Избави нас от зла - Холланд Том

Роберт кивнул, потом медленно поднялся на ноги.

— Книга, — прошептал он. — Попробуйте почитать ее снова.

Мистер Мильтон вздрогнул, но Роберт крепко сжал его плечо и сунул в руки книгу.

— Попробуйте! — внезапно закричал он. — Попробуйте, ну!

Он сжал плечо поэта еще сильнее, потом убрал руку и прошептал:

— Сделайте это, сэр. В этой книге есть вещи, которые я должен знать.

Мистер Мильтон закусил губу, но во всем остальном выражение его лица, казалось, совершенно не изменилось. Он с большой опаской раскрыл книгу, разгладил ее страницы и провел по ним пальцами, но лицо его оставалось холодным. Он снова захлопнул книгу и закрыл глаза.

— Ничего, кроме тьмы.

Мгновение Роберт стоял молча, потом выхватил книгу из рук мистера Мильтона.

— Значит, прощай, надежда, — тихо сказал он словно самому себе.

— Прощай надежда? — переспросил слепец, недоверчиво нахмурив брови. — Значит, все кончено? Вы уже так низко пали, став тем, кого я видел?

Роберт горько рассмеялся.

— Какое значение имеет то, кем я стал? — воскликнул он. — Эта книга не лжет. Она правдиво представила вам прошлое, почему же не может оказаться верным и проблеск будущего?

Мистер Мильтон долго не отвечал.

— Добродетель может быть поруганной, — сказал он наконец, — но потерянной — никогда. Неправедные силы могут застать ее врасплох, но не в состоянии поработить.

Роберт снова рассмеялся, но теперь его горький смех был наполнен презрением.

— Вы, глупец, — внезапно выпалил он, — старый слепой дурак! Неужели вы не видите, что ваш Сатана был прав и умнее вас, хотя именно вы вложили ему в уста его речь? Не все потеряно — еще есть надежда на отмщение, и отвага, и ненависть. Благодарю вас, сэр. Вы снова, сами того не ведая, указали мне путь к тем действиям, которые я должен предпринять.

Еще мгновение он постоял, наблюдая за слепцом, потом повернулся и направился через всю комнату к двери. Мистер Мильтон окликнул его, когда он уже выходил, но Роберт уже твердо знал, что ему надо делать. Он задержался всего на секунду, потом продолжил путь, даже не взглянув в последний раз на поэта, который продолжал громко звать его по имени. Он захлопнул за собой дверь, и крики мистера Мильтона перестали быть слышны.

«Джейн, одна из наших служанок, засидевшихся до глубокой ночи за приготовлением необходимого к сегодняшнему пиршеству, подняла нас около 3 часов утра, чтобы рассказать о громадном пожаре, который они увидели в Сити… Он начался тем утром в доме королевских пекарей на Пуддинг-лейн…»

Роберт торопливо шел пешком через весь Лондон, направляясь к Тауэру. Было темно, но его глаза, должно быть, светились каким-то блеском беспощадной жестокости, потому что, хотя он был богато одет и шел один, никто не посмел приблизиться к нему, даже когда он проходил по самым опасным улицам беднейших кварталов. Люди шарахались от него или съеживались, стараясь казаться меньше, едва взглянув ему в лицо. Он шагал быстро и вскоре, еще не выйдя из тени стен Тауэра, увидел вход в гостиницу «Дельфин». Он бегом поднялся по лестнице и быстро нашел снятый Миледи номер. Роберт распахнул дверь, и она поднялась встретить его. Ее золотистые глаза показались ему невозможно округлившимися, в выражении лица было что-то странное, а взгляд стал таким диким, загнанным и таким смертельно холодным, что в обычной ситуации это поразило бы его не на шутку. Но он отмахнулся от возникшего было ощущения, подошел к Миледи и обхватил ее щеки ладонями. Он поцеловал ее долгим поцелуем, потом отодвинул в сторону локоны и шепнул на ухо:

— Есть вопрос величайшей важности, который мы должны обсудить немедленно.

— Действительно есть, — согласилась Миледи, взяла из его рук книгу и с большой осторожностью засунула ее под матрац. — И это вопрос не только величайшей, но и ужасной важности.

