Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу - Вячеслав Фомин

Касаясь сообщения летописи под 1188 г. о конфликте новгородцев с варягами, А.Х. Лерберг полагал, что под последними понимаются гот­ландцы, которых новгородцы «заточили в Хоружку и Новый Торжок». Затем Н.М. Карамзин, задаваясь вопросом: «Это не ясно: кто и когору-боша. Новгородцы ли варягов, или варяги новгородцев? что такое Хоружькаі», все же посчитал, что речь идет о «важной ссоре с варягами, готландцами и другими народами скан­динавскими»: «новгородцы задержали их купцов, разослали по темни­цам». В советское время в отношении того, где происходили эти собы­тия, кто и от кого пострадал, близко к Лербергу и Карамзину рассуждал Б.А. Рыбаков. Но большинство ученых трактует известия под 1188 г. как заключение варягами и немцами новгородцев в тюрьму соответ­ственно на Готланде и в городах восточной Швеции в ответ на разгром русскими, карелами и эстами шведской Сигтуны в 1187 году. При этом видя в варягах в основном готландцев, а под немцами то шведов, то не­мецких купцов в Висби, и добавляя, что договор 1189-1199 гг. непо­средственно связан с событиями 1188 г., и что русско-шведские отно­шения нормализовались лишь в 1201 году180. Лерберг, пытаясь объяс­нить, почему в статье 1188 г. варяги названы немцами, сказал, что русские германцев в древности называли варягами. Поэтому, заключал он, слово «немьце» есть прибавка, «которая должна объяснить древнее имя варязи; но летописатель употребляет общие названия, потому что... на Готланде вместе с тамошними жили и немецкие купцы; ему хотелось, как то очевидно, обозначить и тех и других». М.П. Погодин также не сом­невался, что «немцы есть прибавка, объясняющая варягов».

В 1949 г. И.П. Шаскольский пришел к выводу, что написание «немь­це» в Синодальном списке НПЛ неправильно и представляет собой ошибку переписчика, и его вместо винительного падежа оно должно сто­ять в именительном «немцы», как это читается в списках младшего из­вода. Отсюда, полагал он, статья 1188 г. звучит следующим образом: «по­рубили новгородцев варяги на Готланде, [а] немцы в Хоружке и Новоторжце» (понимая под «немцами» шведов городов материковой Швеции, но вместе с тем говоря, что их «в XII в. новгородцы уже называли «свей»). Эту мысль Шаскольский проводил и в других своих работах. В 1984 г. А.А. Зализняк установил, что глагол «рубити» («рубоша») яв­ляется одной из форм глагола «рути» (подвергать конфискации). И через два года предложил свою интерпретацию летописной статьи 1188 г.: «Новоторжец» - не название города, что исключено по нормам русского языка, а обозначение жителя города Новый Торг (Торжок). Соглашаясь с Шаскольским, что «немьце» Синодального списка - это описка, ученый дал ее перевод: «варяги, готландские немцы, конфисковали товар у нов­городцев за вину Хоружки и новоторжцев». Таким образом, Зализняк совершенно верно подметил абсолютное тождество для конца XII в. терминов «немцы» и «варяги», которые, в связи с этим, в равной степе­ни были приложимы к готам, как к одному из западноевропейских («не­мецких», «варяжских») народов.

Е.А. Рыбина, принимая трактовку Зализняка, дала к ней свое пояс­нение: поскольку варягами на Руси именовали исключительно жителей Готланда, а конфликт произошел с сто немецкой общиной, то летописец и объяснил, что под варягами понимаются эти немцы (тем самым она невольно признает широкое значение термина «варяги»). Наличие собст­венно немцев (купцов) на Готланде исследователи относят то к 1135 г., то к концу этого века, то неопределенно называется все столетие. А. Шюк и С.Д. Ковалевский констатируют, что иммиграция немецких купцов на остров, начавшаяся в XII в., превратила Висби в «немецкий город», «и готландский элемент населения играл там подчиненную роль». Что, конечно, еще больше усилило представление русских о готландцах как о «немцах». Само же выражение «готские немцы», сконструирован­ное по принципу (который начал тогда формироваться), как, например, «свейские немцы», т.е. шведы, означало лишь одно - готы.

Совсем недавно Т.Н. Джаксон. не вдаваясь в детали, но вроде бы от­рицая этническое содержание термина «варяги», сказала о статье 1188 г.: после конфликта с немецкими купцами новгородцы отпустили нахо­дившихся в их городе варягов «на очень сложных условиях» - без «мира» («некоего охранного документа») и «съла», человека, обязанного сопро­вождать иностранцев в пределах Новгородской земли как при приезде, так и при отъезде».

