На перепутье - Александра Йорк

— Мистер Готард!

Он вырос перед ней внезапно. Кэлли не заметила, как машина свернула с шоссе на проселочную дорогу и проехала мимо нескольких лошадей, пасущихся в поле. Теперь же он открыл ей дверцу машины. Должно быть, шофер позвонил ему и сообщил об их приезде. Она вспомнила, что незадолго до этого он пользовался телефоном в машине.

Кэлли сразу заметила, что мистер Готард только что из душа и одет в обычные брюки и свитер. Он сказал, что встретится с ней сразу же после игры, но никто не выглядит так после теннисного матча. Затем она вспомнила, что он говорил о соревновании. Наверное, он нашел возможность уделить ей время между играми. Ее сердце переполнилось благодарностью. Когда он вел ее к дому, ей казалось, что все происходит как в кино, до того все кругом было прекрасно.

Тут она сообразила, что он о чем-то говорит с ней. Вроде того, что в доме выключено отопление и можно посидеть только в одной комнате — там достаточно тепло. Кэлли чуть не захихикала. Кто бы мог подумать, что у богатых людей проблемы с отоплением? Она впорхнула в гостиную, и вид легких штор, золоченных ваз и антикварной мебели вытеснил все мысли из ее головы.

Когда он ввел ее в комнату, где должен был состояться разговор, Кэлли прежде всего обратила внимание на огромную кровать с подушками в изголовье. Из другой мебели имелись только столик и стул, а также что-то высокое в углу, типа шкафа. Она занервничала, сообразив, что сесть они могут только на кровать… Что, если холод в доме ни при чем, а это просто способ заманить ее в комнату с кроватью? Стараясь казаться уверенной, Кэлли осторожно села на край.

— Мистер Готард, — начала она.

— Называй меня Перри. — Он улыбнулся и уселся на кровать рядом с ней. Потом, опершись на локти, отклонился назад. И, заметив, как натянулись его брюки, Кэлли подумала, что он принял не слишком деловую позу. Будь это какой-нибудь парень из ее школы, она бы решила, что он специально старается привлечь ее внимание к этой части своего тела. Но богатые люди — они другие, тут же напомнила она себе. Он просто хочет, чтобы я расслабилась.

Она начала снова.

— Так вот, Перри, как я вам уже говорила, мой отец настолько старомоден, что мне кажется, я сойду с ума, если останусь в том доме еще на один день. Да еще целый год торчать в средней школе. Вот я и подумала: если мне удастся сейчас устроиться на работу, я сниму себе небольшую квартирку-студию и окончу школу заочно. А потом поступлю в колледж или… — она запнулась, — могу вообще не поступать в колледж, если будет хорошая работа. Мне хотелось бы стать манекенщицей, как вы говорили…

Перри засмеялся и начал крутить прядь ее волос.

— Говоришь, достают родители? Что бы ты сказала, если бы я поведал тебе, что лично я так редко видел своих родителей, что, когда моя мать попала в больницу с нервным расстройством и пролежала там три недели, я даже не заметил, дома она или нет? — Это было не совсем так, но сейчас правда значения не имела: нужно расслабить девочку разговором, который вызовет в ней симпатию к нему. У матери действительно было однажды летом нервное расстройство — в основном из-за своего гулящего мужа, но, в частности, и потому, что он подарил Перри на тринадцатилетие бритву и пачку презервативов.

Кэлли сочувственно улыбалась Перри, но все же немного нервничала. Когда он впервые коснулся ее волос, она испугалась, что он настроился романтически, но потом поняла: он просто хочет показать ей — у всех детей есть трудности. Даже у богатых детей. Кроме того, напомнила она себе, он касался ее волос и при своей жене. Нет, он всего лишь хочет показать ей свое расположение. Кэлли начала жаловаться на свою семью, и ей показалось, что прошло совсем мало времени, когда раздался стук в дверь и вошел дворецкий с бутылкой шампанского в ведерке и двумя бокалами на подносе. Дворецкий был одет только в рубашку и жилет.

Затем ей был предложен пузырящийся золотистый напиток в хрустальном бокале, и все ее остальные мысли улетучились. Вот это жизнь! Шампанское во время делового разговора! Нервное состояние уступило место возбуждению. Не пей слишком много, напомнила она себе. До сих пор она не пила ничего, кроме греческого вина или узо во время особых праздников. Да и то очень немного. Бокал был высоким, и пузырьки воздуха щекотали ей нос каждый раз, как она подносила бокал ко рту. Ее первое шампанское!

— Каким бизнесом вы занимаетесь, мистер Гота… — Она покраснела. — Перри?

— Ну… — протянул он, откидываясь на кровати. Подобные сцены уже давно стали для него привычными, а эта маленькая гречанка была просто чудо — как молодое вино, ее следовало выпить, пока она молода. Но каждый любитель вин знает, что открывать бутылку нужно медленно, не торопясь. — Я член многочисленных правлений. Ты считаешь, что скучно жить с семьей? Так мое окружение — это моя семья. С первого дня в школе, затем в колледже и дальше мы видим одни и те же лица. Мы занимаемся бизнесом с теми же людьми, женимся на них, сидим в правлениях с некоторыми из них. Всю жизнь нас окружают одни и те же лица.

Перри долил шампанского в бокалы, и Кэлли подумала, что ему не следовало бы пить перед игрой, но внутри разливалось такое тепло, что ей не хотелось его останавливать.

— Вот почему, — продолжил он, — мы обожаем совершать неожиданные, экзотические поступки и любим общаться с другими людьми, особыми людьми не нашего круга. Как ты, например. — Он улыбнулся. И она почувствовала себя очень комфортно в этом доме, который всего лишь час назад казался ей таким чужим.

Перри встал, включил радио, поднял ее с кровати и, обняв одной рукой так, чтобы можно было держать бокалы, закружил по комнате. Кэлли попыталась сопротивляться, но легкий туман в голове мешал ей думать. «Наверное, у Перри много времени между играми», — решила она. И он сказал, что она «особенная» и что ему нравится встречаться с людьми, не принадлежащими к его кругу. Как она могла отказаться потанцевать с ним, особенно учитывая то, что он собирается для нее сделать.

Когда он уткнулся носом ей в шею, она уловила сладкий запах его одеколона и тут же вздрогнула, ощутив прижавшуюся к ней твердую часть его тела. Кэлли инстинктивно отшатнулась, но почувствовала, что он крепче прижимает ее к себе и эта твердая часть становится все больше.

— Не бойся, я не сделаю тебе больно, — прошептал он ей на ухо, и его язык принялся облизывать ее мочку уха. Разум бил тревогу, но замечательное ощущение между ногами мешало ей двинуться с места. «Опасно!» — прозвучал в мозгу предупреждающий сигнал, но его губы и язык проделывали такие штуки, на которые даже самые опытные парни в школе не решились бы. Она чувствовала, как все в голове плывет, и, вспомнив про шампанское, осознала, что бокала у нее руке больше нет. Наверное, Перри взял его у нее и поставил на поднос.