Ты дура! Или приключения дракоши! - Белова Елена

Вон еще два чужака, тоже еле летят — с дежурства, наверное, сменились… Вот ветерок донес аппетитный аромат, от которого живот проснулся и забурчал, требуя кормежку. Обойдешься. Я после шести не ем, забыл?

Снова запах… Ну да, вон же коптильня. Туда приносят рыбу в таких больших сетках. Разравнивают по огромной белой скале и дышат — коптят. Иногда с травками, иногда с таким вкусным порошочком, типа перца… а-апчхи! И мясо там коптят, чтоб до зимы хранилось.

Ой, как есть хочется!

Над головой прохлопали чьи-то шумные крылья — нет, Миррина никогда не научится летать тихо…

— Сандри, тебе плохо?

— Нормально все. Устала просто.

— Помочь?

— Что сегодня на ужин? — сдалась я. Все равно этот обжора (живот который) спать не даст.

Дракоша хихикнула и сделала еще один круг.

— Уха.

— Из кита?

— Из двух!

— А с чего у тебя такое настроение хорошее? — не выдержала я.

— А ты не знаешь? Детеныш ожил! — хлопнула крыльями Миррина. — Отогрелся! Скоро вылупится! Маг говорит — будет девочка!

Ой! Вот здорово! Классная новость, понятно, почему Миррина радуется, как щенок от мячика.

— Папе сказала?

— Он знает! Полечу скажу девчонкам, они обрадуются! — и дракоша умчалась.

Я заулыбалась. Здорово, а? Малыш все-таки выжил… мать обрадуется…

А Золотых все равно поймаю — разорву на тряпочки.

Полотенец у драконов не водится, а жалко. Я топала по тропинке и шипела — холодно же. Медленно сохнет чешуя, особенно вечером. Можно, правда, попросить кого-то подсушить, но поздновато уже, никого рядом. Хотя… вон там, за скалой, чьи-то голоса. Может, помогут?

— Третий день… А мы все ждем и ждем… — проговорил грустный голос приятеля Гарри.

— Во-во. А магам, может, помощь нужна!

— Подумаешь! — вдруг проговорил третий голос, вроде знакомый, хоть и навскидку не поймешь, чей. Хотя чужаков в племени сейчас полно. — Пропадут, не жалко. Туда самим бы полететь! Навалять этим уродам бескрылым, чтоб век помнили, на кого замахнулись!

Ага, ясно. Парни собрались. Отдыхают после охоты.

Минутку… Это кто ж такой умный?

— Зря ты. Маги помогают. И раненым, и с сигнализацией.

— Да ну? Где ж они раньше были, такие хорошие? — посклочничал голос, — А теперь, как припекло, явились! И лекарей нам, и обещаний кучу!

Какой интересный разговорчик…я даже про мокрую чешую забыла. И про ужин. Ну-ка, еще послушаем…

Парни тоже не понимали, к чему клонит тип:

— Это ты к чему?

— Да к тому! Что, неясно, что сейчас человечки просто боятся нас, поэтому такие шустрые и добрые? Вон вы, храбрые парни, никого не спросились — полетели к чародею, разнесли его замок по камушку, и что сделал этот хваленый Ковен? А ничего! И не сделают! Если мы соберемся вместе — то запросто прижмем их чародеев, их королишек и их армии!

— Нам потом от старших попало, — проговорил золотистик, — Мы чуть не убили невиновных людей…

— Нашли невиновных… Да людишки все одинаковы! Червяки бескрылые, а наши им еще прислуживают! Пора кончать с этим…

На слове «прислуживают» у меня в мозгах что-то щелкнуло.

Я вспомнила, где его слышала. И голос узнала.

Солнечный день и горный склон. И двоих дикарей, которые увидели мою метку.

— Человечья прислужница!

И удар по лицу…

Когда я проморгалась, эти подонки уже придавили меня к земле. Красный наступил на хвост, зеленый прижал шею.

— Эй! — больно же…

— Заткнись, людская подстилка! Еще и оборотень, гляди-ка, Саррегре! И даже лечила этих червей бескрылых!

Ах ты, тварь зеленая! Плохо ж тебе мозги промыли!

Я шагнула за скалу.

— Привет, зелененький.

Рассевшаяся на песке компания молодых драконов вернулась, наверное, со сбора медовых деревьев. Не зря ж они засели тут, у самого холодного ручья на всю гору. Во-первых, они оттирались и отплевывались от белого пуха, который покрывает сладкие деревья сверху. Такой мочалкам не под силу, сначала надо его пламенем подчистить… А во-вторых, скусанные верхушки коварных сладких растений пропитаны чем-то вроде ликера — розовое, сладкое, липкое… и по мозгам бьет. Драконы терпеть не могут собирать сок, и вечно ругаются, кто на этот раз после рабочего дня будет глупо хихикать и мочить голову в холодном ручье, чтоб протрезветь.

— Ой! — бронзовый Даррэй, когда-то вместе с Гарри раздолбавший тот самый замок, чуть не подавился от неожиданности, и струя пламени вместо спины дружка расплавила песок у его хвоста. — Сандри, ты откуда?

— От верблюда, — отмахнулась я, не отрывая глаз от зеленого урода. — Не здороваемся, зелененький? Не рад меня видеть?

— Сандри, это Фрроим. Он…

— Мы знакомы… — повел крылом зеленый дикарь. И глянул на мое. Оно словно отозвалось — кости как иголочки прошили.

— Это точно… — я почувствовала, как на спине чешуя взъерошивается… — Но мало. Я тебе еще по морде не дала, расист хвостатый! Только по брюху!

Фрроим вскочил:

— Эй ты, потише!

— Сандри, что ты? — удивился Даррэй.

— Я ничего! Это козел этот зеленый — что! Расист! Скинхэд бритоголовый!

— Сандри…

— Не лезь, Даррэй! — я забыла про то, что лапы болят. Начисто. И про хвост забыла. Главное было — сказать пару ласковых этому уроду зеленому, этой змеюке подколодной! — Люди тебе не нравятся, да? Пообедать некем стало? А поперек горла не станет?

— Не нравятся! Без них в мире станет чище!

— Что?! Да ты сам мантия золотая, понял?!

— Замолкни!

— Сам замолкни! — мы уже стояли нос к носу и орали так, что вокруг скалы закоптило, — Давай, как они! Начнем с детей, а? Они помельче, в глотке не застрянут! Чем ты лучше Золотых, чем?!

Я даже не сразу поняла, что так хлестко стукнуло по шее — только зеленая морда как-то шатнулась вместе с вечерним небом и темными скалами… А уж когда дошло…

Мы сцепились, как на боях без правил.

Рычали, шипели, ругались… и скала пошатнулась и растрескалась, когда мы с размаху в нее влепились. Сверху посыпались осколки — плевать! Кто-то попытался меня назад оттащить — брысь! Я тебе устрою, скинхэд хвостатый…

Не помню, получилось у меня применить уроки Беригея или нет — нас быстро растащили, я даже куснуть только раз успела…

— Пусти! Тиарре, пусти! Я ему сейчас объясню, кто здесь должен молчать в тряпочку!

— Тихо-тихо…

— Сандри, постой ты спокойно!

Я перестала выдираться и уставилась на свой бок. Ну вот. Теперь мне тоже пух отчища… эй, а почему так тихо? И как-то… не по себе. Я покосилась на драконов — они были какие-то мрачные. И уставились на зеленого расиста, как папа на конкурента.