Прикосновение теней - Монинг Карен Мари

И у меня был секрет.

Жуткий секрет, который ел меня заживо.

«Что ты надела на выпускной, Мак?»

Это были последние слова, которые я слышала, находясь в состоянии при-йа.

Все, что было после, я делала сознательно.

Я притворялась.

Я лгала Бэрронсу и себе.

Я делала вид, что оставалась при-йа.

И чувствовала себя так же.

Я была такой же ненасытной, жадной, уязвимой. Я знала, кто я, что произошло в церкви, что я делала последние месяцы.

И каждый раз, когда Бэрронс касался меня, мой мир сходился на нем.

Он был неуязвим.

Я ненавидела его за это.

Я помотала головой, отгоняя проклятые мысли.

Куда уходил Бэрронс, чтобы расслабиться и, возможно, поспать? Туда, где его никто бы не достал. В защищенное барьерами Зеркало.

Его запах все еще витал в воздухе, а я обыскивала кабинет.

У меня не осталось терпения, и я устала играть по правилам. К тому же я не понимала, почему до сих пор остаются какие-то правила. Это казалось абсурдом. С первой встречи Бэрронс вторгался в мое личное пространство. Его безмерное, полное электрического напряжения присутствие встряхивало меня, пробуждало, заставляло балансировать на грани адекватности.

Я схватила одно из множества антикварных орудий и взломала запертые ящики стола.

Да, он увидит, что я тут рылась. Но мне было все равно. Пусть попытается на меня рассердиться. Мне было чем ему ответить.

У Бэрронса имелись досье на меня, моих родителей, МакКейба, О'Банниона, на тех, кого я не знала, и даже на его помощников.

Были счета с десятками разных адресов в разных странах.

В нижнем ящике я нашла свои фотографии. Целые стопки.

Я выхожу из «Кларин-хауса» в сумрачное дублинское утро. Загорелые ноги блестят под моей любимой короткой белой юбкой, длинные светлые волосы стянуты в конский хвост.

Вот я на газоне перед Тринити-колледжем, впервые встречаю Дэни у фонтана.

Спускаюсь по черной лестнице из квартиры Алины, выхожу на аллею.

Выскальзываю на задний двор, глядя на пустые машины О'Банниона, в то утро, когда я поняла, что Бэрронс выключил свет и позволил Теням проникнуть на охраняемый периметр. Тени сожрали шестнадцать человек, из которых только один угрожал мне. В моих глазах был шок, ужас, но безошибочно читалось и облегчение.

Вот я сражаюсь спиной к спине с Дэни, меч и копье сияют в темноте. Снимков было множество, их явно делали с крыши. Я в горячке, лицо пылает, глаза прищурены, тело действует безотказно.

Снимок через витрину магазина: я обнимаю папу.

Сплю на диване в зоне отдыха «КСБ», сложив ладони на груди. Без макияжа. Я выгляжу на семнадцать лет, слегка потерянной и совершенно беззащитной.

Вот я вхожу в Гарду с Джайном. Возвращаюсь в магазин без фонариков. В ту ночь мне ничто не угрожало. Бэрронс был там, являясь гарантом того, что я выживу несмотря ни на что.

Никто раньше не фотографировал меня так часто. Даже Алина. На каждом снимке были запечатлены малейшие оттенки эмоций. Бэрронс наблюдал за мной, всегда наблюдал.

Снимок, сделанный через окно маленького коттеджа: я касаюсь лица Наны, пытаюсь проникнуть в ее мысли и увидеть маму. Мои глаза полузакрыты, лицо сосредоточено.

Еще один снимок с крыши: я прижимаю ладонь к груди Серой Женщины, требуя восстановить Дэни.

Было ли хоть что-то, чего он не знал?

Я позволила фотографиям посыпаться обратно в ящик. У меня кружилась голова. Бэрронс видел все: хорошее, плохое, отвратительное. И никогда не задавал вопросов, если не считал, что я хотела выяснить ответ. Он никогда не лепил на меня ярлыки и не пытался загнать в узкие рамки. Я была собой, ему это нравилось, и только это имело для него значение.

Я обернулась и уставилась в Зеркало.

Оттуда на меня глядела незнакомка.

