Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси - Глеб Лебедев

Финско-скандинавские контакты здесь прослеживаются с глубокой древности. Восточное побережье Балтики скандинавские мореплаватели посещали еще в эпоху бронзы, в условиях «допарусного мореплавания», как об этом можно судить по каменным курганам, кладкам и могильным насыпям эстонского побережья и характерным артефактам, таким как бронзовая бритва с гравированным изображением ладьи из Вяо (Lougas 1981: 391). В железном веке морские контакты и переселения на острова архипелагов Аланд и Моонзунда, как и на побережьях Финляндии и Эстонии, носили достаточно регулярный характер, судя по появлению ладьевидных кладок и курганных могильников на Аландах (где и зарождается обряд сожжения в ладье), юго-западном побережье Финляндии (Miiller-Wille 1974: 194-196), на Сааремаа, и в Тюрсель и далее на юг, по крайней мере в семи пунктах латвийского побережья (Capelle 1986:5S-57). Скандинавское воздействие проявилось и в материалах «каменных могильников», таких как Прооза под Таллинном, где сожжения с ювелирными изделиями северного облика, в том числе золочеными украшениями V-VI вв., обнаружены в курганах с каменными ящиками в каменных оградках, представляющими типичные местные «таранды» (Deemant 1978: 368-369; 1979:360-361; 1980:394-395). Подобный же переход прослеживается по материалам могильника Сырее, где ладьевидная кладка сожжения входит в единый контекст с оградками и плоскими насыпями, перекрывающими прямоугольные «каменные ящики» (Eesti esiajalugu 1982:150).

Городище Иру в долине Пириты, в округе Таллинна, с эпохи бронзы до конца эпохи викингов было одним из устойчивых центров этих контактов. Укрепление с тремя поперечными валами на высокой и узкой озовой гряде представляет собою усложненный вариант т. н. «Ложа Калевипоэга» (Kalevipoja sang), типичной формы развитых эстонских городищ. Валы делят площадку на две неравные части площадью 1000 кв. м (северная) и 4000 кв. м (южная). Стратиграфия и состав находок, в сочетании с данными погребальных памятников, позволяют проследить, как с периодичностью в двести-триста лет с эпохи бронзы до конца железного века (эпохи викингов и начала Крестовых походов) группы скандинавских мигрантов оседали в местной среде, принося с собою новые особенности погребального ритуала, типы вещей и т. п., а затем в течение двух-трех поколений эти черты преобразовывались, превращаясь в особенности местной культуры и свидетельствуя о постепенном растворении мигрантов, ассимилируемых в качестве «адстрата» прибалтийско-финского населения побережья (Lougas 1985: 51-60).

Финляндским центром такого же рода, по-видимому, было сравнительно недавно изученное городище Хямеенлишш, племенной центр еми (hame, тавастов). На мысу напротив шведского замка Тавастхус (совр. Хяменлинна), на сравнительно низкой площадке озерного полуострова, во второй половине 1980-х гг. были раскрыты горизонты плотной деревянной застройки укрепленного приозерного поселения, существовавшего с 600 г. н. э. и пережившего уверенный расцвете 800-900 гг., когда в каменных могилах еми, с сожжением и оружием, появляется особо большое количество высококачественных предметов вооружения (по два и более меча, несколько наконечников копий, топоров — на погребение). «Стольный город» еми продолжал существовать и в эпоху Крестовых походов шведов, он известен как Ваная («град Ванай» новгородских летописей) и был разрушен новгородцами в 1311 г. (Shultz 1989; Juva 1964:151; Шаскольский 1987: 73-77).

Ваная в Хяме, на скальной возвышенности центральной Финляндии, вдоль шхерного, негостеприимного и опасного для мореплавателей, берега, контролировал сухопутные трассы от морского побережья в глубинные районы страны. Прибрежные торговые центры, возможно, возникали на низменном юго-западном побережье, в эстуарии Ауры с многочисленными островами, островками и удобными бухтами. В Рюиссала под Турку, возле могильника с сожжениями обычного для западных финнов—суоми (сумь) — обряда, где в низких каменных кладках вместе с кальцинированными останками найдены, в составе инвентаря, скандинавские предметы вооружения (ланцетовидное копье, обломок меча и проч.), весовая гирька, бусы, западнославянская гончарная керамика, обнаружены также при подводных работах в гавани четыре целых западнославянских сосуда, возможно попавшие на дно при кораблекрушении. Финские круглые бронзовые выпуклые фибулы найдены на Аландских островах, в Бирке, на Готланде, на о. Рюген. «Korois», городище Старого Або, как и собственнно финский топоним Turku, от слав, торг, показатель последовательного участия суоми в трансбалтийских связях славян и скандинавов (Эря-Эско 1986: 169-174).

