Раскол - Ариф Караев

— А где же само производство?

— И до него дойдем. Потом, чтобы успешнее помочь голодным и сирым, кто-то предлагает развернуть производство, используя часть денег фонда, чтобы увеличить эти фонды за счет прибыли от производства. И все те же безотказные чиновники за бесценок предоставляют и земельные участки, и все, что требуется для производства. А в случае необходимости закрывают глаза на экологию — какие там, к черту, очистные сооружения! — и, самое главное, на то, что производится. И вот на подобных производствах, да еще с самой современной технологией, можно изготовить что угодно — от водородной бомбы и химического оружия до самого современного электронного оборудования. Главное, чтобы купили. И вот именно сейчас рынок вызывает у нас большое опасение. Там котируется как раз то, что желательно хранить под строжайшим контролем государств.

— И господин Од как-то с этим связан?

— Как я думаю, непосредственно.

— В этом как-то участвуют и мои соотечественники?

— В последнее время многие технологии, порой сырье, специалисты и даже финансы — советского происхождения.

— И потому вы решили привлечь меня?

— Конечно, работу придется вести, и очень активно, наряду с другими странами и в Союзе.

Вагиф закурил сигарету и задумался. Илья не мешал ему, прекрасно понимая его положение. Вагифу предстояло решить самый сложный для себя вопрос. Может ли его участие в этой работе пойти во вред его стране или нет? И вообще, сохранится ли сама его страна или рассыплется, тоже было неясно.

— Вагиф, ты не спеши с ответом. Подумай сперва хорошенько, взвесь все.

— Ты прав, мне действительно надо подумать. Сейчас я пока не знаю, что тебе сказать. Да, а как там у вас в Израиле?

— Ты хочешь спросить, какое у нас положение?

— Ну, скажем так.

— Пока неплохо, но потом, если не принять определенные меры, может ухудшиться.

— Прости, не понял.

— Да я и сам пока не все понял. Короче говоря, в Израиле сейчас в целом все хорошо. Но это при каждодневном ощущении опасности со стороны соседей. Наша армия сильна, но это противостояние длится слишком долго. И я боюсь, что может наступить момент усталости государственного аппарата и тогда ситуация может ухудшиться.

— Каков выход?

— Надо постепенно сворачивать с политики войны на рельсы хоть какого-то частичного взаимопонимания. В противном случае в скором будущем, боюсь, может произойти нечто нежелательное.

— Как к этому относятся у вас?

— С пониманием. Даже религиозные лидеры, отличающиеся определенным консерватизмом, постепенно приходят к аналогичному мнению.

— А противоположная сторона?

— С противоположной как раз проблемы. Они пока даже между собой никак не найдут общего языка, не говоря уже о нас, но кое-какие подвижки есть, и я думаю, что здесь со временем тоже возможен прогресс. На то есть очень веские основания.

— Послушай, можно один не совсем этичный вопрос?

— Можно, тем более что он неэтичный.

— Мне кое-кто сказал, что у вашей «конторы» есть определенные претензии к армянским националистическим группам и партиям за рубежом. Это так или все это враки?

— В историю отношений моей «конторы», как ты выразился, и ряда политических армянских групп и партии за рубежом я, с твоего позволения, углубляться не буду. Ни времени, ни особого желания нет. Но тем не менее кое-что замечу. Нас очень настораживают определенные, я бы сказал, дружественные отношения между вышеназванными партиями и группами и проирански настроенными группировками. Они действуют в первую очередь на территории Ливана, и, к нашему глубокому сожалению, предпочитают террористические методы ведения диалога с нами.

— Проиранскими, ты не путаешь?

— Вагиф, я в Израиле живу уже пятнадцать лет. За такой срок, сам понимаешь… Я уж не напоминаю, где имею честь служить.

— Понятно. Извини, не учел, что ты работаешь в одной из лучших спецслужб мира.

— Вот-вот, теперь еще подтруниваешь. Вообще-то наше время вышло.

— Да, странно, а кажется, прошло несколько минут.

— Когда беседуют настоящие друзья, время всегда летит быстро. Давай договоримся так. Что решишь — сообщишь так же, как вышел на меня. Сейчас я уйду, подвозить никуда не надо. Адреса и телефона не даю, не из-за пресловутой конспирации, а потому, что знаю: еще встретимся, и скорее всего у нас, в Израиле. Потому и не прощаюсь. Главное — береги себя. Здесь у вас скоро начнется такой бардак, что, просто не разобравшись, могут шлепнуть. Постарайся избежать глупой смерти.