Я коснулась своего лица. Нет, не незнакомка. Женщина, которая давно покинула зону комфорта, чтобы выжить, и превратилась в бойца. Мне нравилась женщина, которую я видела в Зеркале.

Поверхность стекла под моими пальцами была ледяной.

Я знала это Зеркало. Я знала все Зеркала. В них было что-то от... К'врака. Неужели Король брал ингредиенты в родном мире Охотников?

Глядя в зеркальную глубь, я потянулась к темному гладкому озеру и сказала, что хочу войти.

«Я скучало по тебе, — ответил мне пар. — Приходи поплавать».

«Скоро», — пообещала я.

Алебастровые руны вынырнули из темных глубин и замерцали на поверхности.

Вот так просто. Я прошу, оно дает. Всегда ждет, всегда готово.

Я зачерпнула руны и прижала, одну за другой, к поверхности Зеркала.

Когда последняя руна встала на место, поверхность зарябила, как серебристая вода. Я провела по ней пальцами, и вода расступилась, отхлынула к черным краям, открыв проход на туманную дорогу через кладбище. За плитами и склепами скользили и прятались темные твари.

Зеркало отрыгнуло порыв ледяного ветра.

Я шагнула в него.

Как я и подозревала, Бэрронс составил Зеркала коридором, чтобы ни один чужак не дошел живым до его подземного логова.

Девять месяцев назад я не прошла бы и десятка метров. Меня сразу же атаковали. У меня не было времени на то, чтобы вытащить копье. Когда первый комплект зубов и когтей бросился на меня, озеро тут же предложило подарок, и я приняла его без промедления.

В моей ладони засияла единственная алая руна.

Нападавшие отпрянули. Они ненавидели ее, чем бы она ни была.

Я шла в тумане и рассматривала пустынный ландшафт. В лунном свете желтым костяным отблеском сияли скелеты деревьев. Осыпающиеся надгробия щерились острыми углами. За коваными железными воротами виднелся мавзолей. Здесь было невероятно холодно, почти как в темнице Невидимых. Мои волосы замерзли, брови и нос покрылись инеем. Пальцы начали неметь.

Переход из этого Зеркала в следующее был незаметным. Как и все остальные. Бэрронс обращался с ними с большим умением, чем Дэррок и даже, пожалуй, Король Невидимых.

Я не заметила смены окружения. Просто одна моя нога осталась на ледяном кладбище, а другая уже шагнула в пустыню из черного песка, и меня опалило солнце. Я вышла в жару и тут же высохла. На этой выжженной земле на меня никто не нападал. Наверное, одно только солнце могло бы отпугнуть чужаков.

Следующее Зеркало устроило мне сюрприз. Я внезапно оказалась под водой. Я не могла дышать. Запаниковав, я попыталась вернуться.

Но в тюрьме Невидимых я тоже не могла дышать.

Перестав бороться, я наполовину шагала, наполовину плыла по дну океана какой-то планеты. Не нашей, поскольку земные рыбы не выглядят как крошечные паровые субмарины с вертящимися колесиками зубов.

Мое озеро выпустило пузыри, окружившие меня барьером. Все, что пыталось ко мне приблизиться, отскакивало от него.

Я чувствовала себя непобедимой. Дерзкой. И придала своей походке развязность. Я упивалась собственной силой.

Пройдя полдюжины «зон», я очутилась за гранью дерзости. У моего озера имелся ответ на любую угрозу. Я опьянела от силы.

Из ландшафта, который, будь он картиной, я назвала бы «Полночь далекой звезды», я шагнула в слабо освещенную комнату и моргнула.

Обстановка была спартанской. Она принадлежала Старому Миру и приятно пахла. Глубокий, отчетливый, пряный аромат. Бэрронс. Мои колени подогнулись. Я ощущала его запах и думала о сексе. Это безнадежно.

Я сразу поняла, где я.

Под гаражом за «Книгами и сувенирами Бэрронса».

41

Я хотела оглядеться. Исследовать это место. Вот только меня отвлек детский плач.

Я догадывалась, что Бэрронс прячет от мира и тщательно защищает любые секреты, но ребенка в моем списке не было.

Намеки на сущность Бэрронса? Наверняка.

Шикарное убежище? Точно.

Ребенок? Никогда.