Кровавый след - Деон Мейер

Главное — деньги. Четыреста тысяч рандов. Выяснить, откуда они взялись, и тогда он найдет тех, кто вломился к Тане на работу и оставил надпись на стене. Дани Флинт был в чем-то замешан. Деньги грязные, возможно краденые. И кроме Дани, о них знает кто-то еще.

Может, он слишком открыто тратил нечестно нажитые деньги и его дружки заволновались, решили, что он представляет для них угрозу?

Должно быть, это у него не впервые.

Была ли первоначальная сумма больше? Может, сообщники поделили ее между собой, и четыреста тысяч — доля Дани?

Зная всю сумму, легче будет найти источник денег.

Но как открыть Тане глаза? Она до сих пор не понимает, что ее муж вел двойную жизнь.

Вернулась служащая банка; она сияла — значит, несла хорошие новости. Она развернула к ним монитор. Дани Флинт открыл счет 15 октября, сделал вклад в размере двухсот рандов. Выполнил все требования по идентификации вкладчика. Дал свой электронный адрес: лихач[email protected] Номер мобильного телефона соответствовал тому, что они нашли в «порше».

Оба поступления, двести пятьдесят и сто сорок семь тысяч, были внесены наличными. Услышав это, Таня Флинт недоверчиво покачала головой.

— Можно взглянуть на скан его удостоверения личности? — попросила она. И, повернувшись к Яуберту, добавила: — Не может быть, чтобы это Дани…

Он понятия не имел, с чего она пришла к такому выводу.

— Сейчас посмотрю. — Сотрудница вошла в базу данных, а потом снова развернула монитор к Тане.

Лицо Дани на фотографии…

Таня нахмурилась.

— Номер удостоверения его? — спросила служащая.

Таня кивнула.

— А какой он дал адрес? — спросил Яуберт.

По закону о безопасности банковских вкладов, принятому в 2001 году, одного удостоверения для открытия вклада недостаточно. Все, кто хочет открыть счет, должны представить квитанцию об оплате коммунальных платежей или счетов за телефон.

— Сейчас посмотрим, — ответила сотрудница банка, переходя на другую страницу. Потом она снова развернула к ним монитор.

Скан квитанции за электричество, явно сделанный не с оригинала, а с копии… Счет адресован Д. Флинту, проживающему в Монте-Виста на Грин-Парк-стрит, в доме номер 179…

— Адрес не наш! — с явным облегчением воскликнула Таня.

— Такого адреса не существует, — добавил Яуберт. — Квитанция подделана.

Они сидели под зонтиком уличного кафе на Тюлбаг-сквер. Яуберт заговорил негромко, чтобы не пугать ее. Спросил, как она себя чувствует после всего, что произошло в последние дни.

Таня ответила, что чувствует себя нормально, но Яуберт видел, что она страдает.

Он спросил, хорошо ли она спит.

— Не очень.

— Вы не думали о том, чтобы сходить к врачу? Он пропишет вам что-нибудь от стресса…

— Нет! — Она решительно покачала головой.

Он дал ей время подумать.

— Иногда приходится смотреть правде в глаза.

— Не обязательно сейчас. — Она снова решительно качнула головой.

Яуберт заговорил снова, тщательно подбирая слова.

— Много лет назад у меня была другая жена, — начал он, — она служила в полиции, как и я. Я очень любил ее. Она… во многом… была всем, чем я хотел стать. Она была похожа на вашего Дани. Экстраверт. Забавная, умная и… солнечная. Она сияла. Ярко. Все ее любили. И каждый день я благодарил судьбу за то, что нашел ее. А потом я открыл, что она вела двойную жизнь. Все выяснилось случайно. И… мне стало очень больно. Я чувствовал себя преданным. Обманутым. Как будто она намеренно хотела меня обидеть. Меня. Лично…

Таня Флинт отвернулась. Ей не хотелось это слушать.

— Прошло много лет, прежде чем я понял, что ошибался, — продолжал он. — То, что она делала, соответствовало ее характеру. Составляло одну из сторон, граней ее личности. Может быть, ее мучила совесть, может быть, она этого не хотела, но я не думаю, что она могла что-то с собой поделать. Мы все так или иначе запрограммированы.

Глаза ее сосредоточенно смотрели куда-то, в одну точку. Она словно закрылась.

Яуберт продолжал:

— Со вчерашнего дня мы узнали много нового. И все указывает на то, что Дани не был тем человеком, каким вы его считали. Вам будет больно. Во многих отношениях. Но прошу вас, запомните: вы открыли еще одну грань его характера, его личности. Ведь в вашей жизни было и другое… — Все показалось ему таким бессмысленным, что он не знал, как продолжить.

