Призраки истории - Сергей Баймухаметов

А сейчас эффект будет совсем другой — замешанный на социальном антагонизме.

По опросам социологов, две трети россиян относятся к личности и к роли Сталина в истории без отрицания. В условиях, когда слово «демократия» дискредитировано, когда оно ассоциируется с разорением и развалом более или менее налаженной прежней жизни, простонародная общественность отождествляет имя Сталина с порядком и государственностью!

Впору задаться вопросом: «А был ли XX съезд?»

Теперь понимаешь, что никакой десталинизации у нас и не было. Настоящая десталинизация — это постоянное напоминание, постоянный показ по телевидению, допустим, «великих строек коммунизма» и голые цифры: сколько людей там зарыли в землю, превратили в лагерную пыль. Год за годом.

Ничего этого не было и нет! Зато фильм «Кремлевская принцесса» о скромном, добром, справедливом, милом, широком душой Сталине показывают уже третий или четвертый раз. И нынче — как раз к 50-летию доклада Хрущева приурочили!

А к годовщине смерти Сталина приурочили фильм известного драматурга Эдуарда Радзинского «Смерть Сталина: последняя загадка». Как объяснил автор: «Я хочу вернуть давно умершего человека, причем огромную личность». Зрителям, конечно, интересно, любопытно, а своей ли смертью умер «вождь всех времен и народов»? А мне, придире, мнится, что детектив-расследование — тоже одна из многих и многих ширм, которыми авторы вольно или невольно прикрывают его палаческую сущность и палаческую роль в судьбе страны. Особенно если назвать Сталина «огромной личностью».

Радзинский, автор широко известных исторических книг и телефильмов, в том числе и о Сталине, всегда подчеркивает, что он не историк, а драматург, его интересуют драматические коллизии. Так сказать, внутренний мир, мировоззренческая, душевная ломка. А вот мне не интересны драматические переживания палача и людоеда. Более того, любые поиски-исследования этих самых глубин палаческой души я воспринимаю как кощунство. Обман народа. Безусловный антисталинист Радзинский говорит о преступлениях Сталина, но каким-то образом получается, что они тонут в его драматургических коллизиях. И предстает перед нами снедаемый мыслями и страстями человек. Страшный, преступный, но — человек.

Радзинский — из поколения шестидесятников. Для них, как и для их старших товарищей, для Твардовского и Симонова, Сталин был отцом и вождем. Когда им открыли на XX съезде часть всей правды, они ужаснулись не только преступлениям сталинизма — их ломала и корежила драма их жизни и их веры: как же так можно было, как это произошло, во что верить? Это в равной мере относится и к тем, кто благоденствовал при сталинизме, и к тем, кто был рядовым, а то и сидел в лагере. У главного редактора антисталинского журнала «Новый мир», поэта-орденоносца с юных лет Твардовского: «И все одной причастны славе / Мы были сердцем с ним в Кремле. / Тут ни убавить, ни прибавить /— Так это было на земле». У поэта Алешковского, который носил не ордена, а лагерную робу, в его знаменитой песне, которая стала народной, говорится от имени всех зэков (!): «Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе».

Но с тех пор прошло 50 лет. Обнажилась почти вся правда. Такая правда, что не терпит рядом с собой никакой «драматургии».

Остались только цифры.

Количество зэков в СССР на тот или иной период можно подсчитать. Есть справки, отчеты по кадрам и пр. Только надо скрупулезно смотреть и долго складывать. Ведь ГУЛАГ, Главное управление лагерей МВД — был не один. Помимо него в системе МВД действовало много главных управлений лагерей и просто управлений лагерей — по отраслям народного хозяйства. Например, Главное управление лагерей железнодорожного строительства (ГУЛЖДС), Главное управление лагерей лесной промышленности (ГУЛЛП), гидростроительства, спецпромцветмета и т. д. Не было только главного управления лагерей сельского хозяйства. Потому что вся наша деревня в известном смысле была одним Агрогулагом, где люди жили без паспортов. Можно сказать — на вольном поселении.

Я читал годовую справку МВД СССР, складывал цифры, продираясь сквозь канцелярщину и аббревиатуры. За абсолютную точность не ручаюсь. Мог что-то и упустить в головоломной, запутанной системе отчетов. Я ведь не архивист, не скрупулезный специалист — я всего лишь пишу заметки по поводу.

Итак, на 1 сентября 1947 года в лагерях и колониях всех типов и управлений находилось 2 миллиона 29 тысяч человек. Плюс 634 тысячи на исправработах без лишения свободы. Итого — 2 миллиона 663 тысячи осужденных.