И, пожав руку Вагифу, Илья вылез из машины и быстрым шагом пошел наверх, в сторону колхозного рынка. Вагиф тихо выехал на улицу и направился к месту встречи с оперработником, который должен был приобрести все, что значилось в его списке. Оперработник оказался на месте, и они быстро перенесли вдвоем несколько объемистых свертков из его машины в машину Вагифа. От денег тот наотрез отказался, сославшись на то, что получил их от Полковника.

Вдруг Вагиф вспомнил о паспортах. Взглянув на часы, — а шел уже третий час, — он спросил сотрудника, где и как можно за двадцать минут, максимум за полчаса, оформить брак, притом без невесты. Оперработник, подумав, ответил, что без звонка Полковника — нигде. Если тот позвонит — то в любом отделении загса. Остановились они на Доме счастья. Подъехав к зданию, они быстро прошли к директору, прямо из приемной сотрудник связался со своим шефом, и уже через десять минут Вагиф был официально женат на Ксении.

Когда они спускались вниз, сотрудник поздравил его и сказал, что сегодня после шести к ним приедет Полковник и лично поздравит с законным браком. До пансионата Вагиф доехал за сорок минут. Он давно так не гнал машину. Ровно в шестнадцать сорок пять он был на даче. Его встретила Ксения. Он молча поцеловал ее и протянул паспорт. Она осторожно раскрыла его и, увидев в нем штамп, сразу же закрыла. Тогда Вагиф еще раз поцеловал ее, крепко обняв.

Геннадий всего этого не видел, он спал, его несчастная жена, взвалившая на себя все заботы по дому, готовила обед, девочки во что-то увлеченно играли. Как говорится, все были при деле.

— Ксюш, — тихо произнес Вагиф, — там в багажнике продукты и кое-что еще. Ты, пожалуйста, осторожно перенеси все это сюда, а я побегу, у меня осталось незавершенным последнее дело. Хочу перед свадьбой все дела закончить.

— Свадьба?..

— Конечно, у нас сегодня будет настоящая свадьба и уважаемые гости.

— И когда она начнется?

— В шесть.

— А платье, свадебное платье? Тебе костюм?

— Все найдешь в машине! — прокричал Вагиф, сбегая вниз по лестнице.

У подъезда стоял незнакомый молодой человек в легкой спортивной куртке и курил. Увидев Вагифа, он бросил недокуренную сигарету и подошел к нему.

— Простите, вы Керимов? — вежливо спросил он, вглядываясь в лицо Вагифа.

— Да, а что?

— Вас ждут. Идемте, я вас провожу.

— Это далеко?

— В соседнем доме.

Подойдя к следующему дому, они поднялись на второй этаж и оказались перед приоткрытой дверью.

— Заходите. Вас там ждут, — и, толкнув дверь, молодой человек пропустил Вагифа внутрь. Сам же остался у дверей.

Вагиф осторожно вошел в прихожую, и открыв дверь, ведущую в гостиную, заглянул в нее. За круглым обеденным столом сидел Алексей Васильевич и спокойно курил сигарету. Перед ним стояла бутылка коньяка, блюдце с тонко нарезанным лимоном и две изящные рюмочки.

— Ну, что встал в дверях? Проходи, садись, выпьем коньячку за мое воскрешение.

Вагиф медленно подошел к столу и опустился на стул.

— Алексей Васильевич, дорогой мой, так вы живы? — еле слышно пролепетал он, протянув для верности руку и похлопав мэтра по кисти.

— А ты думал, я позволю себя убить? Нет, дорогуша, не на того напали, мы еще повоюем.

— Но что произошло на даче?

— Вскоре после твоего отъезда в Турцию мне передали, что привезенные тобой документы кое-кого очень интересуют. Ознакомившись с ними, я понял, что интерес к ним проявили те господа, которые уже давно по частям и оптом приторговывают нашей страной. А эти документы, по сути не являясь такими уж значимыми, были уникальны с точки зрения выявления связей некоторых наших лихоимцев с западными мошенниками. И потому представляли особый интерес. Поэтому, кое с кем встретившись, я честно и открыто рассказал о возникших у меня проблемах. Меня должным образом поняли, тогда я и поведал о своем плане мнимого ухода со сцены. Получив добро, я приступил к осуществлению этого плана. Пока мои ребята усиленно распускали слух о какой-то вооруженной банде, облюбовавшей наш район, я съездил к Вано и помог ему организовать твое возвращение. Вернувшись через пару дней, я вместе с ребятами перевез всю документацию и кое-что еще, необходимое для нашей работы, на новое место. А ночью, переодев десятка два парней, присланных на подмогу нашими новыми друзьями, инсценировал «вооруженное нападение с пожаром».