Она медленно повернулась к нему лицом и сказала:

— Спасибо…

Они сидели молча, а мир несся мимо. Наконец Таня спросила:

— Что еще вы нашли?

97

Вернувшись на работу, он увидел, что ему два раза звонил инспектор Физиле Бучинги из участка в Милнертоне. Инспектор просил Яуберта срочно перезвонить. Но сначала Яуберт сел за компьютер, чтобы ввести обновления. Ему хотелось точно знать, сколько денег осталось у Тани Флинт.

Счет составлял чуть более двадцати одной тысячи рандов, в том числе оплату услуг Кордира и дорожные расходы. Осталось девять тысяч. Значит, он не будет осматривать «порше» на предмет отпечатков пальцев. Он долго думал, стоит ли запрашивать распечатку звонков по второму мобильному телефону, и решил вначале съездить в головной офис компании ААК. В глубине души крепло подозрение, что деньги имеют какое-то отношение к работе Дани.

Яуберт договорился о встрече с миссис Хис, заведующей отделом кадров. Она сказала, что сможет принять его в конце дня, около четырех. Потом он позвонил Маргарет.

— Ну, как сэндвичи по новому рецепту? — спросила она.

— Потрясающие!

— Хорошо. А как расследование?

— Очень хорошо. Большой успех. Но я волнуюсь за Таню. Вчера ночью кто-то вломился к ней на работу и написал на стене: «Брось это». Можно я приглашу ее пожить у нас пару дней?

— Конечно. Но ведь у нее есть свекровь… Кажется, ты говорил, что она живет в Панораме?

— У меня сложилось впечатление, что Таня ее недолюбливает. И потом, двум женщинам все равно опасно оставаться одним…

— Передай ей, что я буду очень рада. Я приготовлю для нее комнату Джереми.

— Не знаю, захочет ли она приехать к нам. Я тебе сообщу.

Он позвонил Тане и передал приглашение.

— Спасибо, но я не позволю им себя запугать.

— Вы все же подумайте, — сказал Яуберт, хотя и знал, каким будет ответ.

— Неожиданно прорезался тот детектив из Тейбл-Вью. Он просит перезвонить ему.

— Кейтер?

— Да.

Видимо, инспектор Бучинги, побывав на месте взлома, устроил скандал…

— Пусть подождет, — посоветовал Яуберт. — Если еще раз позвонит, передайте, что он должен разговаривать со мной.

В последнюю очередь он позвонил в милнертонский участок и попросил позвать Бучинги.

— В Тейбл-Вью к расследованию отнеслись халатно, — сказал ему инспектор. — Я поговорил с начальником, он задаст нерадивому следователю. Но мне нужно срочно побеседовать с вами.

Не сейчас. Нельзя прерывать ритма.

— Сейчас я очень занят…

— Когда мы сможем встретиться?

— Может быть, завтра, в обед?

— Вы, кажется, живете в Милнертоне?

Сердце у Яуберта упало.

— Да.

— Может быть, встретимся сегодня, после работы?

— Я сам не знаю, когда закончу, — не сдавался он.

— Я буду на работе допоздна. Пожалуйста, позвоните. Запишите номер моего мобильного.

Выходя, он столкнулся в коридоре с Джеком Фишером и финансовым директором Фанусом Делпортом.

— Ты весь в работе, — похвалил его Джек.

— Дело двигается.

— Вот как?

Яуберт наскоро отчитался перед ними.

Фишер тихо присвистнул в усы.

— Значит, Флок спалился. «Порше» просто так не бросают.

— Флинт, — поправил его Яуберт. — А еще придется поделиться информацией с ЮАПС. С сегодняшнего дня они возобновили следствие по делу…

— Господи! — воскликнул Фишер. — Слушай, по закону мы обязаны предоставлять им «сведения, которые имеют отношение к ходу расследования». Невозможно точно сказать, что имеет отношение, а что нет.

— Джек, я намерен выложить карты на стол.

Фишер пригладил пышные волосы.

— Ладно, ладно… Они и с нашими сведениями все равно умудрятся напортачить. Кто ведет дело?

— Инспектор Физиле Бучинги. Из Милнертона.

— Что ж, иди.

Когда Яуберт уже развернулся, Фанус Делпорт крикнул ему вслед:

— Главное, не нужно слишком спешить!..

На развязке с бульваром Тейбл-Бэй велись затяжные дорожные работы. Он стоял в пробке и все больше злился. Как надоело ползти с черепашьей скоростью! Как будто его мозги уже переключились на повышенную передачу.

Он теперь все себе ясно представлял, ему не нужны были ни заметки, ни графики. Все кусочки собрались воедино, мысли в голове плясали. Версия крепла, выводы казались логичными, как будто он поднялся на вершину горы, откуда видно все окрестности, хотя и не до самого горизонта…