Из ГУЛАГа - в бой - Николай Черушев

— производство скрытых передвижений и сосредоточений прибывающих войск из Советского Союза для усиления армейской группы;

— скрытые перегруппировки сил и средств, находящихся в обороне за рекой Халхин-Гол;

— осуществление скрытых переправ войск и материальных запасов через реку Халхин-Гол;

— производство рекогносцировок исходных районов, участков и направлений для действия войск;

— особо секретная отработка задач всех родов войск, участвующих в предстоящей операции;

— проведение скрытой доразведки всеми видами и родами войск;

— вопросы дезинформации и обмана противника с целью введения его в заблуждение относительно наших намерений.

Этими мероприятиями мы стремились создать у противника впечатление об отсутствии на нашей стороне каких-либо подготовительных мер наступательного характера, показать, что мы ведем широко развернутые работы по устройству обороны, и только обороны...»[315]

Основным разработчиком этих планов и мероприятий, главным куратором их воплощения в жизнь был начальник штаба армейской группы комбриг Кущев Александр Михайлович. За свои сорок лет он прошел большую жизненную и боевую школу. Родился А.М. Кущев в 1898 г. в Москве в семье рабочего (кондуктора). С тринадцати лет пошел работать на фабрику Морозова. Окончил железнодорожное училище. В феврале 1917 г. был призван на службу в старую армию, где окончил учебную команду и был произведен в младшие унтер-офицеры. С декабря 1917 г. в Красной гвардии.

В Красной Армии с первых дней ее образования. Участник Гражданской войны. Занимал должности командира партизанского отряда, командира роты, батальона. В партию большевиков вступил в 1920 г. В 1927—1928 гг. был начальником штаба 76-го стрелкового полка (г. Канск). В 1932 г. окончил основной факультет Военной академии имени М.В. Фрунзе, после чего командовал в Приморье 63-м стрелковым полком. Затем был начальником военно-химической службы Приморской группы войск ОКДВА. В 1936 г. начальник штаба 26-й стрелковой дивизии полковник А.М. Кущев зачисляется слушателем первого набора Академии Генерального штаба РККА, которую окончил в 1938 году. С сентября того же года Кущев — начальник штаба 57-го Особого стрелкового корпуса (в Монголии).

Арестовали комбрига А.М. Кущева 29 июня 1939 г. в г. Улан-Баторе. Сделали это сотрудники особого отдела Забайкальского военного округа. Следствие длилось почти полтора года. Обвинялся Александр Михайлович в том, что:

— был участником контрреволюционного заговора, существовавшего в Монгольской Народной Республике (МНР);

— с 1935 г. сотрудничал с японской разведкой и по этой работе был связан с начальником штаба Монгольской армии Лувсан-Даноем;

— был в курсе подготовки вооруженного восстания и правительственного переворота в МНР;

— вербовал в заговор новых членов;

— в целях поражения советско-монгольских войск в боях с японцами в Монголии умышленно срывал подвоз боеприпасов, горючего и продовольствия в район боевых действий.

На предварительном следствии (в Чите) Кущев виновным себя признал под физическим воздействием, а в Москве он от своих признательных показаний отказался как данных под принуждением. В Москве Александр Михайлович содержался в Лефортовской и Бутырской тюрьмах.

Судила его Военная коллегия в составе председательствующего диввоенюриста А.М. Орлова и членов: диввоенюриста М.Г. Романычева и бригвоенюриста Ф. Климина. Суд состоялся 19 ноября 1940 г. От него Александр Михайлович Кущев «получил» двадцать лет лишения свободы в ИТЛ с конфискацией имущества и лишением воинского звания «комбриг» плюс пять лет поражения в политических правах. В суде Кущев виновным себя не признал. Военная коллегия исключила из числа пунктов обвинения ст. 58—11, оставив только 58—1 «б»[316].

Наказание А.М. Кущев отбывал в Устьвымлаге, в лагпункте № 20. Постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1943 г. Александр Михайлович из лагеря был досрочно освобожден по ходатайству заместителя Верховного Главнокомандующего и первого заместителя наркома обороны Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. В действующую армию А.М. Кущев прибыл в декабре 1943 г. в звании полковника. С 9 июня 1944 г. он занимал должность начальника штаба 5-й ударной армии (командующий армией генерал-лейтенант Н.Э. Берзарин). Через три месяца после вступления в эту должность Александру Михайловичу было присвоено звание «генерал-майор». Именно на указанной должности наиболее полно и ярко проявились такие качества А.М. Кущева, как целеустремленность, твердая воля, самоотверженность, умение взять ответственность на себя, инициативность и распорядительность.

