Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза - Моше Даян

— Хочешь драться? — спросил он лейтенанта.

— Да, полковник.

— Тогда, давай, присоединяйся к «Паттонам» D-14.

— Без разрешения комбата?

Радиосвязь с Т-01 работала плохо, и Эйн-Гиль, следуя своему стремлению сражаться, присоединился к «D», заняв место в отправлявшейся к Джеради колонне «Паттонов» Эхуда.

Джеради представлял собой узкий проход между песчаными холмами, непроходимыми ни для какого транспорта. Дорога вьется между песками четырнадцать километров, а затем выходит к предместьям эль-Ариша. Египтяне устроили мощные укрепления в трех местах между дюнами, последнее в шести километрах от эль-Ариша. Название проходу Джеради дали израильтяне — так именовалась находившаяся там станция железной дороги. В 1956-м бронетанковая бригада Хаима Бар-Лева прошла через него, дорого заплатив, поэтому теперь Джеради внушал страх[109]. С тех пор египтяне еще больше укрепили узкий проход. Они возвели там рвы с бетонными откосами, доты, устроили пулеметные гнезда, вырыли оснащенные накатами орудийные окопы для противотанковых пушек и танков. Такие фортификации вызывали у израильтян уважение к Джеради, так что, когда Пинко уведомил штаб о том, что прошел Джеради и достиг эль-Ариша, они решили, что он или шутит, или заблудился, неверно прочитал карту и имеет виду Шейх-Зувейд. Но Пинко не мог неверно прочитать карту — у него не было карт.

Пинко с семнадцатью «Центурионами» и двумя «Паттонами» прошел через Джеради, как только мог быстро, все время помня о том, что полковник Шмуэль приказал не ввязываться в тяжелые бои, чтобы не нести потерь. Майор Шамай Каплан, с забинтованными руками и лицом, бледным от потери крови, вел мчавшуюся колонну. За ротой Шамая, среди которой находилась также группа управления Пинко на полугусеничных бронемашинах, шла разведгруппа лейтенанта Эли с двумя «Паттонами» и затем рота капитана Аарона. С ним был и лейтенант Муниц, который ничего не видел одним глазом.

Когда они приблизились к Джеради, Пинко приказал открыть огонь. Возглавлявший колонну майор Шамай видел с обеих сторон множество врытых египетских танков, нацеливших дула на узкий вход в проход. Там размещались также и замаскированные батареи противотанковых орудий, минометы и пулеметы в укрытиях на холмах вдоль дороги, невидимые израильтянам окопы автоматчиков на укрепленных высотах; слева и справа от шоссе тянулись нескончаемые минные поля. Египтяне, пораженные дерзостью противника, совершенно неожиданно появившегося в столь сильно укрепленной зоне, даже не открыли огонь по головным машинам колонны. Расстояние, отделявшее атакующих от врытых египетских танков, не превышало пятидесяти метров, и, казалось, неприятельские солдаты в панике попрятались под маскировочными сетками, так что в авангарде решили, что Джеради покинут. Будучи уверенным в этом, Пинко даже не позаботился уничтожить вражеские танки. Он счел, что они брошены, и хотел захватить их целыми и невредимыми. Как выяснилось, подполковник допустил серьезную ошибку, следствием которой в дальнейшем стали значительные затруднения с поставками снабженческих грузов.

Когда голова колонны достигла конца прохода, люди в полугусеничной бронемашине Пинко слушали новости по радио Каира. Египтяне сообщали, что их армия захватила Беершеву, а арабские силы в Иерусалиме взяли Афулу[110]. Один из военнослужащих, знавший арабский, перевел сообщение для всех, и новость вызвала большое веселье в авангарде дивизии Таля, приближавшегося к окрестностям эль-Ариша, столицы Синая. Однако, когда находившаяся в середине колонны разведгруппа достигла вершины склона, положение изменилось. Египтяне начали подкрадываться к брошенным постам и занимать места у противотанковых орудий, и когда «Паттон» разведгруппы вышел на вершину холма, он был подбит противотанковым снарядом. «Паттон» немедленно ушел из зоны огня. В это время на помощь танкистам поспешил один из джипов разведгруппы, и второй снаряд, предназначавшийся начавшему разворачиваться «Паттону», угодил прямо в джип, поджег его и убил тех, кто в нем находился. Другой снаряд попал в полугусеничную бронемашину сержанта Шувала, ехавшую позади джипа. Сержант приказал своим людям взять оружие и покинуть бронемашину. Чуть позже еще один снаряд ударил в нее и разнес вдребезги. Сержант Шувал и его люди, пригибаясь, побежали к естественному укрытию у дороги, залегли и открыли ответный огонь.

