Мои ночные рефлексии - Ирина Гербертовна Безотосова-Курбатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, я хорошо знала, что буду делать я. Когда заведующая отделением жестко и жестоко предрекла: «Рот кривой так и останется (ничего подобного — он полностью встал на свое место!). Речь вряд ли восстановится (восстановилась!). Качание тоже не пройдет» (к сожалению, не прошло). Но я уже не застыла от её слов в ужасе, а удивленно спросила: «Почему?». Она усмехнулась: «Возраст» (Васе на тот момент было 62). Но я, ища защиту у Нормана Дойджа, твердо ей возразила: «62 — это не 82! И пластичность мозга никто не отменял!». Она обомлела (может быть, она, вообще, об этом не слышала?!). В госпитале я была каждый день до последнего. Привозила еду (мясо, каши, фрукты). Следила за лекарствами (но там с этим контролем было все в порядке). Уже через день стала делать Васюше массаж лица (много упражнений нашла в интернете за одну ночь — сделала много выписок — массажистка, как-то подойдя, сказала: «Нет, нет, не вставайте, продолжайте делать — у нас в методичке таких упражнений нет»). С приставленным к Васе солдатиком (очень умненьким Никитой!) вместе сопровождали Васю в туалет, «гуляли» по коридору. НО мой Васюша всё также продолжал весь дрожать, ложку ко рту подносил с трудом по той же причине, его сильно качало, кружилась голова и ходить ему было очень тяжело, хотя он при этом — всё делал самостоятельно. НО лучше ему не становилось! И, самое печальное — его постоянно по несколько раз в день топили в капельницах! (См. мое эссе «Мои болезни: с врачами и без врачей»), что при сердечной недостаточности — противопоказано!!!
Через 20 дней я приняла отчаянное решение забрать его домой (его мне отдали с облегчением (как мне показалось) — а в Эпикризе был расписан «весь букет» его болезней: сахарный диабет 2-го типа, гипертония, ИБС, энцефалопатия, атеросклероз, ишемический инсульт мозжечковой зоны — и обозначена самая высокая степень риска — 1У!!! (высокая степень риска смерти). Но я решила бороться! Дома (несмотря на то, что я оказалась буквально один на один с болезнью — без умных врачей, без поддержки со стороны моей сестры и друзей — никто никогда не звонил!!! — кроме Максима Крыжановского — ему огромное спасибо! И кроме Людмилы Викторовны Супрядкиной — она звонила мне каждый вечер — очень ей благодарна!). Но для меня было две радости: мой Васюша постоянно дома — со мной и — туалет — в 2-х метрах от его комнаты — по стеночке можно легко передвигаться (в госпитале он был очень далеко от палаты). Сначала он у меня падал, я его поднимала. Был очень слаб. Но потихоньку медленно что-то стало меняться. Я мужественно шла вперед. Я все время делала ему массаж лица (и он сам параллельно со мной стал потом его делать), делала гимнастику ног и рук (постоянно сгибала-разгибала). Часто (много раз в день) просила повторить скороговорки (некоторые Васюша знал наизусть) и я читала (одна из форм медитации), а он за мной повторял стихи о природе из недавно купленного роскошного альбома «Природы чудные мгновенья… Времена года в русской поэзии Х1Х-ХХ вв.»(2013) с иллюстрациями наших русских художников (для выработки нужного темпа и ритма). И еще — стала читать прозу Пушкина «Повести Белкина», а потом упросила читать самого Васюшу и — обязательно пересказывать — для тренировки памяти. Он часто говорил, что хочет спать — я никогда не возражала: «Спи, котёнок! Но потом я тебя достану!». Эта гимнастика мозга дала свои результаты. Через 20 дней мы впервые вышли на улицу: на прогулку. Но, выйдя из подъезда, Васюша закричал: «Кошмар! Кошмар!» и убежал домой. Однако на следующий день потихоньку выбрались в нашу зеленую аллею у дома и гуляли по ней потом целую неделю. Он говорил: «Всё вокруг качается — ветки, листочки». Но постепенно все стало «устаканиваться». А еще через две недели мы уже дошли до сбербанка, и он сам (!) получил свою «пенсюшку» (как мы ее ласково называли между собой). А через неделю пошли продлили ОСАГО (я тогда еще надеялась, что восстановлю его полностью — но мне это оказалось не под силу).
Весь 2014 год мы гуляли только в своем районе. Дома Васюша умудрился (я сопротивлялась — он настоял!) сделать целый стеллаж (из 6 полок для 88 книг серии «Сто великих») электрической циркулярной пилой (которую он купил для своего инструментария) — недавно услышала вопрос: «Циркулярная пила? В квартире?» — и в этот момент горько осознала — это, наверное, не совсем нормально?! — но для Васюши это было очень даже нормально — а я во всем его поддерживала — он ведь специально сделал изящные шкафчики у батарей в зале и в своем кабинете — и всё там было аккуратно спрятано на полочках и — закрыто). Так вот, когда он пилил этот стеллаж, грохот и шум на весь дом стоял такой, что уши затыкать было бесполезно. А опилок с визгом вылетело столько, что покрыли пол в прихожей и