Одной из операций, в которой участвовала 5-я ударная армия и когда ее штабом руководил А.М. Кущев, была Висло-Одерская. При подготовке к этой операции штаб армии во главе с генерал-майором А.М. Кущевым проделал огромную работу, действуя уверенно и слаженно. Вспоминает бывший член Военного совета 5-й ударной армии генерал-лейтенант Ф.Е. Боков:

«Вскоре штаб 5-й ударной разработал план предстоящей армейской операции. Нужно отметить, что процесс выработки решения проходил в творческой обстановке. И в этом была огромная заслуга командующего и начальника штаба армии. Они умели создать ту непринужденную и деловую атмосферу в работе штаба и управлений, в которой так полно раскрываются способности и таланты людей.

Направление главного удара, 6-километровый участок прорыва и общая задача нашей армии были указаны в оперативной директиве 1-го Белорусского фронта. Командарму и штабу предстояло найти оптимальное решение, определить задачи стрелковым корпусам, этапы операции, построение боевых порядков соединений и решить многие другие вопросы, влияющие на успех дела.

Бессонные ночи проводил командарм, напряженно работали Военный совет и штаб армии... Все усилия служб и родов войск нужно было увязать, согласовать по месту и времени, объединить в единое целое. Именно этим занимался штаб армии, возглавляемый А.М. Кущевым, который стал в сентябре генерал-майором.

Энергичный, подвижный Александр Михайлович Кущев, казалось, никогда не отдыхал. Человек высокой культуры, он хорошо знал и любил штабную работу, умело руководил подчиненными. В армии все знали его “конек” — контроль за исполнением приказов и боевых распоряжений Военного совета и штаба армии. Исключительно пунктуальный во всем, Кущев добивался и от других такой же высокой дисциплины.

Причем делал это так, что не сковывал инициативы подчиненных ему офицеров и нижестоящих штабов. Генералы Н.Э. Берзарин и А.М. Кущев, разрабатывая планы операций, с полуслова понимали друг друга. Такое взаимопонимание и подлинно фронтовая дружба была нормой в отношениях между всеми членами Военного совета, командующими родами войск и. начальниками служб штаба армии. Такая деловая товарищеская атмосфера в Военном совете, штабе и политотделе армии во многом способствовала успешному решению самых сложных вопросов даже в быстро меняющейся боевой обстановке.

Первоначально штаб предлагал оперативное построение армии сделать в два эшелона. Это вытекало из установившихся взглядов на организацию и осуществление прорыва. Весь опыт войны показывал, что при взломе сильно укрепленной обороны противника, а именно такую оборону нам предстояло преодолевать, армии на главном направлении имели, как правило, двухэшелонное построение. Но Н.Э. Берзарин посчитал нужным поступить иначе.

— Нет, дорогие товарищи, — сказал он, ознакомившись с предварительным вариантом, — армия должна иметь одноэшелонное оперативное построение, — все корпуса в линию. И вот почему... — Николай Эрастович взял в руку карандаш и склонился над картой. — Посмотрите сюда. В нашем распоряжении — ограниченный плацдарм, который позволяет иметь глубину оперативного построения лишь на десять—двенадцать километров. Тесно, очень тесно для двух эшелонов. Это — первое. Затем нам надо нанести мощный первоначальный удар для быстрого прорыва тактической глубины обороны. Ведь так?

— Да, так, — согласились все члены Военного совета.

— Значит, основные силы надо сосредоточить в первом оперативном эшелоне.

— А чем же мы будем наращивать усилия на главном направлении, чем громить оперативные резервы врага? — спросил генерал А.М. Кущев.

— Не забывайте, Александр Михайлович, — ответил командарм, — что в нашей полосе вводится в прорыв Вторая гвардейская танковая армия. Она и будет развивать успех. Да еще у нас будет армейский резерв — усиленная стрелковая дивизия...»[317]

В Висло-Одерской операции войска 5-й ударной армии действовали смело, инициативно. Все корпуса и армейские части свои задачи выполнили успешно. Особенно дерзко действовали армейский и корпусные передовые отряды, которые вместе с танкистами генерала С.И. Богданова создали выгодные условия для наступления главных сил. Только за шесть суток войска 5-й ударной армии и 8-й гвардейской армии разгромили четыре пехотные и две танковые дивизии противника, а также десятки различных специальных частей. Армия вышла на реку Одер на восемнадцатый день операции, пройдя с боями более 570 км, т.е. 30—35 км в сутки. В этом успехе заметная доля принадлежала и штабу армии, возглавляемому А.М. Кущевым[318].