Рота капитана Аарона в арьергарде колонны смогла продолжить движение вперед, однако бронебойный снаряд поразил головной «Центурион» самого Аарона, сделав в нем пробоину и снеся голову радисту. Таким образом капитан полностью лишился связи как со своим экипажем, так и с ротой и батальоном. Второй снаряд попал в крышу башни и сорвал люк радиста. В башне вспыхнул пожар, что привело к воспламенению боеприпасов к 12,7-мм браунингу. Мгновенно все боевое отделение утонуло в дыму, в котором с треском рвались патроны и разлетались во все стороны пули. Капитан получил сразу несколько ранений и почувствовал, что не может пошевелить левой рукой.

— Экипаж, в башне огонь. Экипаж, действовать! — прокричал Аарон в микрофон, но двусторонняя связь не работала. Огонь разгорался, но механик-водитель понятия не имел, что происходит, — оба попавших в танк снаряда не затронули его отсека. Аарон приказал стрелку остановить водителя. Стрелок выбрался наружу, прополз по накренившемуся танку от башни к водительскому люку и обеими руками закрыл перископ, предполагая таким образом заставить водителя остановиться. Но тот решил, что на танк запрыгнул египетский солдат, и поднял свой автомат. Стрелок приник лицом к перископу. Тут наконец водитель узнал его и остановился. Капитан Аарон и двое членов экипажа выбрались из горевшего танка с огнетушителями. К нему подъехали другие «Центурионы», но капитан приказал им немедленно уходить из простреливаемой зоны. Лейтенанты Соломонов и Шуали, однако, решили задержаться и уничтожить вражеское укрепление, уже нанесшее столь большой урон. Через несколько минут экипажу Аарона удалось погасить огонь и вернуться в свой «Центурион». Они поместили тело убитого связиста туда, где находилась боеукладка, и продолжили движение. Лейтенанты Шуали и Соломонов последовали за командиром.

Колонна бронетехники ушла, и шестеро разведчиков с подбитой бронемашины во главе с сержантом Шувалом остались в одиночестве. Они еще не знали, что им предстоит прятаться в песках около двух часов под пулеметным и минометным огнем. По счастливой случайности, никто не был ранен. Тщательно осмотревшись, сержант Шувал заметил, что на оборонительных укреплениях идут серьезные приготовления. Похоже, египетские солдаты наконец получили толковые приказы. Они принялись энергично готовиться к встрече новых гостей. Позднее от военнопленных узнали, что египтяне в Джеради имели приказ защищать позиции до последнего человека, до последней капли крови.

ГЛАВА 22

Одинокий джип ЦАХАЛа с дрожащей над ним антенной, напряженно ревя мотором, преодолевал подъем. Если машина перевалит через вершину, то окажется на опасном участке протяженностью в несколько километров. Сержант Шувал покинул укрытие и в самоубийственном броске ринулся на шоссе. Пулеметные очереди взрывали землю у его ног. Он выскочил на дорогу и отчаянно замахал руками. Джип резко затормозил, едва не сжигая об асфальт шины, и остановился всего в двух метрах от вершины, затем развернулся и подъехал к сержанту. На переднем сиденье находился комбриг Шмуэль; на коленях у него лежал автомат.

— Полковник, дальше ехать нельзя. Там очень опасно, — возбужденно воскликнул сержант.

Он рассказал комбригу, как колонна D-10 прошла Джеради и как египтяне перегруппировались и все-таки успели обстрелять ее хвост. Стало очевидно, что теперь проход перекрыт, и Шмуэль решил, что для прорыва потребуется, как минимум, две бригады.

Если бригада «D» не сможет самостоятельно пройти Джеради, то восемнадцать «Центурионов», один «Паттон» и несколько полугусеничных бронемашин и джипов будут отрезаны от главных сил без горючего и боеприпасов, и скоро египтяне соберут многократно превосходящие силы, чтобы стереть с лица земли авангард дивизии Таля. Полковник Шмуэль и генерал Таль, когда комбриг доложил ему о сложившейся обстановке, осознали: для них наступил самый критический момент войны.

Полностью осознавая огромный риск, генерал Таль принял решение и приказал бригаде «D»[111], которая тогда двигалась по пескам параллельно дороге на эль-Ариш, продолжая выполнять прежнюю задачу: блокировать дорогу Бир-Лахфан — эль-Ариш южнее эль-Ариша силами одного батальона, два батальона повернуть на север, чтобы атаковать противника на укреплениях Джеради с юга. Первоначальным планом бригаде «D» предписывалось прощупать вражескую оборону в Джеради, и если прорваться там будет трудно, объединиться с бригадой «М» для ночной атаки. Генерал хотел приступить к реализации этого плана тотчас же, но батальоны «М» застряли в песчаных дюнах. Они продвигались медленно, время же сейчас ценилось на вес золота; таким образом, «D» предстояло прорывать Джеради своими силами.