рёва воды в ущелье он ничего не слышал, но затем в природную какофонию стали вкрадываться на редкость гармоничные звуки. Кавериско пошарил в сумке, нашел зелье слуха и глотнул из бутылочки.

Так и есть. Там, за стеной дождя, поют! Ему казалось, что он слышит голосок своей жены и даже узнает песенку. Эммелина с детства любила петь за работой и делала это так славно, что люди, идущие по улице, замедляли шаг, чтобы подольше слушать юную певицу. Он сам впервые зашел в лавку ее отца когда услышал, как она напевает арию из популярного в том году спектакля у окна мастерской.

И вот теперь пение Эммы дает ему знак, что он близок к своей цели. Сейчас их разделяет только ущелье и стена дождя.