Роберт посмотрел на нее, не скрывая охватившего его удивления.

— Откуда у вас такая уверенность в результатах моего предприятия?

Миледи едва улыбнулась в ответ и отрицательно покачала головой.

— Сейчас на нас свалилась гораздо более жуткая проблема, чем все, что вам удалось вынести из своего предприятия.

Она застегнула плащ и, едва Роберт раскрыл рот, чтобы потребовать объяснений, приложила палец к его губам.

— С вашим делом придется повременить.

Он резко убрал ее палец.

— Почему, — спросил он шепотом, — что вы обнаружили?

— Настоящий кошмар, — ответила Миледи.

Не сказав больше ни слова, она взяла фонарь, другой рукой схватила за руку Роберта и повела за собой прочь из номера. Они вышли на улицу, где Миледи подозвала наемный экипаж и приказала вознице:

— Везите нас на Пуддинг-лейн.

Что-то в ее голосе заставило Роберта воздержаться от вопросов, которые готовы были целым потоком сорваться с его языка. Он сидел молча, а Миледи тревожно вглядывалась в темноту улиц, пока экипаж не остановился возле дома, в котором умерла Эмили. Роберт с той поры ни разу здесь не был, и, когда он очутился в тени дома, у него возникло ощущение, будто ледяной ветер ворвался к нему прямо в душу. Миледи схватила его за руку.

— Думаю, я выяснила, — шепнула она, — что высматривал здесь Лайтборн.

Роберт по-прежнему не решался одолевать ее расспросами. Он лишь мельком заглянул ей в глаза и последовал за ней в дом. Замок на двери был сломан, а темнота за дверью казалась влажной и неприятно приторной. Роберт подумал, что такого отвратительного смрада он не ощущал с той поры, когда стоял в подвалах дома Уолвертона. Вопреки своему желанию, он сделал глубокий вдох, потому что вообразил, что уловит присутствие примеси запаха несвежей крови. Стреляющая боль в животе мгновенно подтвердила правильность его впечатления, и он согнулся вдвое, зашатался и рухнул на пол. Миледи подбежала к нему и взяла под руку. Он поднялся, и она повела его вглубь дома.

— Мы направляемся в ту комнату, — прошептал он, пораженный внезапной догадкой, — где умерла Эмили.

Миледи оглянулась на него, в ее взгляде блеснуло что-то напоминавшее жалость.

— Туда, дорогой Ловелас, — ответила она, — именно туда.

Она остановилась у приоткрытой двери и резко распахнула ее. В то же самое мгновение Роберт ощутил усиление боли, но заставил себя справиться с ней. Он крепче оперся о руку Миледи и, пропустив ее вперед, вошел в комнату. Миледи подняла фонарь. Роберт напряг зрение.

Из темноты донеслось яростное, порожденное болью шипение. Миледи достала кинжал.

— Будьте осторожны, — проговорила она. — Вы уже видели, как они опасны не только для вас, смертных, но и для существ моей породы.

— Что… — заговорил Роберт шепотом, но вопрос замер у него на устах.

Ответ пришел сам собой, когда он увидел то, что выхватил из темноты тусклый свет фонаря. Полуразложившееся создание скорчилось в углу комнаты, сжавшись от внезапного света, но тут же напряглось, словно готовясь к прыжку. И Роберт увидел горящую жажду в его глазах. Остатки губ чудовища были влажными от сочившейся из полости рта густой липкой слюны, в его плоти копошились черви, все тело было покрыто землей вперемешку с желтоватыми выделениями из пор. И даже под этой грязью Роберт смог разглядеть остатки кожи с несомненными признаками чумных язв и бубонов. Он еще раз вгляделся в лицо этого создания, посмотрел ему прямо в глаза. Их голодный жар сразу стал гаснуть. По тем остаткам, которые еще придавали личине этого существа черты человеческого лица, Роберт понял, что перед ним Эмили.

Миледи внимательно следила за реакцией этого страшного создания.

— То же самое было в той деревне, — сказала она. — Вы помните? У вас есть власть над ними.

Роберт продолжал смотреть в глаза Эмили. Теперь они были совершенно неподвижны и выглядели мертвыми. Он потянулся к руке Миледи и крепко сжал ее.