Наша толпа. Великие еврейские семьи Нью-Йорка - Стивен Бирмингем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Находясь в новом положении равного со своим старым противником Дж. П. Морганом, Шифф обратился к Моргану и Джорджу Ф. Бейкеру из Первого национального банка с предложением помочь Японии выиграть войну. Первого национального банка, предложив им присоединиться к займу. Когда они согласились, оставалось только убедить интересы Рокфеллера-Стиллмана и National City Bank. Поскольку Шифф и Морган выступили спонсорами займа, группа National City быстро согласилась принять в нем участие. Впервые в истории Япония смогла получить деньги за пределами Лондона, и потребовалось три крупных займа, организованных Шиффом, прежде чем Япония была объявлена победителем в 1905 году.
После этого началась длинная череда почестей, оказанных Шиффу. Англия тоже поддержала Японию, и король Эдуард VII пригласил Шиффа на обед в Букингемский дворец, где Шифф нашел короля «приятным человеком». Затем японский император попросил Шиффа приехать в Японию и получить одну из высших наград империи — второй орден «Священное сокровище». Шиффу предстояла личная аудиенция у самого микадо и обед в императорском дворце, где, как он с удовлетворением отметил, «император впервые пригласил иностранного частного лица на трапезу во дворец, до этого такой чести удостаивались только иностранные принцы». (Чем успешнее он становился, тем более формальным становился его литературный стиль).
Как великий американский железнодорожный финансист, он мог перемещаться по континентам так же грандиозно, как и по комнатам. Отправляясь из Нью-Йорка в Сан-Франциско, на первом этапе путешествия компания Шиффа разместилась в двух частных железнодорожных вагонах, а также в багажном и офицерском вагонах. Вместе с г-ном и г-жой Шифф были Эрнст Шифф, неженатый племянник, г-н и г-жа Альфред Хайдельбах (из компании Heidelbach, Ickelheimer Heidelbachs), г-н и г-жа Зигмунд Нойштадт (из компании Hallgarten & Company), г-н и г-жа Генри Бадж (Бадж был партнером г-на Шиффа в его первом брокерском бизнесе), по личной горничной для каждой дамы и дворецкий Шиффа Джозеф. Их сопровождали девяносто с лишним мест багажа, многие из которых были огромными чемоданами. Видимо, им было тесновато, потому что в Чикаго они прицепились к четвертому частному вагону — вагону-ресторану. Когда поезд Шиффа переходил с одной железнодорожной линии на другую, его торжественно встречали президенты и вице-президенты железных дорог, следившие за продвижением свиты.
Большая часть проплывающих мимо пейзажей показалась г-ну Шиффу неинтересной. Но, возможно, это объясняется тем, что по этикету в частном автомобиле полагается ехать с закрытыми шторами. Остановившись в Солт-Лейк-Сити, Шифф написал, что в нем «мало что примечательного и интересного, кроме скинии и храма, причем последний недоступен для тех, кто не принадлежит к мормонской церкви». В Сан-Франциско Гейдельбахи получили известие о болезни родственника и с сожалением были вынуждены вернуться в Нью-Йорк. Остальные члены группы сели на пароход S.S. Manchuria, где для них была отведена большая секция первого класса.
В Гонолулу г-н Шифф получил сообщение, что королева Лилиуокалани желает принять его и его спутницу. Шифф был не из тех, кто отказывается от приглашения королевы, хотя Лилиуокалани на тот момент была всего лишь бывшей королевой, но возникла небольшая трудность. Судно «Маньчжурия» должно было провести на Гавайях всего час или два, после чего отправиться на Восток, а приглашение королевы было сделано на следующее утро. Г-н Шифф обратился с этой проблемой к капитану, который в конце концов согласился задержать судно на Гавайях еще на шестнадцать часов. (Как отнеслись к этой задержке другие пассажиры «Маньчжурии», не сообщается).
Но и в этом случае все шло своим чередом. Приглашение на Queen было сделано на 9:30 утра. Капитан объяснил, что из-за приливов и отливов он не сможет задержать судно после 10 утра. И г-н Шифф, который не был так надежен в отношениях с пароходными компаниями, как с железными дорогами, стал очень нервничать, что судно поплывет без него. В шутку один из его собеседников предложил похитить одного из членов экипажа «Маньчжурии» и держать его у себя до окончания аудиенции. Шифф подумал, что это отличная идея, и без лишних слов приказал капитану «Маньчжурии» проводить их на «Королеву» — «в качестве заложника, чтобы быть уверенным, что их не бросят», как он объясняет в своем дневнике об этом путешествии. Якоб Шифф не любил возиться с каютными мальчишками.
Королева показалась ему «величественной пожилой коричневой дамой, окруженной несколькими фрейлинами, которые, как мы поняли, являются ее родственницами». Это, должно быть, показалось Шиффу, окруженному собственными родственниками, весьма уместным.[43] Было уже немного за десять, когда группа вернулась на борт корабля, который, как отмечает Шифф, «не мог без нас уйти».
Вечером за капитанским столом, где, конечно же, сидели Шиффы, г-н Шифф спросил: «Капитан, будет ли «Маньчжурия» заходить еще в какие-нибудь порты, где будут короли или королевы?»
«Нет!» — ответил капитан. «Нет! Нет!»
Остальная часть путешествия прошла без особых происшествий.
Шифф был волевым человеком и человеком традиций. Приехав на обед в японский императорский дворец, Шифф объявил начальнику протокола, что хочет произнести тост за императора. Начальник протокола в недоумении убеждал его не делать этого, поскольку при японском дворе тосты «не принято» произносить, император может неправильно понять. Тем не менее, когда гости расселись, Шифф встал и поднял бокал: «За Императора. Первого в войне, первого в мире, первого в сердцах своих соотечественников». К всеобщему облегчению, когда высказывание Шиффа было переведено, император выглядел довольным.
Не все высказывания Шиффа в Японии приводили к мирным решениям. Однажды за ужином г-н Шифф оказался рядом с пятнадцатилетней дочерью барона Такахаси, Вакико, и в ходе разговора сказал ей через переводчика: «Вы должны когда-нибудь приехать к нам в Нью-Йорк». Заявление Шиффа, очевидно, имело в Токио не меньший вес, чем на Уолл-стрит, так как на следующее утро барон с поклоном вошел в апартаменты Шиффов и сказал, что, хотя для молодой японской девушки крайне необычно покидать свой дом и страну в столь юном возрасте и совершать столь долгое и трудное путешествие в чужую страну, он, поскольку г-н Шифф оказался таким другом, согласен с ним. Шифф, проявивший себя таким другом Японии, согласился разрешить Вакико вернуться в Нью-Йорк вместе с Шиффами, но он искренне считал — и надеялся, что г-н Шифф поймет, — что Вакико не должна приезжать к Шиффам дольше, чем на три года.
«Мама, — писал г-н Шифф в своем дневнике, — считает, что мы
