Год Дракона - Вадим Давыдов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он вдруг мягко толкнул ее на спину и навис над ней, – Елена увидела, как вспыхнули зеленым светом его глаза и появились белые пятна на щеках:
– Я не могу без тебя, ангел мой… Твои волосы – мое солнце. Твои глаза – мое небо. Губы твои – вино моей жизни, Елена. А ты… Ты – вся моя жизнь…
– Сумасшедший, – прошептала Елена, расцветая от его слов. – Сумасшедший мальчишка… Иди… Побудем еще…
ИЗ СООБЩЕНИЙ ИНФОРМАЦИОННЫХ АГЕНТСТВ
Сомали, 26 марта. ВВС. Боевики военизированной исламистской группировки «Тигры Мухаммада» атаковали сегодня утром конвой беженцев, сопровождаемый подразделением вооруженных сил Намболы, осуществляющей гуманитарную операцию «Врата Эдема». В результате завязавшегося боя нападавшие рассеяны и частично уничтожены. О пострадавших из числа беженцев ничего не сообщается. Представитель вооруженных сил Намболы заявил, что конвой прибыл к месту назначения «с незначительной задержкой».
Сомали, 27 марта. ВВС. Несколько лагерей группировки «Тигры Мухаммада» были подвергнуты сегодня бомбардировке с воздуха неопознанными самолетами. Эксперты контингента миротворческих сил ООН, дислоцированные в этом районе и прибывшие позднее на место бомбардировки, сообщают о применении т.н. «боеприпасов объемного взрыва», находящихся на вооружении армий стран Пражского альянса. В результате бомбежки территория, занимаемая прежде лагерями, представляет собой, по словам одного из экспертов, «поле мелкой щебенки с примесью биологических останков». Установить количество жертв такой бомбардировки, равно как и идентифицировать тела погибших нет никакой возможности, подчеркнул эксперт.
ПРАГА. МАРТ.
Молодая женщина-гид, стоя вполоборота к Староместской мостовой башне, от которой протянулся через Влтаву Карлов мост, рассказывала что-то небольшой группке туристов. И вдруг, подняв взгляд вверх, умолкла на полуслове. И люди увидели, как глаза ее заблестели от подступивших слез.
Майзель и Елена стояли на площадке башни, держась за руки. Солнце, уже опустившееся между колоколен собора Святого Витта, освещало город волшебным золотисто-оранжевым светом. И белый плащ Елены, взметаемый легким ветерком, казался в этом свете золотыми крыльями…
– Мы пропустили твой день рождения, ежичек.
– Подумаешь, событие…
– Это событие. Ты родилась восемнадцать лет назад.
– Для богатейшего человека планеты считаешь ты просто отвратительно, – улыбнулась Елена.
– Мне это не мешает, – покачал головой Майзель. – Но подарок у нас для тебя есть…
– У нас?
– Да. От меня и от величеств.
Он протянул ей лист электронной бумаги:
– Читай, щучка-колючка.
– Что это?
– Читай…
Елена прочла текст несколько раз, прежде чем поняла, что это такое. А когда поняла…
– Ты… Вы… вы все – ненормальные, – сказала она срывающимся голосом. – Маньяки, психи, средневековые рыцари, драмоделы, мифотворцы, джедаи и дикари…
Схватив его за лацканы пиджака, Елена встряхнула Майзеля и уткнулась лицом ему в грудь. И вдруг, подняв глаза, проговорила:
– Что бы я без вас делала…
Туристы, задрав головы и замерев, смотрели на них.
– Пожалуйста, не нужно фотографировать, – тихо сказала гид, и в ее голосе сейчас не было ни единого намека на профессиональные интонации. – Чудо нельзя сфотографировать… Чудо можно лишь рассказать… Просто смотрите.
– Это… они? – спросил один из туристов, послушно опуская камеру.
– Да. Это они. Наша сказка. Наверное, наша самая чудесная сказка… Дракон… и его Ангел…
И гид улыбнулась.
ИЗ СООБЩЕНИЙ ИНФОРМАЦИОННЫХ АГЕНТСТВ
Прага, 30 марта. Третий Канал, «Новости и около». Сегодня состоялось торжественное открытие медицинского и научно-исследовательского центра, заложенного весной прошлого года, – госпиталя Святой Елены. Как известно, госпиталь выстроен и оснащен на средства, предоставленные «Golem Interworld», и личные средства королевской семьи. Госпиталь станет крупнейшим не только в Чехии, но и во всей Европе центром охраны материнства и детства. На открытии присутствовали Ее Величество королева Марина и другие официальные лица. Настоящей сенсацией прозвучало сообщение, что Указом Его Величества Вацлава V на должность президента Наблюдательного совета госпиталя назначена Елена Томанова, известный журналист, писатель и общественный деятель. В своем коротком выступлении на торжественном собрании пани Томанова поблагодарила Их Величества за доверие и выразила надежду, что сумеет его оправдать. Сюрпризы на этом, однако, только начались, сообщает наш корреспондент Данута Витохова. На торжественном обеде по случаю открытия госпиталя Елену Томанову сопровождал Даниэль Майзель, тщательно избегающий, как это хорошо известно, всяческой публичности. Это их первое совместное появление за все время их знакомства и после выхода бестселлера «День Дракона». Наконец-то романтические отношения пани Елены, или, как с легкой руки «Народного Слова» стали ее теперь называть, «Пражского Ангела», и Даниэля Майзеля, получили официальное подтверждение. Комментируя назначение пани Елены на вышеупомянутый пост, Ее Величество подчеркнула в беседе с нашим корреспондентом: «За то время, в течение которого мне довелось близко узнать пани Елену, я могу смело сказать, что мы стали настоящими друзьями. Дружбой с таким человеком можно только гордиться, и я счастлива, что могу с полным основанием делать это». Слухи о том, что пани Томанова стала близким другом Ее Величества, тоже, таким образом, совершенно недвусмысленно подтвердились сегодня.
