Хромая дама: Нерассказанная история женщины – тайного агента периода Второй мировой войны - Соня Пернелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судя по всему, оба страстно желали иметь собственных детей, хотя Вирджинии было на тот момент сорок пять, а сопротивление Барбары ее браку с Полем, когда они только вернулись с войны, возможно, оттолкнуло их от попыток до этого. Некоторые женщины-агенты после войны понимали, что не могут забеременеть из-за разрушительного воздействия на их организм стресса, недоедания и приема таблеток, без которых не обходилась ни одна операция в тылу врага. На новой работе Вирджиния подружилась с незамужней беременной секретаршей – скандальная ситуация в начале 1950-х – которая не знала, что делать с ребенком. С согласия Поля Вирджиния предложила усыновить дитя, втроем они серьезно обсудили эту идею. В итоге этого не произошло, и, хотя причины остались неизвестными, понятно, что они были разочарованы. Поль и Вирджиния вскоре после этого начали заводить пуделей. Вирджиния так и осталась бездетной.
Несмотря на личные трудности, Вирджиния, наконец, нашла удовлетворение в своей работе и теперь возглавляла сверхсекретные военизированные операции во Франции. Американское, британское и французское правительства считали, что Сопротивление военного времени было полезной моделью, которую можно использовать для создания в некоторых «тыловых» европейских странах сетей для поддержки сил НАТО в случае советского нападения. Вирджиния отвечала за вербовку и обучение будущих партизанских отрядов, а также за руководство секретными операциями и организацию путей побега. Начальнику Вирджинии Фрэнку Визнеру (бывшему офицеру УСС, проведшему большую часть войны в нейтральной Турции), наконец, удалось найти хорошее применение ее исключительному опыту. Через год она стала первой женщиной-офицером по оперативным вопросам во всем подразделении секретных операций ЦРУ, входившем в департамент, известный среди сотрудников под кодовым названием «Запасной директорат по планированию». О ее происхождении ходили легенды, и в преимущественно мужском мире Вирджиния стала практически сакральной фигурой. В то же время ее считали пережитком старых времен – того, что считалось прошлым веком, когда дела вели по-другому. Один молодой коллега описывал ее как «энтузиастку, доставшуюся нам в наследство от заграничного периода работы УСС». «Молоденькие секретарши в кардиганах и жемчугах с восторгом слушали, как Вирджиния Холл беззаботно болтала с мускулистыми офицерами, останавливавшимися у ее стола, чтобы поделиться военными историями», – вспоминал он, отмечая, как она укладывала свои темно-каштановые волосы в пучок на макушке при помощи желтого карандаша. «Когда Вирджиния была рядом со своими мальчиками, она всегда была в хорошем расположении духа»[435]. И она до сих пор не забыла своих старых товарищей во Франции, в течение нескольких лет посылая некоторым из них рождественские открытки, – хотя, кажется, не указывая обратного адреса. Однажды один из «солдат» Нерегулярных войск выследил ее, и, несомненно, впечатленная его настойчивостью, она согласилась принять его детей у себя дома, когда они приедут в Соединенные Штаты. Однако она отказалась от приглашения на вечер встреч на том основании, что не хочет, чтобы кто-нибудь рассказывал о ее военных подвигах. Вирджиния хотела избежать еще большей известности.
К осени 1952 года Вирджиния работала в отделе Южной Европы, занимаясь разработкой планов горячей и холодной войн, включая надзор за установкой секретного радио в Афинах для передачи пропаганды в соседние коммунистические страны, такие как Румыния и Болгария. Ее работа продолжалась, несмотря на смерть Сталина в марте и небольшое, хотя и временное, потепление отношений с Западом. Высоко оценивая ее «пятилетний опыт работы тайным агентом» в поле, мужчины-руководители Вирджинии в том году оценили ее службу как «отличную» и отметили ее «необычайно четкое понимание принципов и проблем агентуры». Конечно, им хотелось бы, чтобы она была приветливее, обучая менее опытных коллег методам, которые «могут быть для нее чем-то самим собой разумеющимся, но могут быть неизвестны или неочевидны»[436] для ее коллег-офицеров. Начальство сочло ее подходящей для детального оперативного планирования и полагало, что «если ей будет предоставлена возможность заниматься проектом в полевых условиях, ее потенциал в целом возрастет»[437]. Они думали, что Вирджиния может быть особенно полезна при попытке внедрения в так называемые «запретные зоны» – коммунистические страны, где ЦРУ изо всех сил пыталось собрать достоверную разведывательную информацию.
Поэтому странно, что Вирджиния не отправилась за границу, чтобы руководить крупной миссией, хотя ей это предлагали. Зная ее, можно было подумать, что она обязательно ухватится за этот шанс. Вместо этого она сообщила своим работодателям, что «в настоящее время не заинтересована»[438] в работе за рубежом, – возможно, потому, что хотела остаться с Полем в Соединенных Штатах, где он отказался от дальнейшей военной или подпольной работы ради своего любимого ресторанного бизнеса. Непрекращающиеся проблемы со здоровьем, которые сама Вирджиния связывала с приемом таблеток во время войны[439], также могли быть одной из причин. Фотографии того времени показывают, что черты ее лица ужесточились, и она прибавляла в весе, отчего физические нагрузки давались ей все труднее. Есть предположение, что у нее могли быть проблемы с сердцем – частый побочный эффект длительного использования бензедрина. В сентябре 1954 года она подписала отказ от стандартного страхования жизни ЦРУ: это могло быть связано с имеющимся на момент оформления договора нестрахуемым заболеванием. Было ясно, что нагрузки, выдержанные во время изнурительных военных миссий Вирджинии, будут мешать ей всю оставшуюся жизнь.
Однако ей пришлось горько пожалеть о том, что в критический момент своей карьеры она решила остаться за рабочим столом в Вашингтоне. Офицеров разведки и по сей день можно разделить на оперативников штаба и полевых агентов – сильная сторона Вирджинии явно делала ее одной из последних, но теперь она принадлежала к
