Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик - Роберт Сильверберг

— Вы полагаете, что этот срок уже настал? — холодно спросил Дивис.

— Да, я так считаю.— Главный советник спокойно встретил сердитый взгляд Дивиса.

— На чем основано ваше предположение?

— Его учителя сообщили мне, что он овладел основами всех учений.

— То есть он может назвать всех Коронованных от Стиамота до Молибора в правильном порядке! Что это доказывает?

— Эти предметы включали не одни только списки Королей, Дивис, как я надеюсь, не забывайте. Он прошел полную подготовку и усвоил ее. Синод и декреталии, Балансы, Кодекс провинции и все остальное. Думаю, вы помните эти дисциплины? Его экзаменовали, и он проявил себя превосходно. У него глубокий и мудрый ум. Он также проявил и мужество. При переходе через равнину газанов он убил малорна. Вы знали об этом, Дивис? Не просто ускользнул от преследования этого существа, а убил его. Он необычный.

— Мне кажется, это очень точное определение для него,— поддержал Элидата герцог Элзандир из Чорга.— Я был с ним на охоте в лесах под Гизельдорном. Он передвигается быстро и с природным изяществом. У него живой ум, он быстро мыслит. Он знает пробелы в своих знаниях и прилагает все усилия, чтобы ликвидировать их. Он должен быть немедленно возведен в Принципат.

— Это сумасшествие! — закричал Дивис, несколько раз сердито ударив ладонью по столу совещательной комнаты.— Абсолютное, бредовое сумасшествие!

— Спокойнее, спокойнее,— воскликнул Мириган.— Такой крик неприличен, Дивис.

— Мальчик слишком молод, чтобы быть принцем!

— Давайте не будем забывать,— добавил герцог Халансы,— что он низкого происхождения.

— Сколько ему лет, Элидат? — тихо спросил Стазилен.

— Двадцать.— Главный советник пожал плечами.— Возможно, двадцать один. Молод, я согласен. Но уже и не ребенок.

— Минуту назад вы сами назвали его "мальчиком",— напомнил герцог Халансы.

— Образное выражение, и ничего больше.— Элидат повернул руки ладонями вверх.— У него юношеская внешность, я согласен с вами. Но это только потому, что он такой стройный, ему не хватает солидности. Вернее, у него мальчишеский вид, однако он уже не мальчик.

— Но также еще и не мужчина,— заметил принц Манганот из Банглекоды.

— В каком смысле? — поинтересовался Стазилен.

— Взгляните вокруг себя,— ответил принц Манганот,— здесь вы наглядно увидите определение мужественности. Возьмем вас, Стазилен. Каждый видит вашу силу и мужественность. Пройдитесь как странник по улицам любого города: Сти, Норморка, Бибируна, просто пройдитесь по улицам, и люди машинально доверятся вам, ничего не зная о вашем положении или имени. То же самое можно сказать о Элидате, Дивисе, Миригане. Или, например, мой королевский брат из Дундильмира. Да, мы все — мужчины. Он — нет.

— Мы принцы,— запротестовал Стазилен,— и были ими много лет,— продолжил он.— Определенная манера поведения приходит к нам со временем от долгого осознания своего положения. Но были ли мы такими двадцать лет назад?

— Думаю, да,— сказал Манганот.

— Помню некоторых из вас,— засмеялся вдруг Мириган,— когда вы были в возрасте Хиссуна. Крикливые и хвастливые, и если это делает мужчину мужчиной, то да, вы, конечно, были мужчинами. И все же мне кажется это логичным, что поведение, подобающее принцу, исходит от ощущения того, что ты принц, и мы надеваем его на себя как одежду. Посмотрите на нас в нашем пышном наряде, а потом оденьте нас в крестьянскую одежду и поместите нас в какой-нибудь морской порт Зимроеля. Кто тогда поклонится нам? Кто окажет нам почтение?

— Он сейчас не принц и никогда не будет им,— прервал его Дивис угрюмо.— Он оборванец из Лабиринта, и ничего больше.

— Я все же придерживаюсь того, что мы не можем возвести такого юношу до нашего ранга,— произнес принц Манганот из Банглекоды.

— Говорят, что Престимион был слабого телосложения,— заметил герцог Чорга.— Думаю, что его правление, тем не менее, всеми оценивается как успешное.

Древний Канталис, племянник Тивераса, неожиданно встрепенулся после своего часового молчания и изумленно воскликнул:

— Вы сравниваете его с Престимионом, Элзандир? Чем же именно мы тогда занимаемся: мы принимаем в принцы или выбираем Коронованного?

— Любой принц является потенциальным Коронованным, — ответил Дивис.— Давайте не будем этого забывать.

— Нет, сомнения, что необходимость выбора нового Коронованного может скоро возникнуть,— сказал герцог Халансы.— Это крайне возмутительно, что Валентайн так долго сохраняет жизнь старого Понтифика, но рано или поздно…

— Это совершенно другой вопрос,— резко оборвал его Элидат.

— Думаю, нет,— возразил Манганот.— Если мы сделаем его принцем, то ничто не сможет остановить Валентайна в продвижении его, в конечном счете, на трон Конфалюма.

— Эти предположения абсурдны,— возразил Мириган.

— Так ли, Мириган? Каких только абсурдов мы уже не видели от Валентайна! Взять в жены жонглершу, а одним из своих главных министров сделать колдуна-уруна, да и остальные во всей его честной компании… Окружающие его словно двор внутри двора, в то время как мы вытолкнуты во внешнее кольцо…

— Будьте осторожны в выражениях, Манганот,— произнес Стазилен.— В этой комнате есть такие, кто любит лорда Валентайна.

— Здесь нет ни одного, кто не любит его,— возразил Манганот.— Вы можете быть уверены, и Мириган, конечно, подтвердит это, что после смерти Вориакса я был одним из самых ярых сторонников передачи короны Валентайну. Я никому не уступлю в своей любви к нему. Но мы не должны только любить его, надо иногда и критиковать. Он способен на глупые поступки, как и все мы. По-моему, это глупость брать двадцатилетнего мальчика с задворок Лабиринта и делать его принцем королевства.

— Сколько вам было лет, Манганот, когда вы стали принцем? — спросил Стазилен.— Шестнадцать? Восемнадцать? А вам, Дивис? Семнадцать, кажется? Вам, Элидат?

— Мы другое дело,— ответил Дивис.— Мы были рождены, чтобы занять высокое положение. Я — сын Коронованного. Манганот из благородной семьи Банглекода. Элидат…

— Факт остается фактом,— оборвал его Стазилен,— что, когда мы были намного моложе, чем Хиссун, мы уже были в этом звании. Как и сам Валентайн. Все дело в подготовленности, а не в возрасте. А Элидат заверяет нас, что он хорошо подготовлен.

— Был ли у нас когда-либо принц, вышедший из простой семьи? — спросил герцог Халансы.— Подумайте, прошу вас: что такое этот новый принц Валентайна? Дитя улиц Лабиринта, попрошайка или, возможно, карманный воришка…

— У вас нет достоверных сведений об этом,— возразил Стазилен,— мне кажется, что вы клевещете на него. Разве это аргумент, что он был попрошайкой в Лабиринте, когда Валентайн впервые встретил его?