Пояснение готландцев одновременно двумя равнозначными словами «варяги» и «немцы» могло быть сделано либо одновременно (тогда, когда первое стало выходить из практики употребления), либо же одно из них в последствии было уточнено другим, уже безраздельно господствующим в письменной традиции в качестве знака принадлежности к западноевропейцам, или же, наоборот, уже вышедшим, так сказать, из «моды». В ле­тописях встречаются оба варианта. В рассматриваемой статье наличест­вует как раз первый случай: в 90-х гг. XII в. термин «варяги», замененный «немцами», полностью исчезает, как уже отмечалось, из новгородского делопроизводства, будучи упомянутым в последний раз в договоре 1189— 1199 гг. В новгородской церковной литературе это происходит, если су­дить по «Вопрошанию Кирика», в 30-х гг. того же века, в новгородских летописях - в самом начале следующего. Вместе с тем термин «немцы» начинает постепенно вытеснять собой конкретные наименования запад­ноевропейцев. Так, если в новгородских договорных грамотах XIII в. (1262-1263, 1269) готландцы именуются и «готами» и «немцами», то в по­добных документах следующего столетия (1342, 1371, 1372) - только «немцами», «немецкими детьми», «немецкими купцами», «немецкими гостями» с «Готского берега». В договоре Смоленска с Ригой и Готландом 1229 г. западноевропейские контрагенты смольнян именуются в боль­шинстве своем «немцами» и «латинами» («латиньский язык», «латиньские купцы», «латиньский человек»), и очень редко - «рижанами» и «готами». В последующих соглашениях XIII в., заключенных между названными сторонами, уже наличествует только термин «немцы» (лишь в одном слу­чае определена юрисдикция, как специально подчеркнуто, «рижских» и «готских» судей в отношении тяжб смольнян вне пределов своей земли).

Важным аргументом в пользу понимания «немцев» статьи 1188 г. как шведов является предположение финского слависта Ю. Микколы, выска­занное им в 1927 г., и согласно которому «Новотърьц» - это Ньючепинг (Nykoping), а «Хоржьк» - Тосхэлла (Thorshalla), города на восточном по­бережье Швеции. Е.А. Рыбина отрицает эти отождествления, считая их «сомнительными и малоубедительными». По смыслу статьи 1188 г., действия происходили именно на Готланде, а наличие на нем населенных пунктов со славянскими названиями не должно смущать исследо­вателей. «Гута-сага», созданная на Готланде, что не могло, конечно, не сказаться на ее исторической основе, говорит о переселении славян с юж­ного побережья Балтийского моря на остров и об основании ими г. Вис­би. Славянские фамилии (Лютов, Мальхов, Бескин, Белин, Божеполь и другие; в XVII в. на Готланде генерал-суперинтендантом был пастор Стрелов) зафиксированы в синодике монастыря миноритов в Висби за период 1279-1549 годов. М. Славянский полагал, что задолго ранее XII в. русские купцы завели свои поселения на Готланде. Еще в XIX в. указывалось, что в XII в. в Висби находился гостиный двор новгородцев и существовала русская церковь. Об этом дворе или «становище» упо­минается в договоре новгородцев с Готским берегом, Любеком и немец­кими городами в 1262-1263 г.: «А новгородцьм в становищи на Гоцком березе бес пакости, в старый мир».

Сейчас в Висби обнаружены остатки двух русских церквей начала XIII века. В одном источнике (1461 г.) говорится о существовании в про­шлом на Готланде двух русских церквей, и этот факт отстаивал в конце XIX в. швед А. Бьёркандер. Шведский археолог Т.Ю. Арне обнаружил в местечке Гарда храм, отнесенный им ко времени около 1200 г., фрес­ковую роспись на стенах которого в последние десятилетия XII или на­чале XIII в. выполнили русские мастера. И ученый больше всего скло­нялся к предположению, что кто-то из них «сопровождал новгородских купцов в путешествии» на Готланд, «чтобы там разукрасить их церковь во вкусе родины». Исходя из заключения Арне, И.П. Шаскольский констатировал нахождении здесь второй русской церкви и, следователь­но, второй группы русского населения. В 1991 г. он подвел итоги архео­логических изысканий современных шведских ученых, в ходе которых было установлено, что церкви в Гардах и Челлунге (соответственно не­далеко от юго-восточного побережья острова и в его середине) датируют­ся XII в. и относятся к новгородско-псковской художественной школе. Предполагается, что фрески в обоих храмах выполнены в третьей четвер­ти этого столетия. А это свидетельствует в пользу существования посто­янного русского (новгородского) торгового населения на Готланде. И, несомненно, весьма значительного. Специалист по архитектуре Готланда Г. Сванстрём в 1981 г. указал на наличие небольших элементов русско-византийской живописи еще в пяти селениях острова. А в двух церквах сохранились средневековые витражи, «явно восходящие к русско-визан­тийскому культурному кругу». В свете факта длительного проживания на острове потомков выходцев со славянских берегов Южной Балтики и нахождения там новгородских торговых колоний вполне естественно наличие на Готланде славянских топонимов, два из которых и были зафиксированы летописцем при описании конфликта между готландцами и новгородскими купцами, происшедшем в 1188 году.