Карельский перешеек, первоначально — исходная и основная племенная территория карел, отделенных от земли еми (хяме) обширным озерным массивом «Лопарского края» Лаппеенранта, с началом эпохи викингов втягивается в события, определившие ускоренное развитие Приладожской Карелии по сравнению с родственным населением Восточной Финляндии. Удобные водные пути с выходами из Ладожского озера на Волховский и Великий Волжский путь, сравнительно плодородные земли (осваивавшиеся первыми земледельцами в VI—VIII вв.), а главное — выгодная таежная промысловая пушная охота ведут к появлению памятников с одиночными погребениями «хорошо вооруженных воинов в сопровождении мечей, наконечников копий и топоров лучших европейских образцов» (Сакса 2001:266).

Эти могилы — Эссаари у Выборга в заливе, Уосуккала и Юля-Кууса на Вуоксе, Лопотти и Мяптсинсаари на побережьеЛадожского озера — по обряду (остатки сожжения на каменной вымостке) близки синхронным погребениям эпохи викингов Западной Финляндии. Сопровождающие некоторые из этих захоронений многообразные женские украшения западно-финского, скандинавского и прибалтийского происхождения указывают на то, что вооруженные пришельцы постепенно адаптируются к местной среде и обрядности. В следующих столетиях эта тенденция усиливается и ведет к стабилизации местных центров, остававшихся центрами расселения в XII—XIV вв. и последующие столетия. Складывающаяся в итоге система расселения, безусловно, тождественна Корельской земле письменных источников по истории Великого Новгорода. В материальной культуре и традициях этого населения, однако, вплоть до Нового времени прослеживаются особенности, обособляющие Приладожскую Карелию от карельского же населения Ладожско-Онежского межозерья и современной Республики Карелия.

Морской путь вдоль южного побережья Финляндии и Карелии, посреди акватории Финского залива достигал небольшого архипелага, включающего острова Гогланд, Большой и Малый Тютерсы, Соммерс, Лавенсаари, Сескар. Архипелаг, расположенный в наиболее широкой части Финского залива, сопоставимой с акваторией собственно Балтийского моря, открывал пути на север — к Выборскому заливу и островам Бьеркёзунда, на Вуоксу и в глубь Карельского перешейка к Ладожскому озеру; на юг — к устьям Нарвы и Луги, водным путям системы Чудского-Псковского озер и Приильменья; на восток, строго следуя цепочке островов до Котлина, к устью Невы и в Ладожское озеро, с выходами на Волхов к Ильменю и на Свирь в Онегу.

Остров Гогланд, протяженностью 10 км и высотой до 200 м. служил превосходным водным ориентиром; ближайшие к нему острова Тютерсы располагают небольшими уютными гаванями. С 1896 г. известна случайная находка великолепной серебряной равноплечной фибулы, декорированной в скандинавском «зверином стиле I» (по Салину) и датирующейся VI в. (после 500 г.), а исследованиями 1910-1980-х гг. на Большом Тютерсе уточнен контекст этой находки: она была обнаружена (после шторма) на галечнике небольшой гавани восточного берега острова, отграниченной высокой песчаной дюной Каунисмяки. Близ северного края дюны исследован небольшой могильник из каменных и каменно-земляных курганов с сожжениями; в развеянном дюнном слое найдена штрихованная керамика (типичная для поселений Финляндии и Эстонии раннего железного века — до сер. 1тыс.н.э.).

Большой Тютерс, таким образом, сохранил следы корабельной стоянки, относящейся к начальной стадии парусного мореплавания скандинавов. Предшествующему этапу принадлежат, вероятно, каменные насыпи, известные на о. Малый Тютерс, Лаваансаари, а также, предположительно, обнаруженные на Гогланде в 2001 году экспедицией центра «Петроскандика» (под руководством автора этих строк) каменные насыпи в бухте Мусташоркан, на постледниковой «каменной реке» посредине береговой линии восточного края острова; в северной готландской бухте Сюркюлялахти на мысу Каппельниеми теми же работами 2001 года выявлена поставленная в Средние века на высеченном в скале основании небольшая церковь в технике «ставкирки», может быть, сооруженная во время Крестовых походов шведов (1293 г.?). «Архипелаг восточной части Финского залива», судя по этим отрывочным данным, мог использоваться при допарусном мореплавании эпохи бронзы и в раннем железном веке, как и парусном — вендельского периода и эпохи викингов, с теми же по существу функциями, что и при навигации XVII-XVIII вв., засвидетельствованными Адамом Олеарием в 1636 г. и событиями Северной войны 1700— 1721 гг. (Hackman 1910: 45-58; Лебедев, Жвиташвили 2000:18,41,102-104; Конькова 2001: 195; Шмелев 2002: 205-208).