Слуга Дракона - Дэвид Дрейк

То, что парень увидел внутри, никак не могло помещаться в дереве. Дуб, конечно, могучий, но этот зал казался намного больше. А стены его, похоже, были вылеплены из цветного воска. Отступив в сторону, чтоб освободить проход остальным, Кэшел коснулся поверхности левой рукой. Она была твердой, но теплой на ощупь.

Зеленый свет, составлявший освещение зала, казалось, шел из самих стен. Не слишком яркий, но Кэшел увидел на просвет свои пальцы – странно было наблюдать все косточки сквозь плоть. Кольцо смотрелось черной пустотой.

В центре под цилиндрическим сводом располагался стол в виде подковы. По внешней стороне этой подковы выстроились стулья с высокими спинками. На противоположной стороне было пусто, лишь в центре дуги стоял трон из золота и слоновой кости.

Велла зашел вслед за Кэшелом, за ним – оставшиеся из Лесных Людей. На лице короля мелькнуло выражение торжества.

– Элфин, – распорядился он, – проводи нашего гостя на почетное место.

Юноша прикоснулся к левой руке Кэшела.

– Пойдем, – сказал он. – Пойдем же.

Голос Элфина напоминал отдаленный бой курантов. Он медленно повел Кэшела к стулу, располагавшемуся напротив трона короля Веллы. Пальцы юноши незаметно сползли по руке гостя к его ладони и остановились, не доходя до кольца. При этом в его взгляде исподлобья Кэшел прочитал ужас кролика, застывшего перед удавом.

Лесные Люди расселись по внешней стороне подковообразного стола, двигались они почти невесомо – ну чисто пух на ветру. Их одеяния шуршали и позвякивали, как ручей, бегущий по камушкам. Странное дело, несмотря на мертвенно-зеленое освещение, они – каждое из них – имели свой собственный цвет. Золото, беж, голубизна – на любой вкус. Здесь, внутри, они все изменились, за исключением килта Веллы, который сохранял свой неистовый огненно-красный с металлическим отливом цвет.

Высокий, почти неуловимый человеческим ухом звук наполнял пространство зала. Кэшел затруднялся определить его источник, он даже не мог с уверенностью сказать: действительно ли он слышит странную музыку или это просто жужжание насекомых.

Впечатление было такое, которое возникает поздней весной, когда сидишь на лугу, а тысячи пчел перелетают с цветка на цветок, звенят в кронах деревьев. Странные изменения не коснулись одного лишь Элфина: килт нормального зеленого цвета, да и лицо – того же нездорового, зеленоватого оттенка, который предполагало подобное освещение.

Кэшел поудобней уселся на стул, который тут же возмущенно заскрипел, но выдержал его вес. Разглядев его поближе, юноша увидел, что сделан он не из побелевшего от времени дуба, как показалось ему вначале, а из костей. Неведомый умелец настолько искусно собрал его из мелких кусочков, что лишь различия в текстуре костей – реберных, лопаточных и черепных – позволяли обнаружить многочисленные стыки между ними.

«Ничего себе вещица», – с неудовольствием подумал Кэшел. Ему не очень-то нравилось сидеть на овечьих (так он полагал) костях. Зато выяснилось, что Лесные Люди таки Держат овец.

Войдя внутрь, хозяева развесили свое оружие на крючках вдоль стен. Там же располагались изогнутые, как серп ущербной луны, щиты и золотые копья.

Места за столом для Элфина не сыскалось, и юноша скользнул обратно к стене. Вообще же, Кэшел никак не мог определить количество присутствующих Лесных Людей. Похоже, их число удвоилось, но юноша не был уверен. Дело в том, что количество стульев и соответственно сидящих постоянно изменялось.

Один из подданных Лесного Короля выступил прямо из стены, неся на вытянутых руках поднос с дымящимся мясом. Кэшел не знал, слуга это или кто-то из тех, кто сопровождал его в лесу. Честно говоря, он вообще уже слабо ориентировался в этих Лесных Людях. Их одежда меняла цвет, причем никогда прямо у него на глазах.

Слуга поставил поднос перед Веллой и отступил назад… Опять же Кэшел не успел заметить, скрылся ли он в стене или смешался с толпой сидящих за столом. Король поднялся, взял кусок тушеного мяса и, поднеся его к губам, оторвал изрядный кус. Наблюдая за глотающим Веллой, Кэшел обратил внимание, что у здешнего народа гортань не надувалась, как у обычных людей.

Король наклонился через стол, протягивая юноше остаток мяса.

– Откушай с нами, дорогой Кэшел, – торжественно произнес он.

До того юноша держал свой посох прямо перед собой, меж ног, но теперь положил его на колени, внимательно следя, чтобы не ударить о край изогнутого стола.

Он принял еще горячее мясо. Оно было совсем нежирное. Еще одна слуга – на сей раз женщина – выступила из стены. Она несла кубок из слоновой кости с золотой подставкой.

– Благодарю вас, – чинно ответил Кэшел. Он не столь доверял своим зубам, чтобы так смело кусать, как Велла, посему положил в рот весь ломоть целиком. И стал медленно пережевывать горячее мясо.

Король поднял свой кубок и отпил из него, улыбаясь гостю. С кубком тоже вышел конфуз: он оказался вовсе не из слоновой кости. Это был человеческий череп, понизу которого поблескивала сложная серебряно-золотая филигрань.

– Ты хоть понял, что это за мясо, пастух? – проскрипел голос Криаса.

Кэшел с испугом сплюнул, затем еще раз – дабы убедиться, что ничего из пережеванного не осталось во рту. Он резко поднялся, но Лесные Люди его опередили. Они уже все были на ногах.

Рты их разинулись так широко, что лица, казалось, раскололись надвое. Внутри обнаружились острые, как иглы, зубы в три ряда. Язык Веллы вылетел изо рта, подобно хлысту, и обвился вокруг правого запястья Кэшела. На ощупь он казался клейким и прочным, будто сплетенным из шелковых нитей.

Кэшел отпрянул, потянув за собой через стол короля. Кубок и поднос с грохотом полетели на пол. Еще один язык змеей захлестнулся вокруг шеи Кэшела. Третий сомкнулся на его левой ноге. А затем длинные хищные языки всех Лесных Людей обрушились на Кэшела. Они тянули его в разные стороны, казалось, разрывая на части.

Юноша закричал, и тут же чей-то язык метнулся к его лицу, накрыл глаза. Выронив посох, Кэшел пытался оторвать эту гадость, ослепившую его, в то время как другие липкие плети противодействовали ему.

Наконец Кэшелу удалось освободить свои глаза, но, даже напрягая все силы, он не мог разорвать надвое мерзкий отросток. Все-таки эти языки были фантастически прочными. Из широко раскрытых ртов – пастей? – Лесных Людей вылетало шипение, и Кэшелу слышался в нем издевательский смех.

– Знаешь, в такой ситуации счастливчики, владеющие кольцом власти, наверняка бы им воспользовались, – раздался тоненький, как комариный писк, голос Криаса. – Ты же, хозяин, похоже, предпочитаешь быть сожранным заживо.