Смерть волкам - Аня Чеблакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оборотни налетели на баррикаду, как волна на берег, и, в мгновение ока взобравшись на неё, спрыгнули вниз. Между ними и охранниками завязалась отчаянная драка, коридор огласился предсмертными воплями и стонами, выстрелами и звуком рубящегося мяса. Оборотни истребили их быстро, но двое из стаи всё-таки погибли, сражённые серебряными пулями, по случайности оказавшимися в пистолете одного из конвоиров (эти пули они использовали только для стрельбы по беглецам и казней - ведь они были такими дорогими и дефицитными). Последним пал огромный охранник, когда-то избивший Октая и Веглао. Кривой Коготь, с которым он вступил в единоборство, убил его, но и сам был им ранен, и теперь скалился от боли, пока одна из женщин перевязывала ему глубокую рану на предплечье.
Кривой Коготь похвалил её, хлопнув по широкой, почти мужской, спине. Оглядев поле боя, застывшие трупы (тех из охранников, которые были ещё живы и дёргались в агонии, оборотни добивали прикладами) и дымящиеся лужи крови, Кривой Коготь одобрительно кивнул косматой головой. Глаза его сверкали.
- Отлично сработано, волки! - прорычал он. - Обыщите эту падаль и заберите ключи. Отоприте камеры, в них наверняка кто-то есть. Загляните в лазарет. Проверьте каждый угол. Волчат - во двор. Всем, кто не пахнет оборотнем, выпустите кишки. А я пойду к начальству, - на этих словах он широко улыбнулся, показав обрызганные кровью зубы, и оборотни ответили хохотом и воинственными воплями.
Комендант в своём кабинете слышал эти вопли. Он видел из окна, как убивали часть его людей, и теперь слышал, как кричали при смерти остальные. Он отдал оба своих пистолета сражавшимся, когда спускался к ним несколько минут назад, и теперь у него осталось только одно оружие - дорогой антикварный пистолет, награда правительства. Он бросился к столу, вытащил ключ от одного из ящиков и принялся открывать его. Но пальцы дрожали и не слушались, комендант не сразу попал в замочную скважину, а когда наконец попал, то успел повернуть ключ только один раз из положенных двух - шаги загрохотали совсем рядом с дверью, а потом от резкого удара снаружи она сразу распахнулась.
Пока Кривой Коготь, огромный, с залитой кровью рыжей бородой, стремительно пересекал маленький кабинет, комендант даже не шевельнулся. Ему всё ещё казалось, что это неправда, этого не может быть - это призрак, всего лишь призрак... но тут Кривой Коготь схватил его за воротник, как мальчишку, и протащил через стол.
Вырвавшись из оцепенения, комендант сжал кулак и размахнулся, намереваясь ударом точно в центр груди вывести оборотня из строя. Но Кривой Коготь оказался проворнее. Изуродованной рукой он схватил коменданта за запястье и так крутанул, что мужчина взвыл от боли. Раздался хруст - кисть сломалась, и в следующую секунду из ослабевших разжавшихся пальцев выпал небольшой свинцовый шарик. Выпал и со стуком укатился под стол, как будто струсив.
Кривой Коготь отшвырнул свою жертву в сторону. Комендант так крепко ударился головой о стену, что почти потерял сознание, но острая боль отрезвила его. Рот изнутри наполнился тёплой кровью, от вкуса которой коменданта затошнило. Он слышал, как внизу топают десятки ног, слышал крики и выстрелы, доносящиеся с нижних этажей. Он попытался подняться, но тут же рухнул обратно. Никогда ещё он не чувствовал себя таким слабым и беспомощным.
Его взгляд наткнулся на Кривого Когтя. Тот уже обошёл стол. Для такого огромного мускулистого тела движения у него были очень лёгкими и бесшумными. Он внимательно посмотрел на ящичек стола, из которого торчал ключ, и, приподняв голову, улыбнулся коменданту. Тот почувствовал, как у него встают дыбом волосы на затылке.
Кривой Коготь быстро повернул ключ ещё раз. Не вытаскивая его, резко, с грохотом выдвинул ящик и запустил в него свою правую руку. Комендант видел, как на ней шевелятся обрубки безымянного пальца и мизинца. Всё с той же улыбкой Кривой Коготь выудил наружу пистолет.
- Нет, - захлебнулся кровью комендант.
Не переставая улыбаться, Коготь выскользнул из-за стола и подошёл к лежащему мужчине, сжимая в руке его пистолет.
"Да он же не умеет стрелять! - завизжал кто-то в голове у коменданта. - Откуда ему уметь! Он же бродяга, варвар!" но один только взгляд в прозрачные глаза вервольфа убедил коменданта: стрелять он умеет. Умеет, но не будет.
Кривой Коготь склонился и схватил коменданта за шею. Потом приподнял его. Комендант был крепким мужчиной, но сейчас мускулы не желали его слушаться. Он повис, как тряпичная кукла. Пальца оборотня больно давили снизу на челюсть. Кто-то скулил - комендант не сразу понял, что это его собственный голос.
Кривой Коготь перехватил пистолет, держал его теперь за ствол. Он размахнулся - медленно, не спеша. Комендант наблюдал за этим безучастно, истошно визжавший внутренний голос становился всё тише и тише.
Рукоятью пистолета - красивой, инкрустированной перламутром - Коготь ударил его по голове. Из распахнувшегося в почти беззвучном крике рта потекла кровь. Оборотень бил его с таким расчётом, чтобы жертва не теряла сознания, пока не умрёт.
Раз - рукоять пистолета потемнела и влажно заблестела. Два - хрустнула кость. Три - струя крови хлестнула на карту Бернии... Всё закружилось перед глазами коменданта, и последняя мысль, которая пронеслась в его умирающем мозгу, была мысль о Тарлиди.
В это время она стояла, вжавшись в стену и оцепенев от ужаса. Впервые за всё то время, пока она была здесь, стрельба и предсмертные вопли неслись не из Колодца, и даже не из двора, где изредка расстреливали неудачливых беглецов, а из самого здания ликантрозория, которого Тарлиди никогда не видела и которое поэтому казалось ей незыблемым и надёжным.
Тарлиди была здесь не одна - до коридора, ведущего к Колодцу, добежали четырнадцать молодых охранников, не вступивших в битву на баррикаде. Они тяжело дышали, всхлипывали, матерились сквозь зубы, а один из них, отбросив страх перед потомками тех, кого полвека назад бросали в монастырские тюрьмы, торопливо зашептал кабрианскую молитву. Никто не разговаривал друг с другом. Люди затравленно переглядывались, лица их были бледны и искажены страхом до неузнаваемости.
- Надо было остаться там, - сказал кто-то усталым, сдавленным голосом. - Надо было драться. Может быть, тогда бы всё обошлось.
- Не обошлось бы, - ответили ему. - Ты видел этих гадов?
- Они скоро будут здесь, что нам делать, что делать?..
Тарлиди зажмурила незрячие глаза. Её колени подкосились. Чуть не падая, она проскользнула по стене до конца коридора и завернула за угол. Там она и осталась стоять, распластавшись по стене и едва сдерживая панику. Она слышала, как охранники переговариваются, как они передёргивают затворы ружей. Она думала о своём дяде, и с отчаянием понимала, что его уже, наверное, нет в живых. Потом ей в голову пришла неожиданная мысль - и ей показалось, что она знает, кто виноват во всём этом ужасе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});