Сердце русалки - Ида Миллер

…Святого Ларса и Мученицы Сейры…

Услышав эти имена, Лея затряслась как от озноба, пальцы сами по себе стучали по столу, железная чашка выпала из рук и улетела под лавку, медовуха растеклась по деревянному полу, в нос ударил сладкий травяной запах.

Лея открывает глаза. Она находится в холодной сырой пещере. Все тело колет от мороза. Лея чувствует, что лежит на голом камне и на ней ничего нет. Спутанные длинные волосы прилипли к плечам, лезут в глаза — только они теплые и греют спину и грудь. Она поджимает ноги, сворачивается калачиком, пытаясь согреться. Вокруг ни души — только пещерные стены, по которым танцуют голубые блики воды.

Она смотрит на свои руки и не узнает их — кожа грубая, мозолистая, ногти обломаны или отгрызены. Это руки не аристократки, это натруженные ладони крестьянки. Вдруг слышит плеск воды и шуршание тела по камню. Кто-то здесь еще есть. С трудом повернув голову, она выпускает изо рта облачко пара. Холод пробирает до костей!

— Ты должна уйти отсюда и вернуться к своим, — говорит где-то за спиной низкий властный голос. Слова разносятся эхом по пещере.

— Я могу жить в лесу, — сказала Лея чужим женским голосом, сама не понимая, как губы ее двигаются против воли.

— Нет, ты не переживешь зиму.

— Позволь мне сделать то, что ты просил. Даже если не справлюсь, погибну, но буду рада, что хотя бы попыталась.

Голос молчит. Снова слышится только плеск воды, бьющийся о стены пещеры. Лея чувствует, как холод проникает в ее кровь, коченеют пальцы. Руки-ноги не слушаются, бешено бьет озноб. Она словно рыба, прыгающая в агонии на ведре рыбака.

— Не нужно мне быть русалкой, — говорит Лея. — Есть вещи важнее — это твои потомки. Что будет с лесом, со всеми нами, если вы иссякните? Я готова.

Вдруг тяжелая когтистая рука хватает ее за плечо, переворачивает на спину. Тело все ломит, боль стреляет в шею. Она поднимает глаза и видит, как чья-то рука с острыми черными когтями сжимается над Леей в кулак, когти входят в кожу, и через несколько мгновений черная густая кровь стекает по кулаку и капает Лее на живот. Она горячая, обжигающая, от нее исходит пар. Следом когтистая рука ложится ей на живот, под пупком, когти существа впиваются ей в кожу. Боже, какая пытка! Лея кричит, но тут же замолкает, снова чувствует сладкую истому во рту, будто кто-то целует ее. Боль отпускает. Кровь Его смешивается с кровью Ее. Кровь порождает жизнь.

Тяжелый сон, наконец, отступил. Лея обнаружила себя в той самой избе, где ее приютила Ингрид. Она все-таки спала на узкой лавке. Ныла спина от жесткой неудобной кровати, но выбирать не приходилось. Чемодан и шкатулка лежали с девушкой рядом. Увидев на столе амулет-чешуйку, Лея быстро схватила его и надела себе на шею, спрятав под воротником платья.

Ингрид нигде не было. Лея схватила свои скромные пожитки, вышла из избы, обошла двор, но женщины будто и след простыл. Окинув взором величественный Черный лес, Лея уверенным шагом направилась прямо в чащу — она знала, куда идти и кого искать.

Как только Лея снова оказалась в лесу, она замедлила шаг и перевела дух. Чем глубже и дальше она шла, тем быстрее мысли приходили в порядок, а сердце, до этого бешено стучавшее, наконец, успокоилось.

«Вот я и дома», — подумала она, когда дошла до русла быстротекущего ручья.

Девушку сильно утомили беготня и тревоги, и она опустилась на землю, укрыв ноги юбкой, чтобы не замерзнуть. Стоило ей расслабить спину, прислонившись к стволу старого дерева, как тут же недовольно заурчал живот.

Понимая, что у ручья ждать Ларса нет смысла, она оглянулась в поиске съестного, но ее окружали сплошь зеленые кусты и покрытая росой трава. Передохнув пару минут, Лея подошла к ручью и зачерпнула ладонью воды. Зубы тут же заболели ото льда, зато немного притупился голод.

Лея вспомнила, что этот ручей уходит очень далеко, за монастырь, а вот впадает он как раз в Лазурное озеро. Конечно, местные давно перестали ходить за водой в лес, уже почти сто лет, как в деревне стояли колодцы. Но каждый знал, что если идти вдоль него, то можно будет выйти к мельнице. Любой заблудившийся крестьянин знал, что, если нашел ручей, значит, скоро выйдешь из леса и спасешься.

«Пусть Йохан побегает за мной, за деревенщиной» — подумала Лея, снимая с себя платье.

Девушка осталась в исподней сорочке с коротким рукавом и длинной юбкой, корсете и панталонах. Она вытянула руки и посмотрела на свое красивое домашнее платье, обшитое мелким жемчугом и украшенное на талии атласной лентой. Глубоко вздохнув, она что есть силы принялась рвать рукава и юбку. Затем намочила платье в ручье, измазала его тиной и грязью, которую смогла выкопать там, где вода доходил до берегов и размывала себе путь.

Но мало было просто уничтожить презентабельный вид платья. Лея разыскала острый камень, который не успела еще обточить вода. Несколько минут она собиралась с силами, чтобы порезать себя. Три года жизни в золотой клетке сделали из нее невозможную неженку, и один только вид крови казался ей теперь чем-то запредельно ужасным. Долго прицеливаясь, она все-таки ударила себя острым концом по мягкой ладошке, но всего лишь немного расцарапала кожу. Не получив нужного результата, Лея принялась и дальше наносить себе удары по руке. С каждым разом она поминала и черта, и Бога, и святых карасей. Наконец, царапина превратилась в рваный порез, и из него стремительно потекла кровь.

Лея принялась водить раненой рукой по платью, оставляя побольше пятен на рукавах, шее и груди. Подождала немного, чтобы кровь получше впиталась в ткань, и пустила его по быстрому течению, и уже за ближайшим поворотом русла платье исчезло. Если оно нигде не застрянет по пути, то его найдут примерно через сутки.

Глава 6

На следующее утро после встречи с сестрой Леду разбудили ни свет ни заря. Ее тормошила за плечо служанка и шептала, что приехал какой-то господин и требует встречи.

— Посади его в гостиную, растопи камин, если нужно, и подай ему чай или выпить что-нибудь, — пробурчала Леда, не открывая глаз.

Полежав минут пять после ухода прислуги, она нехотя встала, подоткнула одеяло под сопящего Ганса и направилась к шкафу, внутри которого уже ждали свежие платья. Недолго покопавшись, она оделась и накинула сверху платок, чтобы не мерзнуть в коридорах и на улице в