Цветные Стаи - Алёна Дмитриевна Реброва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я рывком вытащила грабли и, крутанув их в воздухе, одним движением размазал новую кучу в идеальный ровный слой. Карпуша ушел на другой конец территории.
Я работала еще много часов, в этот день я выгребла больше, чем когда-либо. Злость всегда делала меня сильнее. Однако, недоедание дало о себе знать. К вечеру голод уже сводил меня с ума, и я чувствовала, что быстро слабею.
Я встала, опершись на древко грабель, чтобы перевести дух, и закрыла глаза.
Про себя я уже решила, что на сегодня хватит. Пора идти домой, к желтым, и хорошенько поесть. Черные, должно быть, уже уплыли.
И тут в затылок мне прилетело что-то тяжелое… Боль сожрала зрение и слух, я зашаталась. Я еще могла стоять на ногах, но на меня навалились люди, накинули сеть, стали связывать. Я отбивалась, но их было не меньше шести, и это не были доходяги с Огузка. Я закричала. Слух не подчинялся, но по тому, какой яркий пламень вспыхнул внутри черепа от моего крика, я поняла, что меня должны были слышать в обеих стаях.
Но никто не пришел. Я даже возни не слышала. Меня связали, и только когда убедились, что я не мог двигаться, начали пинать ногами и бить палками. Я не могла даже согнуться, чтобы спрятать лицо и живот.
Ублюдки…
И только тут появился Карпуша. Его громовой бас звучал неистово, но слов я различить не могла.
Меня вздернули вверх, заставляя встать на ноги. Зрение и слух постепенно возвращались ко мне.
Я увидела, что вместе с Карпушей перед черными стоит Дельфин.
Белокожий, весь в синей краске, рядом со стражниками он выглядел грязным и тощим оборванцем.
– Она не просто убийца, она предательница и клятвопреступница! Ее будут судить на Остове! – прогудел один из черных. Его голос я тут же узнала: это был Гора.
Голова гудела, под ребрами все сжалось в тугой узел…
Он сказал про суд.
Гора парень честный, конечно. Он не станет убивать меня здесь. Он сделает все правильно. Чтобы сейчас ни случилось, у меня будет время удрать, когда исчезнут эти рыбки перед глазами…
– Немедленно выпустите Яшму и возвращайтесь на территорию голубых, иначе ваши действия будут расценены, как нарушение мирной договоренности! – громко произнес Дельфин.
Он говорил так уверенно, будто за его плечами стояли четыре десятка воинов. Но за ним не стояло ни одного. Все те люди, которые окружили нас, просто из любопытства глазели… никто, ни один из них не встал за ним.
Я начала понимать, к чему все идет, и испугалась. Отступать Дельфин не собирался, но, если не отступит, Гора и черные убьют его. И никто из этих доходяг не помешает им, как не помешали избить и связать меня!
– Уже вечер, мы ничего не нарушаем! Мы возвращаемся на Остов. Идем! – Гора жестом велел своим воинам идти к берегу, где их уже ждали лодки.
Его люди подтолкнули меня, и я пошла, с трудом передвигая туго связанные ноги. Но Дельфин выскочил вперед и встал на пути у Горы.
– Вы сядете в лодки только после того, как отпустите Яшму, – сказал он. – Иначе ни один из вас не увидит больше Остова!
– Ты один, – произнес Гора раздраженно. – Я уважаю твою храбрость, но она тебе не поможет. Уйди с дороги!
– Я предупреждаю последний раз! – Дельфин повысил свой тихий и хриплый голос. Сутулый, тощий, смертельно усталый, он не убедил бы прекратить и безобразничающего ребенка. – Ради своих людей, отпусти Яшму, и все доберутся до Остова живыми и невредимыми!
Черные стали смеяться над ним. Я стояла, в ужасе глядя на него.
Что он, воды его забери, творит?…
– Вели ему отойти, иначе я сломаю ему что-нибудь! – Гора обернулся ко мне.
Я не отрывала от Дельфина умоляющего взгляда все это время, и он тоже смотрел на меня.
– Уйди с дороги! – рявкнул Гора, хватаясь за гарпун.
И тут Дельфин отошел. Он сделал всего один шаг в сторону, уступая дорогу, но выражение его лица не изменилось. Он провожал Гору многообещающим взглядом.
Я выдохнула с облегчением.
Не надо мне его бесполезных жертв. Сама справлюсь.
Я послушно шла с черными, они усадили меня в одну из лодок.
Отдаляясь от Огузка, я смотрела берег. Дельфин стоял там, не шевелясь и не сводя глаз с лодок, а потом вдруг развернулся и ушел вглубь острова.
По мере того, как Огузок уменьшался вдали, я приходила в себя после удара.
– Она ведь не порвет ремни? – спросил гребец у Горы.
– Может попытаться. Но я привязал ее к лодке, ей не уйти.
Гора не сводил с меня глаз.
Его серьезные, честные глаза смотрели на меня, как на пакостливое животное. Мне почти стало стыдно за то, что я ушла от него, предав доверие. Да, я виновата, я убила своих собратьев по оружию. Но я много кого убивала только потому, что черные делали высокие ставки… он должен был подумать об этом прежде, чем включать меня в ряды добровольцев.
Серому достались весь ум и вся хитрость, которые была припасена у их матери для детей, его же брату – вся сила и все благородство.
Был бы Гора хоть немного умнее, он не оставил бы меня в живых для суда, думая, будто я покорно позволю им убить себя. Серый работал с цветными стаями, он знал, на что мы вынуждены идти, чтобы выжить. Он бы никогда не пустил бы меня в войска, никогда бы не потащил на суд, да еще и оставив в сознании. Он бы запихнул меня в темницу сразу, как понял, кто я, и был бы прав, наверное.
Я смотрела на Гору, но боковым зрением изучала обстановку. Помимо нас в лодке был хлипкий гребец, у носа лодки лежал мешок с припасами и гарпуны. Я была крепко привязана к скамье несколькими ремням. Кроме нашей лодки было еще десять, на каждой по три-четыре человека. На острове черных было только одиннадцать, но, похоже, забирать их приплыли с подкреплением.
Я могла бы перевернуть лодку, вес мой поубавился, но тяжести Горы хватит, чтобы опрокинуть посудину одним хорошим рывком. В воде я буду сильнее даже связанная, к тому же, тяжелые доспехи и собственный вес утянут Гору на дно быстрее, чем он поймет, как плыть. Меня же привязь удержит на
