Вечный бой - Альфред Ван Вогт

Он позвонил в военную полицию и приказал арестовать Ральфа Скаддера, лидера приппов.

— Прикажите Скаддеру, чтобы он принес карту Убежищ, которую его просил подготовить Уэйд Траск, — сказал он. — Скажите ему, если он согласится с нами сотрудничать, ему ничего не грозит. Держите Скаддера так, чтобы я смог допросить его завтра с утра. И чтобы до него никто не добрался, — закончил Марин.

Затем он связался со службой Взаимодействия и отдал указание, чтобы его сына, Дэвида Бернли, переправили в столицу так, чтобы он смог явиться в офис Марина к 10:40 следующего утра.

— Скажите ему, чтобы он надел свою лейтенантскую форму.

Следующий сеанс связи был с отставным генерал-майором Юджином Инскипом. Как ни удивительно, но после короткого разговора с сиделкой его соединили со стариком.

— Эти чертовы бабы укладывают меня в кровать, как только солнце садится, — заявил генерал. — Чем могу служить, сэр?

— Генерал, — сказал Марин, — кто-нибудь из моего департамента обращался к вам в последние дни?

Отрицательный ответ, который получил Марин, ничуть его не удивил. Почти сразу же после того, как он отдал своему помощнику приказ встретиться с Инскипом, его арестовали, и неудивительно, что помощник счел себя вправе проигнорировать приказ «фальшивого» Марина.

Глубоко вздохнув, Марин задал решающий вопрос:

— Вы уже закончили свою книгу о вооружении прошлого века?

На том конце линии наступило молчание, затем послышался тяжелый вздох.

— Молодой человек, — сказал Инскип, — я не знаю, что у вас на уме, но, судя по тону, дело срочное. Вы желаете, чтобы я выслал вам копию рукописи?

— Не только желаю, — ответил Марин, — но и готов прибыть за ним лично, если вы не заснете к этому времени и согласитесь побеседовать со мной полчаса.

— Я глаз не сомкну всю эту чертову ночь, если это важно, — отозвался генерал, — и пусть только эти бабы попробуют уложить меня до того, как вы прибудете!

Марин негромко рассмеялся.

— Вы прекрасный человек! — заметил он. — Теперь слушайте. Что меня интересует — и весьма срочно — это оружие, которое может поражать целые города или крупные районы. Мы готовы к большим бомбам — три четверти населения все еще живет под землей. Что еще может быть использовано?

— Еще было вибрационное оружие, — сказал старик. — А также газ — равного ему с тех пор не открыли. И… кажется, я понял вашу мысль. Я просмотрю свои материалы. Существует по крайней мере пять видов оружия той категории, о которой вы упоминали. Жду вас, сэр.

Этот визит занял у него полтора часа жизненно важного времени. По дороге он отдал приказ, чтобы весь технический персонал, размещенный в городе Великого Судьи, по особому распоряжению немедленно явился на рабочие места.

Возвращаясь в свою квартиру, Марин принял решение не показывать Риве, что он раскрыл ее тайну. Он делал это не из милосердия. Он предполагал, что тело хладнокровно убитой настоящей Ривы Аллен покоится сейчас в какой-нибудь забытой могиле. Его губы сжались. Нет, это было не милосердие.

Он понимал, что эта женщина обладает большими возможностями избежать допроса. Несмотря на любые попытки остановить ее, она может успеть, например, проглотить какое-нибудь наркотическое вещество и таким образом, по крайней мере, оттянуть допрос.

Поэтому ему придется выманивать информацию хитростью. Ему предстояло проявить недюжинную ловкость и действовать так, будто он считает ее именно той, за кого она себя выдает. Что она при этом узнает — неважно.

Открыв дверь, он услышал доносящийся из ванной шум воды. Вскоре она вышла, облаченная в банный халат, взвизгнула, увидев его, и, словно ручной зверек, радостно бросилась к нему навстречу.

Марин отвечал на эти поцелуи с изрядной долей цинизма, но не мог не заметить, что ее теплота не была наигранной. В этой женщине играла, пробуждаясь, настоящая страсть, и он не сомневался, что ему придется ее удовлетворить. Раздеваясь, Марин обдумывал возможность использования гипнотического газа, но быстро отбросил эту идею. На большинство женщин газ действовал очень сильно. Он мог вызывать еще большую отсрочку, чем наркотики.

— А потом ты сказал… и я сказала…

Поначалу девушка сопротивлялась тому, чтобы давать детальный отчет о произошедшем. Расспросы Марина ее явно озадачили. Она все еще была уверена, что он лежал рядом с ней на полу и что он должен был помнить, о чем они беседовали. Она повторяла это утверждение, затем, в притемненной спальне смотрела на него и качала головой, словно говоря: «Ты, конечно, не захочешь все это снова выслушивать». Она то и дело сбивалась на обобщения, но, как ни удивительно, позволяла ему вытягивать из нее точные слова и формулировки.

«Голова у нее, похоже, работает с дикой скоростью», — подумал Марин. Она ни на секунду не забывала о своей роли. Ее воспоминания то и дело прерывались вспышками страстного желания. Возможно, это было тоже рассчитано на то, чтобы определить, насколько он нуждается в информации и к чему прислушивается с большим вниманием. Она шантажировала его с искренностью, которая в других обстоятельствах восхитила бы его.

Он упорно держался легенды, которую придумал для объяснения своих расспросов: в плену у Скаддера он находился в состоянии наркотического полутранса и хотел определить, что их тюремщики смогли из них вытянуть.

Настойчиво повторяя это и выслушивая ее ответы, он постепенно понял, что хотя Траск и делал заявлений, которые можно было смело отнести к разряду «недозволенных», то есть рассуждал о социальных идеях, но о своем изобретении упоминал весьма туманно. В этих редких случаях сама идея была сформулирована слишком отвлеченно. Люди, которые допрашивали его, были явно не в состоянии совершить достаточное мыслительное усилие, чтобы ухватить концепцию механического обмена личностями. Поэтому Марин с облегчением предположил, что за все эти дни шпионка так ничего и не узнала.

Около четырех утра девушка погрузилась в дремотное состояние, похожее на сон от утомления. Марин дождался, пока ее дыхание не стало ровным и медленным. Затем он выскользнул из кровати и выглянул во внешний коридор, чтобы убедиться, стоят ли у его дверей охранники, как он приказал. Их было двое — агентки Военной разведки, отличающиеся заметной физической силой.

— Разбудите ее в восемь тридцать, — проинструктировал он их, — потом отведите в свой департамент и допросите.

Затем он взял свою одежду и направился в свой офис. Там он прилег на кушетку в маленькой смежной комнате и некоторое время лежал без сна, охваченный беспокойством.