ПРАГА, «ЛОГОВО ДРАКОНА». МАРТ
Елена, только что сменив парадный наряд на домашний, смыв косметику и собрав волосы в трогательный школьный хвостик на затылке, сев за стол в кухне, где Майзель уже выпил свой неизменный мисо-широ и теперь уплетал за обе щеки сашими, улыбнувшись, спросила:
– Ты почему не ел на фуршете?
– Много сухого мяса, сухих вин и десертов. Я это не перевариваю… А яблочко я скушал, не переживай.
– Что так сводит тебя с ума в японской кухне?
– Это искусство открытия вкуса без оглушения вкусовых рецепторов, без варки и парки. Чистая природа. Обожаю. М-м-м…
– Признавайся, птеродактиль. Это была твоя идея?
– О чем ты?
– Не прикидывайся.
– Нет. Это Марина.
– Вы хоть понимаете, что вы на меня взвалили?
– Еще как, – радостно кивнул Майзель. – Живое, настоящее дело. Не пустопорожняя писанина и не интеллигентская болтовня. То, что тебе нужно, на самом деле. Достань, пожалуйста, минералку…
Елена, откупорив, поставила перед ним бутылочку:
– А кто придумал про святую Елену? Тоже величество?
– Да. Только не она, а он. Ты же знаешь, я в этих делах ни бельмеса не смыслю. А что, разве плохо вышло?
– Вышло замечательно. Тем более мы должны поговорить об этом.
Майзель отложил палочки, отодвинул от себя блюдо, вытер рот салфеткой, обтер руки горячим влажным полотенцем. И, навалившись локтями на стол, посмотрел на Елену:
– Нет. Не сейчас.
– Сейчас. Мы непременно должны поговорить об этом.
– Позже, мой ангел. Когда ты набегаешься вдоволь.
– Я уже набегалась. Я же сказала… Честное слово.
– Мы уже говорили об этом.
– Это был не разговор, а монолог. Твой монолог, дорогой.
– Я ничего нового не скажу тебе, жизнь моя.
– Я знаю. Я просто хочу услышать, как ты представляешь себе жизнь без этого. Я не представляю. Когда я одна… Другое дело. Но с тобой… Я действительно не представляю, понимаешь?
– Мы можем попробовать.
– А что мы делали последние восемь месяцев?! – печально улыбнулась Елена.
– Ты знаешь, что ты теперь государственный человек?
– И что?
– То, что ты должна пройти обязательное медицинское обследование, как все государственные служащие.
– Я регулярно бываю у врача и делаю маммографию, дорогой, – светски улыбнулась Елена.
– Не сомневаюсь. Но мы должны иметь полную картину… Не десятилетней давности, а сегодняшнюю. А потом… Есть, в конце концов, медицина. Кстати, наверное, лучшая в мире. Специальная медицина, целый штат профессоров и светил, который будет работать над этим. Пока не получится.
– О, я не сомневаюсь в твоих организаторских талантах, – Елена поднялась, подошла к Майзелю сзади и взъерошила ему волосы на затылке. Шагнув к холодильнику, достала оттуда сок и, вернувшись, снова села за стол. – Хорошо, я пройду обследование, если тебе так хочется… Только это бесполезно. Я пыталась, и не раз. Ничего никуда не проходит. А если это туда попадает с посторонней помощью, то ни за что не цепляется и погибает, и приходится доставать… И я больше никогда в жизни не позволю никому лезть в меня этими железными…
– Господи, ангел мой, – хрипло сказал Майзель и взялся рукой за горло. – Ангел мой, что такое ты говоришь…
– И если бы только это, дорогой, – вздохнула Елена. – Если бы только это… Послушай меня. Я женщина, и я знаю… Тебе нужен ребенок. И мне тоже, но это сейчас неважно… Тебе нужен, обязательно. Потому что такой мужчина, как ты, должен оставить свой след на земле. Да, да, я знаю, весь этот чертов проклятый мир, который ты спасаешь столько лет подряд изо дня в день, ежечасно, ежесекундно, и который даже не может сказать спасибо, потому что… Это не то. Это не настоящее, понимаешь? Только твой ребенок – это самое настоящее… А если отставить пафос, – то просто затем, чтобы нас связывало что-нибудь, кроме разговоров до третьих петухов и потрясающего секса. Потому что так повелось от начала времен, дорогой, и никто не может изменить это. Никому не дано.