Из них, по той же справке, — «31,7 % за к/p преступления».

«К/р» — это «контрреволюция». То есть через 30 лет после победы революции в стране сидело в лагерях примерно 900 тысяч «контрреволюционеров».

Учтем, что 2 миллиона 663 тысячи осужденных — на один день, 1 сентября 1947 года. Вроде как данные по объему проточного бассейна, через который на самом деле протекает неограниченное количество воды. То есть людей, зэков. Тысячи и тысячи ежегодно погибали, выходили на волю, а взамен приходили новые и новые. Обыденностью стала в то время лагерная мудрость, запечатленная в синих наколках-татуировках: «Кто не был — тот будет…»

И тут я вынужден сделать пояснения для молодых. Дело не только в тотальной шпиономании, коммунистической паранойе, а в том, что идеологическая паранойя сочеталась с хозяйственным расчетом, с планами социалистической экономики. Надо построить ГЭС, завод, комбинат — тут же создается там лагерь и рассылается по краям и областям разнарядка: сколько людей надо арестовать и куда доставить.

Например, для строительства Рыбинского и Угличского гидроузлов создали в 1935 году Волголаг. Его слава немногим уступала страшной славе Дальстроя или Потьмы. По состоянию на 1 января 1939 года в нем насчитывалось 74 тысячи 576 заключенных. Считается, что за 18 лет через него прошло более 600 тысяч человек, сколько погибло от голода, холода, непосильного труда, болезней и расстреляно за отказ выйти на работу — неизвестно.

Беломорканал построили — за 20 месяцев. И такими же ударными темпами «расходовали человеческий материал». Еще губительнее была Северная железная дорога Салехард — Игарка, ее строили в тундре с 1948 по 1953 год — и не достроили, забросили, 900 километров проложили. Ее называли «дорогой на костях».

А сколько всего сгинуло в лагерях — до сих пор точно не установлено.

О «контрреволюционерах» есть официальные данные. Я имею в виду докладную записку Хрущеву от 1 февраля 1954 года, подписанную руководителями МВД, Генпрокуратуры и министерства юстиции. (Насколько сведения точны — другой вопрос.)

По этой докладной, с 1921 по 1953 год только за «контрреволюционные преступления» было репрессировано 3 миллиона 777 тысяч 380 человек. Из них 642 тысячи 980 человек — расстреляны.

Большие цифры не производят впечатления. Статистика. Тогда представьте — в течение 32 лет сталинского правления каждый год в стране расстреливали 20 тысяч «контрреволюционеров». Только «контрреволюционеров».

Раскулаченные крестьяне, сосланные в Казахстан и Сибирь с 1930 по 1940 год, — 3 миллиона. (Всего раскулаченных неизмеримо больше, здесь — только сосланные в Казахстан и Сибирь.) Сколько их погибло — неизвестно. Людей ведь выбрасывали в тайгу, в степь, на мороз без одежды и инструментов.

Репрессированные народы — 2 миллиона 461 тысяча человек.

А вот умершие от голода после реквизиции хлеба и скота — от 7 до 10 миллионов — жертвами репрессий официально не считаются. Сами умерли.

И наконец, не считаны те, кого «просто так взяли». Например, отец моего друга — фронтовик-инвалид Егор Тимохин, брошенный на 6 лет в Карлаг за то, что подбирал вдоль железной дороги уголь, упавший с паровозов. Нет сводной цифры, определяющей более или менее точное количество людей, прошедших через лагеря за 30 лет сталинизма, сколько их сгинуло там, сколько расстреляли. Надеюсь, придет время, когда узнаем. Эти цифры должны быть во всех учебниках истории, на всех будущих памятниках жертвам сталинизма во всех городах страны. Все остальное — не ложь, а полуправда.

Полуправда страшнее лжи.

Десталинизации не было и не могло быть. Существующая власть еще 50 лет назад испугалась, что критика сталинизма неминуемо обернется критикой системы, строя. Нынче система вроде другая и строй вроде другой, но природа власти все та же. Тот же инстинкт и та же идеология — государство НАД народом, а не государство ДЛЯ народа. Власть боится любого разговора о прошлом и нынешнем государственном беззаконном насилии. Потому что следом за ним естественным образом возникает вопрос о контроле общества над властью. Отсюда и публичные обвинения правозащитников в том, что их снабжают деньгами английские шпионы. Давно такого не было, поневоле вспомнишь «диверсантов, по заданию английской разведки рывших туннель от Бомбея до Кремля»!