Полудемон. Месть принцессы - Галина Гончарова

— Это то, о чем вы говорили, мой король?

— Абсолютно верно. А вот это — вам.

На кровать ложится тяжеленький мешочек с золотом.

— На десять дней. Потом приду, принесу еще. Но никто не должен знать… вы понимаете.

— Понимаю.

А где я еще могу ее спрятать, не вывозя из города? Да в борделе. И будем честны, если стресс спровоцирует преждевременные роды — я только порадуюсь. Я не желаю зла Карли, но и оставить свою родную кровь в ее руках?

Нет уж.

Этот ребенок — моя страховка на крайний случай, и воспитываться он будет в Торрине. Рик и не с таким справится. А случись что со мной — трон Раденора не останется пустым и моя страна не будет разрушена.

Я целую руку госпожи Элизы и отправляюсь обратно, во дворец.

На следующий день Шартрезы выглядят какими-то пришибленными. А уж виконт Латур…

— Ваше величество, моя жена…

Я выслушиваю горестные вопли о пропавшей жене и исчезнувшем с ней наследнике — и киваю. Да, конечно, надо и дворец осмотреть — и всех расспросить, одним словом — у вас полное право. Ищите.

А я… я вам очень сочувствую. Кстати, а не могла она от вас тоже уйти? Карли — девушка капризная, а уж во время беременности, когда самые достойные женщины перестают думать головой и начинают зависеть от своих нервов…

Абигейль бледна. Еще бы, рожать-то надо! А кому?

Ребенка ей найдут, это несложно, но нужен-то этот! Конкретный!

Или она все-таки наберется наглости? Купит или похитит первого попавшегося ребенка и выдаст за своего? Может, еще как может…

Моя мать когда-то выгребла из замка всю библиотеку. Кстати, надо бы вернуть ее на место, но это потом. До отъезда принцессы Абигейль ее не читала, после — не могла прочитать, а там ведь было много интересного. Например, личные дневники королей, которые они обязательно вели. И которые потом с удовольствием читали остальные правители. Ведь не зная прошлого, не будешь знать, что тебя ждет в будущем. Да и просто… что может быть хуже, чем не знать своих корней?

Рудольф же…

Он никогда не любил это неблагородное занятие. Читать?

Фи!

Вот объезжать коней, сражаться на турнире, махать мечом… м-да. Надо, кстати, будет заводить не меньше трех детей, не дай Алетар, кто-то в дядюшку пойдет! А читать старые дневники…

Нет уж!

А там было сказано много всего важного, нужного, интересного… Например, о кровной принадлежности к роду. Абигейль могла этого просто не знать. Ведь уже давно такая проверка не проводилась. Как-то так получилось, что было не надо.

Все знают, что тот, кто не имеет прав на трон Раденора, просто сгорит. Но… знать и верить — вещи разные.

Что будет делать Абигейль?

Об этом я узнал через десять дней, когда у нее начались «роды».

В покои королевы, конечно, меня не пускают. Да я и не рвусь — было б на что смотреть. Хотя вопит Абигейль вдохновенно! Артистично, я бы сказал!

При ней находятся Шартрезы, маг жизни и пара доверенных служанок. Вот одна из них и…

А другого выбора у нее и нет.

Я честно отсиживаю свое под дверью королевы, изображая родственное беспокойство. Тут же толпятся придворные, а из покоев несутся крики. И только один я слышу, что голосов вроде как было… два. Только один приглушенный, словно женщина старается молчать, только получается плохо, а второй — Абигейль.

Я время от времени вытираю сухой лоб кружевным платочком и размышляю о своем.

Все это время Шартрезы старались найти Карли.

Куда там!

С тем же успехом они могли бы у меня искать хвост — когда я в обличье человека. Сколько ни ищи, а все… попа попадается.

Госпожа Элиза, которую я навещаю раз в седмицу, показывает мне свою пленницу. Карли пребывает в бешенстве — и это мягко сказано. Только вот что ты сделаешь в комнате с мягкими стенами?

Да, была в борделе и такая, для «несговорчивого товара». Чтобы девки себя не портили и быстрее смирялись с будущим.

К чести госпожи Элизы, пользуется она ею редко — к чему? Хватает и тех, кто согласен на все добровольно.

Так вот, Карли мечется по комнате, пытается колотить посуду, что получалось плохо, пинать стены, не добившись даже синяка на ноге, и даже нападать на стражника — это вообще безрезультатно.

Глухонемой детина просто ставит ей на порог миску и кружку. Хочешь — ешь, не хочешь — не ешь. Справлять нужду — в специальное ведро. И постоянно под присмотром служанок. Не в комнате, нет, но через специальные отверстия в стене.

Тут же находится и оплаченный мной маг жизни. Бордельный.

И не надо кривиться. Да, рану он бы не срастил, зато на всех женских проблемах «собаку съел». От болезней до родов — любое дело за ваши деньги.

А уж хранить тайну?..

Обязательное условие профессии. У магов вообще работа такая… потайная.

У этого же были и личные мотивы. Элиза его когда-то от храмовников спасла, так что был благодарен. А я ему еще и помилование обещал.

Да, Храм…

Абигейль кричит особенно громко — и наконец раздается крик младенца. А спустя пять минут из дверей показывается и маг жизни:

— Сын, дамы и господа! У ее величества сын!

И протягивает мне младенца.

Я усмехаюсь. Беру кулек под подозрительным взглядом Шартреза. Интересно, чего папаша Абигейли ожидает — что я сейчас младенца о ближайшую колонну ахну с размаху? Или как?

Будь его воля, он бы мне никогда ребенка в руки не дал, но тут вопрос другой. Именовать малыша обязан я — как ближайший родственник мужского пола в том роду, куда должен входить ребенок. К тому же, как у короля, у меня приоритет.

— Сим нарекаю тебя Рудольф Томас Джеймс!

Раденор — я не договорил.

Нет уж! Ни к чему плодить сплетни — потом.

— Полагаю, сейчас ребенка должно вернуть матери.

И я нагло заявляюсь в покои королевы.

Для только что родившей Абигейль выглядит подозрительно хорошо, хоть и лежит навзничь, изображая мученицу.

— Тетушка, поздравляю вас с рождением сына, нареченного именем Рудольфа!

— Благодарю, Алекс.

— Скорее вставайте на ноги, тогда и проведем церемонию передачи власти.

Вот тут…

Напитай я ее до ушей магией жизни — и то не вызвал бы вспышку такого счастья. Боги, да что особенного в этом куске металла на моей голове?!

Почему люди сходят с ума, стоит им нацепить эту ерунду?! Предают, убивают, грабят, изменяют… да что угодно! Почему?!

Не понимаю. Я бы этот воз кому другому скинул с удовольствием, да вот беда — нельзя. И не справится никто, кроме меня. А значит — вперед.

— Полагаю, что завтра я уже встану…

Абигейль бы и сейчас с кровати сорвалась, но…