По землям московских сел и слобод - Романюк Константинович

И раньше Андроньевские улицы не были богаты архитектурными и историческими памятниками, а сейчас и тем более ничего выдающегося там не обнаружишь, ибо в них снесено почти все, за исключением, пожалуй, одного здания; если бы оно сохранилось в своем первозданном виде, то мы могли бы похвалиться незаурядным архитектурным памятником.

Чтобы увидеть его, надо подойти к углу Малой Андроньевской и 3-й Рогожской улиц (3-ю Рогожскую переименовали в 1919 г. в Вековую, имея в виду уже наступивший век мировой революции). На самом углу стоит милое небольшое строение (N 20) с резными пилястрами и карнизом деревянного этажа на каменном основании (N 13/20), выстроенное "Рогожской слободы ямщиком" Василием Ширяевым в 1852 г., а за ним находится несколько необычное сооружение. Фасадная часть - вполне заурядное строение клуба швейного объединения, но вот позади него здание со следами арок, декоративных украшений и выступами апсид: оказывается, клуб пристроили к зданию бывшей старообрядческой церкви.

После того, как в 1905 г. старообрядцам разрешили отправлять религиозные обряды, они приступили к строительству новых храмов. Проект новой церкви Никольско-Рогожская старообрядческая община заказала Илье Евграфовичу Бондаренко, одному из наиболее ярко проявивших себя в начале века архитекторов эпохи модерна. Творчески переработанные идеи древнерусской архитектуры стали основополагающими в творчестве архитектора: его талант выразился с наибольшей полнотой и убедительностью в храмовом зодчестве. И. Е. Бондаренко принадлежат проекты трех старообрядческих церквей в Москве - Воскресения Христова и Покрова Богородицы в Токмаковом переулке (1907 - 1908 гг.), Покровско-Успенской в Гавриковом переулке, построенной в 1910 - 1911 гг., и Никольской - здесь, в Рогожской слободе.

Эти три старообрядческие церкви были вершиной творчества И. Е. Бондаренко. Все они необычайно интересны: это здания-сказки, и ничего подобного ему не было дано свершить в будущем: после переворота 1917 г. наступило новое время, в котором не было места для поисков выражения национального наследия. В советское время Бондаренко пишет, консультирует, но... уже не строит.

Он занялся охраной памятников и, в особенности, историей архитектуры; его серьезно интересовало творчество М. Ф. Казакова, и он первым начал изучение творчества этого архитектора.

Строительство Никольской старообрядческой церкви началось весной 1910 г., а освящение произошло на следующий год. Сейчас она стоит ободранная, без главы и крестов, без шатров, без изразцовых украшений... И остановишься перед этим призраком только, если знаешь, какое это было чудо...

Удивительно, но так: все церкви, построенные Бондаренко, великолепные образцы расцвета русской архитектуры, ее "серебряного" века, находятся на грани разрушения, их довели до страшного состояния.

Неподалеку от Никольской старообрядческой церкви на 3-й Рогожской была и другая, но значительно меньшая - в Большом Вокзальном (теперь - Факельном) переулке. Тут сохранилось здание Покровской церкви старообрядческой Каринкинской общины, попечителями которой были богачи Рябушинские. За домом N 18, построенным в 1825 г. мещанкой Анной Федоровой, находятся ее каменное здание с арочным входом: зайдя со стороны двора, можно увидеть широкие окна и арочный поясок на башне с шатровым завершением, и... траву, растущую на ней. Выстроили церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы в 1900-х гг. (автором ее, возможно, был архитектор П. В. Харко). Церковь эту закрыли по постановлению президиума Моссовета в 1935 г., передав здание "по ходатайству Наркомзема СССР для Всесоюзных заочных курсов".

Напротив Покровской церкви - солидный доходный дом (N 9/11), выстроенный в 1913 г. архитектором Н. П. Евлановым.

Почему же назывался этот переулок Вокзальным? Ведь рядом никогда не было железнодорожных путей и не стояло вокзала. Да, это так и одновременно не так. Был здесь другой вокзал или, точнее, воксал, тот, который знала когда-то вся Москва. Дело в том, что первоначальное значение слова "вокзал" было совсем другим. В XVIII в. так назывался увеселительный сад, нечто вроде нашего парка культуры. В южном Лондоне и сейчас есть район, называющийся "Vauxhall" (Воксхолл), где рыцарь Фолкс де Брете купил землю и построил дом, получивший название Фолксхолл (в Англии дома и сейчас имеют собственные имена). В XVII в. в садах Фолксхолла (или Воксхолла) открылось увеселительное заведение, бывшее в продолжение многих лет (оно закрылось в 1859 г.) самым посещаемым местом Лондона, упоминаемым во многих литературных произведениях, письмах, мемуарах. В России же второй половины XVIII в., многое заимствовавшей у Запада, также появляются "воксалы" - например, в Москве некий Мельхиор Гроги открыл в 1772 г. воксал в усадьбе "Нескучное" князя Трубецкого недалеко от Донского монастыря, а князь Урусов в компании с антрепренером Медоксом летом 1776 г. устроил воксал в доме Строганова. Слово "воксал" было весьма употребительным в конце XVIII - начале XIX вв., и когда Александр Пушкин писал в своем первом известном нам стихотворении:

Пролетело счастья время,

 Как любви, не зная бремя,

 Я живал да попевал,

 Как в театре и на балах,

 На гуляньях иль в воксалах

 Легким зефиром летал.

- и все понимали, где гуляка-вертопрах проводил время свое.

В XIX в. словом "воксал" стали обозначать и железнодорожную станцию, так как в Павловске вокзал был не только концертным залом, но и станцией первой в России железной дороги, и потом постепенно за этим словом закрепилось его современное значение.

Недалеко от Рогожской находился воксал, открытый Михаилом Медоксом. О нем известно немного: человек разносторонних талантов, родом из Англии, он приехал в Россию искать счастья. Будучи хорошим, можно сказать, даже выдающимся механиком, он построил замечательные часы "Храм славы" - чудо часового искусства (они сейчас в Оружейной палате), но в дальнейшем предпочел заняться антрепренерской деятельностью. С его именем связано рождение московского Петровского театра, предшественника Большого, он же открыл и воксал за Рогожской заставой. В московской книге записей крепостных актов 7 апреля 1783 г. записано, что "коллежский асессор и разных мануфактур содержатель" Савва Яковлев продал Михаилу Егорову сыну Медоксу свой двор за немалые деньги - две тысячи рублей. Этим же летом Медокс на том дворе разбил сад, посадил деревья и выстроил целый городок, где выделялось огромное круглое здание - собственно воксал, окружностью 47 саженей (почтя 100м), и площадью почти 1000 квадратных метров. Англичанин Уильям Кокс, приехавший в Россию в 1787 г., писал о воксале Медокса: "Я не ожидал видеть в этой северной стране что-либо вроде загородного увеселительного сада. Он находится в конце слободы, в уединенном месте, почти за городом. Мы вошли по коридору в сад, который был роскошно иллюминован".

Воксал Медокса процветал в 80-х и 90-х гг. XVIII в., но вся энергия его содержателя уходила на Большой Петровский театр, и, вероятно, уже в первом десятилетии XIX в. воксал прекратил свое существование, и память о нем сохранялась лишь в названии Вокзального переулка и Вокзального сквера, на месте которого находился одноименный пруд. В 1887 г. городская дума заслушала заявление городского головы о необходимости засыпать его, "...как представляющий собою скопление зловонной, испорченной воды и не имеющий ныне значения в противопожарном отношении". В 1888 г. его засыпали и устроили сквер.

Большой Вокзальный переулок пересекает в начале Товарищеский переулок, идущий от крупной магистрали - Семеновской (а ныне Таганской) улицы; в начале XIX в. он был Чертовым (почему - неизвестно), но жить в переулке с таким названием истинным христианам стало совсем невмоготу, и переулок получил имя-эвфемизм: Дурной, а в 1919 г. был переименован в Товарищеский.

В этом переулке, на его правой стороне, находилась первая в России керамическая фабрика, основанная в 1724 г. А. К. Гребенщиковым, сын которого Иван, талантливый самородок, разработал технику производства тонкой майолики и фарфора. Завод Гребенщикова был одним из лучших в Европе в конце XVIII столетия.

В этом же переулке родились и провели детство два крупных русских художника - братья Сергей и Константин Коровины. Сергей родился 7 апреля 1858 г., а Константин на три года позже. У деда братьев Коровиных был дом в Дурном переулке (N 24), где они и выросли. "Я помню прекрасный дом деда..., - вспоминал много позднее Константин Коровин. - Огромный особняк с большим двором; сзади дома был огромный сад, который выходил на другую улицу, в Дурновский переулок... Помню большой колонный зал в стиле ампир, где наверху были балконы и ниши, в которых помещались музыканты, играющие на званых обедах". Во дворе дома стояли "конюшни и экипажи разных фасонов, дормезы, коляски, в которых возили пассажиров из Москвы по арендованным у правительства дедом дорогам, по которым он гонял ямщину из Москвы в Ярославль и в Нижний Новгород".