Ампирный пасьянс - Вальдемар Лысяк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ему простили. Хотя уже и не было империи, существовала легенда, затмившая все империи в свете, и он принадлежал ей, был одним из ее отцов и детей. Все они – плохие и хорошие – станцевали на этой громадной сцене, когда же сцена с грохотом завалилась, они навсегда остались объединены воспоминанием, даже и в ненависти.
Вот почему, когда он умирал в конце декабря 1820 года, в комнату к нему вошел полковник Планат де ля Фай, адъютант Иеронима, один из тех – как Савари и Маре – фанатичных обожателей Наполеона, которые ненавидели изменников покроя Фуше, поскольку сами были "более бонапартистскими, чем Бонапарте". Умирающий старец взял полковника за руку и с трудом прошептал:
– Я счастлив, что мне еще удалось увидать честного француза.
Старый солдат, которого не могла сломить даже самая страшная ярость сражения, внезапно почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, а вся ненависть к изменнику, вопреки воле, куда-то исчезает. Он повернулся без слова, вышел, и уже на лестнице разрыдался словно дитя.
Правда, все они принадлежали к одной семье.
До сих пор о том мечтаю, до сих пор мне это снится
Сон из старой сказки, словно то мечтал ребенок.
Где-то на раздорожье…январский сыплет снег,
Тишайший белый снег на мазовецкую равнину.
Куча карет со знаком "N"
И знаменитый серый редингот
(Кавалерийская труба поет,
Все поет и поет – вот так мне снится).
И гвардии парадный шаг,
Вот Бернадотт, а тут и Ней,
Сошлись на биваке.
А вот месье Дюрок
Красавчик принц Мюрат
В богато золоченом фраке,
А среди них сам Бог войны – "l'empereur!"
Январский сыплет снег…
Где-то на дорог скрещеньи…
Все это снится мне:
И серый редингот,
И принц Мюрат – красавчик,
И слово, что вполголоса сказал
Наполеон: "soit!".
(фрагмент стихотворения Станислава Василевского "До сих пор о том мечтаю")
Перевод этот посвящаю Сереже Тарадейке.
MW – Марченко Владимир,
3.02.2004 г.
