Призраки подземелий - Денис Юрин

К сожалению, против такого аргумента у Дарка не нашлось что возразить. Погибнуть здесь и сейчас вовсе не означало покрыть свое имя славой, а, наоборот, значило быть признанным недальновидным глупцом, провалившим ответственное, возможно, судьбоносное для многих живых существ задание. На войне частенько приходится пренебрегать тем, что ты хочешь или считаешь правильным, ради исполнения долга.

– Да иду я, иду! – согласился Аламез, пытавшийся поспевать за припустившимся бегом гномом, а затем, изогнувшись всем корпусом, гаркнул другу прямо в ухо: – Руку пусти, страхолюдина мохнатая!

Хоть не сразу, но Альто исполнил просьбу моррона, разжав свою цепкую пятерню. После этого Сын Великого Горна зашевелил своими короткими ножками раза в два, если не в три шустрее и задал столь высокий темп передвижения, что Дарку пришлось изрядно вспотеть, чтобы за ним поспевать. Несмотря на жуткую боль, появившуюся в мышцах ног, спины и живота, такие мучения были к лучшему. Они позволяли позабыть о том, что за спиной всё ещё бушевало сражение, и солдат за солдатом погибал отряд, из которого моррон и Альто сбежали…

Обычно утомленные бегуны молят всех известных им богов, чтобы у них побыстрее открылось второе дыхание. Упорно несущийся следом за гномом, но так и не способный его догнать Аламез уже давненько распрощался с третьим и ожидал наступления четвертого прилива сил. Альто демонстрировал завидную прыть и выносливость. Изначально задав высокий темп передвижения, он интенсивно перебирал коротенькими ножками и бойко размахивал непропорционально большими для его приземистого тела ручищами, заставляя Дарка позавидовать, что не был рожден махаканским гномом.

Дорога, по которой они вдвоем неслись, далеко не везде была идеальной для пробежки. Относительно хорошо сохранившиеся, вымощенные кирпичом участки караванного пути довольно часто сменялись крутыми подъемами и покатыми спусками; завалами камней, через которые приходилось перебираться, используя все четыре конечности, рытвинами или огромными ямами, через которые далеко не всегда удавалось на бегу перепрыгивать, а порой приходилось и плыть. Дарк с трудом преодолевал многие из естественных полос препятствий, ну а выносливому, как слон, гному, казалось, всё нипочем.

Несмотря на довольно немолодой возраст, в котором седеющий караванщик сначала погиб, а затем был воскрешен, Румбиро пребывал в отменной физической форме, что, впрочем, можно было сказать не только о нем, но и об остальных Сынах Великого Горна. Казалось, подземное божество с течением времени сжалилось над «штрафниками-гномами», но, не желая отменять своего проклятия, компенсировало убогую, лишенную мирских радостей жизнь на пограничной заставе недюжинными запасами сил и здоровья, которые было черпать не перечерпать. Это сделанное морроном наблюдение подтверждал тот простой факт, что парочка бегунов до сих пор не нагнала дюжину махаканцев, перед самым началом боя впрягшихся в груженную доспехами и бочонками телегу и потащивших её по дороге к подземному городу. Как заменявшим лошадей гномам удавалось перетаскивать телегу через все завалы и колдобины давно нехоженой дороги, для Дарка оставалось загадкой, но вот то, что Великий Горн физически укрепил своих «сынов» и лишил их многих отвлекающих от достижения цели факторов, таких как голод, телесная боль и усталость, Аламезу было ясно как день. Он бежал на пределе возможностей, а бойко размахивающий руками Румбиро, казалось, дремал на ходу и всё время оборачивался, чтобы убедиться, что Дарк ещё волочит ноги.

Этот час, а может, и больше, проведенный в непрерывном движении, Аламез запомнил надолго. Но, к счастью, конец приходит не только хорошим делам и вещам, он наступает еще и для мучений. Внезапно Альто обернулся на бегу и предусмотрительно предупредил напарника: «За поворотом передых устроим! Половина пути позади, отпыхтимся с четверть часа!» – после чего перешел с бега на быстрый шаг. Дарк поступил по примеру друга, прекрасно понимая, что если сразу остановится, то тут же упадет и оросит растущую на обочине невысокую растительность желчью из пустого желудка. Как ни странно, но быстро шагать оказалось намного труднее, чем просто бежать. Утомленное тело уже привыкло к одному типу движения и не желало перестраиваться на новый ритм сокращений всех групп мышц.

За поворотом, до которого шатающийся моррон едва дошел, открылась большая площадка. Изначально, лет эдак сто, если не ранее, назад, она была аккуратно выложена камнями, но теперь обветшала и походила на потрескавшийся, рассохшийся панцирь престарелой черепахи. Дарк сразу же понял, что когда-то давно здесь располагалась караванная стоянка, хоть беспощадное время превратило единственное находившееся на ней строение даже не в руины, а в груду жалких, изгнивших обломков, ну а от ограждения и вовсе не оставила следа.

Атмосфера, царившая тут, угнетала и навевала тоску. Аламез не понимал, почему им понадобилось останавливаться именно здесь, где, казалось бы, даже воздух пропитан тоскою по давним временам, затхлостью дня нынешнего и заунывной печалью. С таким же успехом можно было бы отдохнуть прямо на дороге, например, возле большой лужи, из которой, конечно же, Дарк не стал бы пить, но разгоряченную голову в нее с удовольствием окунул бы. Однако всему нашлось довольно простое объяснение.

Уверенный, что моррон идет за ним следом, а не свалился на обочину без сил и сознания, Альто вразвалочку прошествовал к центру площадки и неподвижно замер, сначала протирая ладонью мокрый лоб, а затем и выжимая пот из бороды. Гном ждал, терпеливо ждал, пока до него доковыляет похрамывающий сразу на обе ноги Аламез, и только когда тот приблизился на расстояние в пять-шесть шагов, резким движением достал из-за спины секиру. На краткий миг Дарку показалось, что его старый друг задумал неладное, например, ритуальное жертвоприношение в честь непредсказуемых божеств Великого Горна, неизвестно зачем заставивших на них трудиться моррона. Но опасения развеялись, как только Румбиро взглянул на старого друга согревающим сердце, преисполненным душевной теплоты и благодарности взором.

– Ты постой, походи чуток, но не садись! Коль седалищем на камни надавишь, сперва похорошеет, но затем бежать хуже будет! Не забывай, нам до города еще столько же плюхать… – благоразумно предупредил Альто, видя, что подошедший к нему Дарк собирается сесть. – Давай-ка лучше развлечемся! Совместим, так сказать, полезный нашим телам роздых с приятным и столь же, кстати, полезным времяпрепровождением.

– Ты что, секиру в камни воткнешь, а затем, как девица кабацкая, вокруг нее отплясывать начнешь? – пошутил Дарк, на самом деле не понимая и боясь даже подумать, о каком таком «совмещении» гном говорит. – Коль так, то валяй, потешься, но обещай глазки не строить, бедрами не вихлять да одежку не скидывать! Вид твоей кривляющейся обнаженной туши не доставит мне эстетического наслаждения…