Час скитаний - Алексей Алексеевич Доронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И последнее слово: «ДЕРЖИТЕСЬ».
В какой-то момент, уже во сне, будто чья-то рука сжала лёгкие. Саше вдруг стало страшно, душно. И вроде бы он не спал, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Потом это ощущение пропало. Когда пришёл в себя, сквозь щели в окне уже светило солнце. Надо вставать. И снова в дорогу.
Что это было с ним? Дед рассказывал про сонный паралич, про то, что так иногда бывает. Видимо, это всё от диких нагрузок. Надо чуть сбавить темп. И успокоиться.
Утром, прежде чем идти, он сварил себе суп из этих кубиков. Добавил туда картошки, морковки, мелко порезанную собачатину, хоть та уже попахивала. Получилось съедобно.
* * *
Когда до Челябинска оставалось всего километров двадцать, Саша забрался в стоящий на обочине ржавый облезлый фургон, похоже, полицейский, с решётками, где раньше возили плохих людей, и открыл свой атлас. Ничего ценного в этом авто не нашлось, кроме резиновой дубинки, которая, впрочем, как оружие не годилась.
Изучение карты заставило парня сделать характерный жест рукой. «Фейспалм», как называли его древние. Вот так прокололся! Двойная ошибка.
Он постоянно сверялся с атласом и компасом. Но ориентироваться по ним удавалось не всегда, без табличек с названиями населённых пунктов, указателей и дорожных знаков он бы давно забрел не туда. Ведь заснеженное шоссе иногда можно спутать с пересекавшими его дорогами. Кое-где и указатели лежали под снегом.
И вот теперь он пропустил важный поворот возле города с рыбным названием Щучье. Он уже шёл по Челябинской области, а тот поворот был ещё на территории Курганской. Странно, что эти области не назывались краями, ведь именно здесь заканчивалась Сибирь и начинался незнакомый Урал. Хотя пока всё на вид оставалось таким же. Не чужим. Дома, машины, дороги.
Да и отличить одни развалины от других – непосильная задача. Даже если видел эти места на картинках в «живом», первозданном виде.
Огромный центр Челябинской области (видимо, названный в её честь) можно было обойти с юга. Проводник говорил, что в нём радиации «почти» нет, но воздух «не здравый». Нездоровый, то есть. Всякие испарения. Поэтому там никто не селится.
Челябинск. Этот город знаменит тем, что тут упал когда-то большой метеорит. А ещё это страшноватое место, если верить анекдотам и историям.
Где-то по другую сторону гор есть Уфа.
Саше почему-то вспомнилось слово UFO, но вряд ли её назвали в честь инопланетного корабля. Нет, Уфа – имя древнее и не русское. Но главное, что именно там точно есть большой форпост СЧП. И его они не могли покинуть. Потому что там крупный и довольно богатый город. Уже новый. Несколько тысяч человек. Ордынцы не оставили бы такой лакомый кусок. Они ничего ценного не бросают по своей воле.
Но до Уфы ещё далеко.
Возле Щучьего, оставшегося у него далеко за спиной, можно было свернуть на юг и обогнуть заражённые земли. Но уже поздно. Возвращаться он не будет. Это километров тридцать, если не больше.
На самом деле он свернул не там гораздо раньше. Ещё в Ишиме, возле заброшенного ордынского форпоста.
Ошибка заключалась вот в чём. Саша только теперь вспомнил задним умом, как проводник рассказывал: на Урале зимой ветра дуют чаще всего с северо-запада. Поэтому по логике надо было обойти Пояс Озёрска с севера, со стороны старого Екатеринбурга (а не Челябинска) – тогда этот Пояс остался бы по отношению к нему с юга, и ветра не несли бы заразу в сторону путника.
А он выбрал маршрут так, что почти неделю страшный Озёрск с хранилищем отходов как раз будет находиться от него к северо-западу.
Да ещё и не воспользовался возможностью чуть отклониться теперь уже к югу там, где было можно. Возле Щучьего. Что поделаешь… Он никуда далеко от своей Прокопы не уходил. И с географией у него даже в родном городе бывали нелады. Мысль, что когда-нибудь потребуется умение ориентироваться по картам, ему в голову не приходила. Лучше было пойти через Екатеринбург! Хотя старики-охотники из Кормиловки говорили, что там, в Ельцин-центре, обитают злые духи, гораздо злее, чем на перевале Дятлов. Мол, выпьют всю кровь, оставят пустую оболочку. Да и ту украдут, унесут далеко за моря.
Но он не верил в духов.
К вечеру снова началась буря.
Один раз Младший увидел вдали человеческий силуэт. Огромный, высоченный. Ветер донёс до него звук голоса, далёкий трубный глас. Но он понимал, что это, скорее всего, глюки. Воображение, подстёгнутое тем, что он давно не был среди людей. Приблизившись, парень ничего не увидел, кроме «двуногой» опоры ЛЭП с остатками проводов. Она действительно была похожа на великана, расставившего руки. А вой… просто ветер.
И всё равно надо быть осторожным. Здесь могут быть и другие двуногие.
Именно в этом месте он мог бы надеть противогаз. Который сразу после разгрома хотел взять с собой.
Но эта штука модели «ГП-сколько-то-там» очень неприятно сжимала лицо. А видимость, обзор почти убивала. Младший понял, что не пройдёт в ней и нескольких часов, не говоря про марш длиной в месяц. И что там с фильтрами? Вряд ли их хватит, если они вообще на что-то годятся. Да ещё стекла запотевали. И дышать было очень трудно. Споткнётся и сломает шею, задохнётся. Или попадётся чужакам, ни хрена не видя. Поэтому не стал брать с собой.
Респиратор с очками был более щадящим вариантом.
После мёртвой деревни с названием Анфалово (так говорил атлас, но никаких обозначений не нашлось) он надел защитное снаряжение и теперь снимал только на привалах в подвалах, которые казались ему безопасными. Надо пройти «горячую» зону. Она может быть не идеально круглой вокруг Озёрска. Может быть похожа на кляксу. Дедушка говорил, что такие вещи зависят от рельефа и розы ветров. Какие уж тут розы в этом снежном аду?
Теперь предстояло больше бояться не людей, а отравы.
Судя по карте, тут полно озёр, больших и маленьких. Некоторые из них подходили прямо к шоссе. Причём там, где на карте их быть не должно.
Возле поворота к Анфалово водные пространства просто стиснули шоссе, подходя прямо к насыпи. Они казались большими, как полноводные реки, конца им не было видно. Вода, конечно, уже схвачена льдом. Хотя глубина тут не должна быть большой,
